Покоряя Эверест
Шрифт:
Где мы находились? Это было невозможно понять, но, по крайней мере, стало ясно, что на западную сторону Эвереста нет беспрепятственного пути. Мы могли только предполагать, что достигли перевала на границе Непала.
Когда мы добрались до лагеря в час дня, нас ожидало еще одно разочарование. Я составил простой план, как обеспечить доставку наших запасов [10] и пайков из Базового лагеря. Припасы еще не подоспели, а погода была явно не та, чтобы оставаться без огня для приготовления пищи.
Далее я процитирую свой дневник:
14 июля. День отдыха безо всякой бурной деятельности. Очень поздний завтрак после небольшого ночного снегопада. Нас весьма утешила игра в пикет после завтрака и еще раз – после обеда. Маленькие ручейки, которые мы обнаружили здесь по прибытии, пересыхают; кажется, что выше выпало не так уж много снега.
15 июля. Начали в 6 часов утра исследовать ледник на запад и северо-запад. Очень интересный вид недалеко от «Острова»; проявляется Южный пик. Пятьдесят минут фотографировали; затем поспешили дальше в надежде, что выше получим обзор на большее расстояние. Здесь и вправду сухой ледник, но с замерзшим на поверхности снегом, создающим множество ловушек. Мы довольно часто оказывались в холодной воде по колено. Когда остановились на средней морене, как раз начали сгущаться облака. Я ждал на месте в надежде на лучший обзор, пока Буллок занялся тренировкой кули. Они впервые надели снегоступы и, казалось, отлично в них ходили. В итоге я, нагруженный разнообразными вещами, с трудом преодолев ледник, встретил их, когда они спускались по параллельной морене. Снегоступы казались полезной экипировкой, но прыгать в них было очень неудобно. Буллок проделал долгий путь вверх по леднику, но лишь немного поднялся к пику Чо-Ойю (высотой 26 870 футов [238] ). Очевидно, рядом с этой вершиной есть плоский перевал в Непал, но он не смог его достичь.
Важная топографическая загадка касается Западного пика. Есть ли гребень, соединяющий его с большой скальной вершиной к югу от Эвереста, или же этот пик соединен с перевалом, на который мы взобрались позавчера? Форма западной ледниковой долины и куда она может нас привести, станут понятны, если мы сможем ответить на эти вопросы. Мы с Буллоком едины во мнении, что у этого ледника, вероятно, есть выход со стороны Непала. Все это пока остается огромной головоломкой. Сегодня мы довольно ясно видели Северное седло, и снова путь наверх оттуда не казался нам трудным.
Прекрасный и весьма полезный день. Читайн [11] выходил с нами и вернулся. Он выглядел потрепанным и был совершенно безнадежен в качестве сирдара в Базовом лагере, так как не обладал авторитетом. Это большая проблема, когда там, внизу, некому присматривать за вещами. Завтра Читайн возвращается в Тингри. Я надеюсь, что он снова взбодрится.
16 июля. Я и двое кули выдвинулись очень рано – в 2:45 утра – и последовали по средней морене к «Острову». Мы достигли ближней вершины на рассвете, около 5:30. Трудно представить себе что-либо более захватывающее, чем ясный вид на все пики. Те из них, что были ближе ко мне, на юго-западе, уже купались в солнечных лучах. А дальние, на юге и востоке, демонстрировали мне свои темные склоны. Слева от нашего перевала, где мы были 13 июля, перед пропастью между Эверестом и Северным пиком, Чанцзе, возвышалась красивая острая вершина. Над этим перевалом я увидел северо-западный контрфорс Эвереста, скрывающий нижнюю половину западного склона, который наверняка представляет собой колоссальный скальный обрыв. Последняя вершина Южного пика, Лхоцзе, находилась сразу за плечом; справа (то есть к западу) от нее я увидел устрашающий гребень, протянувшийся на огромную длину, прежде чем он повернул вверх, в моем направлении, и к Западному пику. Эта гора очень резко обрывалась к северу, обозначая этим большую пропасть на дальней стороне нашего перевала. Там и была таинственная ледниковая долина, лежащая в холодной тени еще долго после того, как меня согрело солнце! Но теперь я наполовину представлял всю картину. Перевал под северо-западным контрфорсом в верховье ледника Ронгбук представлял собой один подход, а наш перевал от 13 июля (пока никто не знал, насколько крут там провал) – другой.
