Покушение Аллисы
Шрифт:
Довольно трудно было остановить свой выбор на каком-то из выставленных на продажу экземпляров — глаза просто разбегались. Аллиса, впрочем, довольно быстро истратила свой лимит карманных денег, которые я ей выделил из корабельного фонда, накупив всякой всячины вроде говорящих клопов, черных ящиков и тюбика какой-то чудодейственной мази для хвоста ящерки Гайдна. А как же те деньги, что были выручены ею с продажи черной икры, спросит меня любознательный книгочей? Да и после матча на Луне ей кое-что досталось… Согласен, убираю руки. Все до единой монетки были вложены дочкой в акции прибыльной кинокомпании «Зах и Мат», производящей на Земле самые кассовые блокбастеры. Так что себе Аллиса оставила только те деньги, что были у меня. Р-родственница, понимаешь…
— Пап!
Легка на помине!
— Папка! Знаешь, что продает вон тот корявый старикашка?
— Ума не приложу.
— Сапоги-скороходы! Купи!!!
— Сказки, — проворчал я.
— Сказки? Все так говорят, — скорбно ответствовал «корявый старикашка». — Но это на самом деле сапоги-скороходы. Только не верит никто. Говорят — «надоело пенсионеру свои опорки носить, продать решил».
— Пап, они правда волшебные! — сказала дочка. — Я пробовала!
В доказательство она напялила на ноги ужасные, с треснувшей кожей и лопнувшей подметкой сапожищи, и встала в позу низкого старта.
— Внимание! — скомандовал старик. — Марш!
Дочка молниеносно исчезла из поля нашего зрения. Только дорожка огня протянулась за ней в сторону высокого строения метрах в пятистах от нас.
— А что там? — спросил я старикашку.
— Первый национальный… — начал было тот, но в следующее мгновение дочка возникла рядом с нами, держа в руках два объемистых мешка.
— Банк, — договорил старик. Аллиса весело кивнула и вновь испарилась. Тут же взвыла сирена, а появившаяся спустя десять секунд дочка отрапортовала:
— Деньги уже на «Беллерофонте». Возьмите, дедушка!
Получив толстенную пачку ассигнаций, старик рассыпался в любезностях и бочком удалился.
— Знаешь, как это называется? — прошипел я. — Сейчас начнут обыскивать все корабли!
— Не начнут, — подмигнула дочка. — Я оставила там маячок!
Я вздрогнул, вспомнив, какие «маячки» оставляла дочурка во время поджога родной школы…
— Не те же самые, но почти, — угадав мои мысли, сказала Аллиса.
И ровно через пять минут по рядам побежали полицейские, тряся носами с льющейся из них слизью, а еще через три они уже тащили куда-то корявенького старичка, который вырывался, что-то вопил и показывал в нашу сторону. Аллиса весело помахала ему вслед.
Тут я почувствовал, что кто-то осторожно трогает меня за штанину. Подчинясь рефлексам, я взбрыкнул ногой, и этот кто-то, подвывая, отлетел на пару метров. Приглядевшись, я обнаружил, что это — щупленький носатый плантагенетец.
— Будешь знать, презренный карманник! — процедил я.
— Я не карманник! — пропищал он.
— А кто же? — схватила его за шкирку Аллиса.
— Я пы… пы… продавец я, вот кто!
— И что же мы продаем? Стулья, потроха, коробочки от ваксы?
— Не только! Я могу достать вам настоящего трендуна!
— С-с-с, — посмеялся я. — Очень трудно!
— Трудно! Очень. Их практически нет! Всех истребили! Остался один — у меня!
— А мы-то тут причем?
— Просто вы мне понравились, — кротко сказал плантан… в общем, носатый коротыш.
— Да ну? Это становится забавным!
— Пап, — Аллиса вдруг подергала меня за рукав. — Похоже, у нас проблема!
— Не говори штампами, доченька, ты уже вполне взрослый и образованный человек, — сказал я.
— Взрослый, говоришь? — хмыкнула Аллиса. — Но проблем, шнурец, нам пора ухлопывать нах отсюда и как можно быстрее!
— Почему?
Но я уже и сам видел, почему. Пока мы разбирались с носачом, к нам со всех сторон потихоньку подбирались. Подбирались к нам плантагенетцы. В ассортименте. Все, как один, с дырявыми ящиками. У каждого в глазах плескалось немое отчаяние и дикая просьба. Которую все они, как один, хором озвучивали:
— Вам не нужен трендун? Я слышал, нужен! Их осталось немного! Совсем чуть-чуть! Возьмите его у меня, пожалуйста-а-а!!!
Глава 9. А что, никому не нужен трендун?
В одно мгновение мы оказались в плотном кольце жалобно трясущих носами плантагенетцев. К нам тянулись сотни рук с ящиками, в которых что-то трепыхалось. Изо ртов аборигенов неслись вопли. Из ящиков — не меньшие. Мне захотелось зажать уши и сбежать на корабль, оставив дочку отдуваться. Мешали два обстоятельства: непробиваемая стена потенциальных продавцов и данное свирепым шепотом обещание Аллисы разнести меня на тысячу маленьких профессоров.
— А ну, заразы сопливые, становись в очередь! — рявкнула Аллиса.
Это возымело некоторый эффект. Криков стало поменьше, а порядка чуть побольше. Руки с ящиками понемногу опустились, а один из планетян, тот самый, что дергал меня за штанину в конце предыдущей главы, приступил к делу:
— Купите птичку. Недорого прошу. Пять вырей.
— Это же гроши! — воскликнул я, вынимая кошелек.
— За каждый ящик по грошу — что же это будет? — резонно сказала Аллиса. — Вопрос в другом — почему вы избавляетесь от столь редкой птицы?
— Я? Избавляюсь? — продавец мигом сменил тактику. — Да ни в коем случае. Просто… Просто я решил купить себе… ммм… удочку! Да! Вот! И мне не хватает денег! И, скрепя сердце, я решил продать вам моего незабвенного трендуна…
— А мне надо купить новый габон с перламутровыми пуговицами!
— А мне — сварбру! Двухколесную, между прочим! Не хватает-то самой малости!
— А нам…
— А нам…
— Молчать! — вскричал я. — Я сейчас начну зверствовать! Вы меня не обманете! Лучше скажите срочно правду — а не то никого не куплю!
Расчет был верен — раз угрожает не купить, значит, купит обязательно. Плантагенетцы посовещались и вытолкнули наружу очень волосатого дядьку, нос у которого свисал чуть не до самой земли. Я брезгливо отодвинулся от него.