238
8 190 м.
Вершина Эвереста и Северный пик, вид с «Острова». Ледник Западный Ронгбук
Я пробыл там до 7 утра, сделав всего дюжину фотоснимков. Небо было тяжелым, и перед моим уходом Эверест затянула пелена облаков.
Мы вернулись на завтрак ближе к 9 утра и провели приятное утро, изучая и собирая местные цветы. Они не слишком радовали разнообразием, зато дарили нам восхитительные медовые ароматы; среди них изредка весело проглядывали голубые маки [239] .
17 июля. Еще больше проблем с нашими приготовлениями. Сирдар перепутал пайки, и день был потрачен впустую. Однако погода была ненастной, с часу дня до 8 вечера не прекращался снегопад, так что я несколько смирился с этим промедлением.
18 июля. Мы взялись выполнять вчерашний план – перенести выше лагерь с легкими палатками и совершить большой бросок в западную ледниковую долину. На переноску грузов у нас было восемь кули. Но их ноши были слишком тяжелыми. Что можно не брать с собой в следующий раз? Увы, на ум приходит не много вещей, которые бы не пригодились. Когда мы поднимались, был сильный снегопад, и у нас получился довольно унылый лагерь, зато ровная поверхность каменных глыб была удобным местом для палаток. Мы полюбовались дивной ночью перед тем, как отправиться спать: темные массы облаков сгрудились вокруг вершины над нами; внизу белел ледник, и были наполовину видны многие из великолепных гор. Весь пейзаж живописно освещала яркая луна.
19 июля. Мы выдвинулись в 3 часа утра; все еще держалась небольшая облачность, особенно на западе. Луна только показалась над горами, заставляя их отбрасывать на снежное поле странные черные тени. На фоне лунного света особенно выделялся один изумительный черный «зуб». На леднике нам не повезло, и пришлось сразу же надеть снегоступы. Это была захватывающая прогулка. Я очень боялся, что облако все испортит. Было довольно светло, чтобы можно было обойтись без фонарей после захода луны. На рассвете почти все небо заволокло, но облака не были плотными. Пока мы поднимались наверх, они виновато рассеялись, словно создания тьмы, которых застал врасплох свет, и весь пейзаж открылся перед нами. Северный хребет Эвереста был ярким и отчетливо видным еще до восхода солнца. Но когда мы взобрались на перевал в 5 часов утра, то застали фантастически красивый вид и наконец увидели западную ледниковую долину – ужасно холодную и неприступную под сенью Эвереста. Прошел почти час после восхода, прежде чем солнечные лучи коснулись Западного пика.
239
В 1922 году после разведки Эвереста Мэллори привез в подарок Королевскому обществу садоводов новый цветок, найденный высоко в горах, – голубой мак или меконопсис (Meconopsis), растущий на скалистых склонах на высоте 5 000 м в сложных горных условиях.
Гора Эверест с ледника Ронгбук (девять миль к северо-западу)
Но еще одно разочарование – большой обрыв, около 1 500 футов [240] до ледника, и безнадежная пропасть. Я надеялся обойти ее слева и пройти траверсом в ледниковую долину, но это было совершенно безнадежно. Тем не менее мы увидели этот западный ледник и не сожалеем, что нам не пришлось на него подниматься. Он ужасно крутой и изломанный. В любом случае вести работу на этом склоне можно только с базы в Непале, так что с западной стороной мы покончили. Было маловероятно, что до пропасти между Эверестом и Южным пиком можно добраться с запада. Исходя из увиденного, я не очень представляю, что это возможно, даже если бы кто-то смог подняться по леднику.
Зато мы видели прекрасную группу гор далеко на юге в Непале. Интересно, что это такое и известно ли о них что-нибудь. Это целый новый большой мир!
240
Около 457 м.
Экспедицией 19 июля наша разведка этих мест закончилась. Мы сразу же приступили к спуску наших вещей. 20 июля все палатки и припасы были доставлены в Базовый лагерь, и мы попрощались с ледником Западный Ронгбук.
Поскольку нас интересовал поиск пути на Эверест, миссия была еще не закончена. И все же чем больше мы изучали рельеф вокруг горы, тем больше убеждались в одном: если предстоит восхождение на Эверест, то путь должен пролегать не по всей длине только одного из его колоссальных хребтов. Продвигаться можно было лишь по сравнительно легкой местности, а длинный острый гребень или ряд башен стали бы серьезной преградой за счет затрат времени, требующегося на их преодоление, – а это бы нарушило график всей экспедиции. Но в составе северного гребня, спускающегося к впадине между Эверестом и северной вершиной Чангзе, не наблюдалось подобных препятствий. Из-за горизонтальной структуры горы в этой части нет разрастания скальных башен, и крутые стены, пересекающие северный склон, сливаются с ним, прежде чем достигнут сравнительно гладкой и непрерывной части с тупо закругленным краем. Нам еще предстояло увидеть другие участки горы, но уже казалось маловероятным, что мы найдем более подходящую местность, чем эта. Главный вопрос, стоявший перед нами сейчас, касался подступа. Можно ли добраться до Северного седла с востока и как нам достичь этой точки?
В тот самый момент, когда мы добрались до Базового лагеря, я получил записку от полковника Говарда-Бьюри, где говорилось, что его отъезд из Тингри назначен на 23 июля и что он будет ночевать в Чобу, в долине под нами, через два дня по пути в Кхарту. Теперь очевидным планом было синхронизировать наши действия с ним.
Помимо ответвления, которое мы уже исследовали, у ледника Ронгбук есть еще одно, вливающееся в его основной массив с востока, примерно в 10 милях [241] от Эвереста. Оно давно будило наше любопытство, и теперь я предложил исследовать его на начальных этапах похода по еще неисследованным хребтам и долинам, отделяющим нас от Кхарты. Я подсчитал, что нам понадобится провизии на восемь дней, и у нас как раз будет время заранее организовать лагерь и выдвинуться 25-го с отобранным отрядом, отправив остальных в группу Говарда-Бьюри. И важной частью плана было то, что в один из промежуточных дней я должен был подняться на отрог к северу от ледника, откуда мы предполагали совершить марш, чтобы получить лучшее представление об этой местности на востоке. Но сейчас мы находились в самом разгаре муссона. 21-го и 22-го лили дожди, а 23-го мы проснулись и обнаружили, что вокруг нас лежит снег глубиной почти в фут. Снежные шапки покрывали склоны от вершин до высоты 16 000 футов [242] . Едва ли погода подходила для того, чтобы понадеяться на удачу и бродить среди неизведанных отрогов Эвереста, и мы подумывали отложить наш старт. Далее выяснилось, что организация снабжения шла не по плану – но она ни разу и не шла по плану, пока нашим незаменимым сирдаром был вероломный и скользкий плут, чьи хитрые и расчетливые злодеяния слишком часто лишали наших кули пищи, прежде чем это обнаруживалось. Его потворство собственной безграничной некомпетентности было лишь чуть менее отвратительно, чем его печально известное двуличие. У меня было ощущение некой безнадеги, что все обязательно пойдет не так, если мы доверимся услугам этого человека, но на тот момент не было другого посредника, через которого можно заказать припасы у местных. Отсутствие выбора склонило чашу весов в его сторону и в итоге нарушило наши планы. Тем не менее при естественном ходе событий я должен был вынести свой предварительный вывод. Но в ночь на 22-е я получил от Говарда-Бьюри крайне удручающую новость о том, что все мои фотографии, снятые пластинчатой фотокамерой, испорчены – по причине того, что пластины были вставлены задом наперед вследствие моего невежества и недопонимания. Необходимо было исправить эту ужасную ошибку насколько возможно, и следующие два дня мы потратили на фотоэкспедицию. И так вышло, что Восточный Ронгбук мы снова увидели уже гораздо позднее. Будь наш план реализован хотя бы на самую малую долю, путем беглого обзора того, что лежало впереди нас, мне не пришлось бы сейчас рассказывать историю, которая, увы, неполна в одном отношении. Ибо Восточный Ронгбук, если присмотреться, – это весьма очевидный путь к Северному седлу. Еще до того, как мы его заметили, ледник обнаружил майор Уилер в ходе фотосъемки. Но ни он, ни Буллок, ни я никогда не пересекали этот ледник по всей длине.
241
Около 16 км.
242
Около 4 877 м.
Несомненно, на ранних этапах разведки мы придали бы большее значение леднику Восточный Ронгбук, если бы его вид не обманул нас в двух аспектах. Во всяком случае, обзор из Шилинга оставил у меня первое впечатление, что к востоку, как следует из карты RGS [243] , к реке Арун спускается глубокая долина, правым берегом которой в ее начале является северо-восточный гребень Эвереста. Кроме того, верховьем этой долины, видимо, была (как и следовало ожидать) пропасть между Эверестом и первым пиком к северу, также имеющим восточный рукав, образующий левый берег такой же долины. Это впечатление подтверждалось не только прекрасным видом с холма над Понглетом (за два дня до Тингри и примерно в 35 милях [244] к северу от Эвереста), но и более близкими и недавними видами гор к востоку от ледника Ронгбук. Мысль о том, что ледник, идущий параллельно Ронгбуку, начинался со склонов самого Эвереста и шел так далеко, что в конце концов поворачивал на запад, в то время едва ли приходила нам в голову. Из всего, что мы видели, следовало, что для такого ледника нет места. И почти невозможно было представить, что огромный горный хребет, тянущийся к северу от Северного седла, Чанг-Ла, не был настоящим водоразделом [245] . Мы увидели Восточный Ронгбук, простирающийся далеко на восток, а также ледниковую бухту на юге. Но, если ледовый массив этой бухты имел хоть какое-то отношение к местной ледниковой реке, как она могла быть столь скудна? Правда, ближе к вечеру нашей первой экспедиции мы обнаружили, что этот ледниковой ручей слишком широк и быстр, чтобы его пересечь, но совсем не глубок. И теперь мне снова кажется невероятным, что такая большая площадь льда питает столь небольшой объем воды. Ледниковые реки примечательно малы на всей исследованной территории, но эта была на удивление куда мельче всех, что мы обнаружили.
243
Королевское географическое общество (RGS) – научное общество и профессиональная организация, базирующаяся в Соединенном Королевстве.
244
Около 56 км.
245
Водораздел – возвышенная местность, разделяющая соседние водосборные бассейны. На пересеченной местности водораздел проходит вдоль топографических хребтов и может иметь форму единого хребта холмов или гор, известного как водораздельный хребет.
В этих обстоятельствах некоторым утешением был бы проблеск хорошей погоды, которым можно воспользоваться. Когда 22 июля пришли плохие новости о моей неудаче с фотографиями, мы перестали слышать стук капель дождя по палатке, но, откинув брезент, отлично ощутили, что на внешнем пологе лежит снег. Вечер был угнетающим. Я думал о безвозвратно потерянных замечательных кадрах, когда запечатлел гору, как я считал, в самый нужный момент, в самые прекрасные мгновения ее великолепия. Я сожалел обо всех тех моментах, которых уже не вернуть, и о записи всего, что мы видели, чего ни мы сами, ни, возможно, никто другой больше не увидит. В тот вечер я едва ли мог составить веселую компанию. Более того, в глубине души, даже когда меня захлестнула первая волна разочарования, я предчувствовал, что мне придется отправиться туда снова, чтобы исправить ущерб насколько мог, и ненавидел даже мысль об этой экспедиции. На нее будут потрачены дни отдыха после месяца жизни на большой высоте. Мы отправлялись то в один поход, то в другой. Палатки, припасы – все было доставлено на нашу базу, и мы попрощались с ледником Западный Ронгбук. На следующее утро над нами все еще нависали облака, а на земле лежал 9-дюймовый [246] слой снега. Но к полудню на нашем уровне большая часть снега растаяла и облака начали рассеиваться. В 2 часа дня мы выдвинулись в путь с палатками Маммери и запасами на одну ночь. Прихватив одного кули, я направился к месту, расположенному недалеко от нашего Первого передового лагеря. Когда мы поднимались по мрачному горному склону, последние тучи, собравшиеся вокруг Эвереста и затянувшие небо над северной ледниковой долиной, рассеялись, и огромные горы, покрытые белыми мантиями, стали совершенно ясно видны в чудесном предзакатном свете. Прежде чем мы поспешили вниз, чтобы присоединиться к Буллоку, я отснял мою первую дюжину пластин, установленных должным образом. Каким бы ни был баланс страхов и надежд на хорошее завтрашнее утро, хоть что-то уже было сделано, чтобы исправить ситуацию.
246
Около 23 см.
Вершина Эвереста и Южный пик с ледника Ронгбук
Моей конечной целью был «Остров», обнаруженный мной ранее, где можно было насладиться одними из самых волшебных и познавательных видов. К рассвету следующего утра я был уже вблизи склонов этой маленькой горы. Мне редко выпадало всего за несколько часов испытать столько разнообразных ожиданий, разочарований и долго не сбывающихся надежд [247] , прежде чем задача будет решена. Пелена облаков, лежащая над ледником словно одеяло, не была хорошим предзнаменованием после ясной погоды. Когда взошло солнце, слабый отблеск на льду побудил меня не сдаваться. Вскоре серые облака начали двигаться и расползаться во всех направлениях, пока не окутали меня так, что я ничего не видел. Внезапно показался пограничный гребень, и его высочайший пик фантастической фигурой проявился надо мной. Я обернулся и увидел на западе и северо-западе обширный ледник, сияющий на солнце, – за ним были Гьячунг-Канг и Чо-Ойю, от 26 870 до 25 990 футов [248] ; но Эверест, затуманенный непроницаемым облаком, оставался скрытым. Я наблюдал за меняющимися тенями на белом снегу и беспомощно вглядывался в серую массу, непрерывно перетекающую из Непала в глубокую впадину за верховьем ледника. Но с востока подул ветерок, и облачный занавес безмолвно раздвинулся. Эверест и Южный пик высились на фоне ясного голубого неба. Камера была готова, и я был доволен. Через несколько минут огромное облако наползло обратно, и я больше ничего не видел.
247
Отсылка к цитате: «Надежда, долго не сбывающаяся, томит сердце, а исполнившееся желание – как древо жизни» (Библия, Притчи 13:12).
248
Около 8 190 м и 7 921 м соответственно.
Тем временем Буллок не сидел сложа руки. Он нанес визит в северную ледниковую долину – более успешный, чем мой в июле, поскольку он сумел достичь перевала в Непал, тайком пробравшись с северо-запада, и получил совершенно ясный вид на Чанг-Ла, заодно отсняв несколько ценных фотографий. Но, возможно, даже большее удовлетворение, чем подсчет итогов дня (который мы оба считали успешным), мы испытали, когда тем же вечером в наших палатках в Базовом лагере слушали раскаты грома и размышляли о том, что нам удалось поймать и провести с большой пользой уже закончившееся погодное окно.