Покушение
Шрифт:
— Запритесь, даже если вы благодаря этому выиграете всего несколько минут! — сказала фрау Валльнер. — В доме творится что-то невообразимое. Старый Йодлер убит прошлой ночью! Полиция и гестапо уже прибыли и сейчас, по-видимому, ищут виновного. Они перевернут вверх дном весь дом. И что тогда?
Фрау Валльнер удалилась семенящими шагами. На ее белые волосы упала тень. Она, словно утопающий, сделала какое-то судорожное движение, но лишь затем, чтобы закрыть за собой дверь.
— А что нам до этого? — спросил Константин, стараясь
— Ты, видимо, совершенно забыл об одной вещи — о портфеле своего брата.
— Не понимаю: портфель сам по себе, а мы сами по себе.
Элизабет опустила голову и сказала едва слышно:
— Какой же ты наивный!
В 16.00 генерал Ольбрихт направился к генерал-полковнику Фромму. Командующий армией резерва сидел, как обычно, за своим внушительным письменным столом, будто за толстой бетонной стеной, — он придавал немаловажное значение дистанции.
Ольбрихт начал решительно, без всякого вступления:
— Гитлер погиб в результате покушения.
Генерал-полковник Фромм в течение нескольких секунд сохранял молчание. На его мясистом лице отражался интенсивный мыслительный процесс, но смотрел он не на Ольбрихта, а на хорошо натертый паркет своего кабинета. Затем, растягивая слова, спросил:
— Откуда вам это известно?
Генерал знал о гибели Гитлера от полковника Штауффенберга, однако Фромму решил этого не говорить.
— Известие о том, что Гитлер мертв, поступило непосредственно из ставки фюрера. Там на него совершено покушение.
— Кто поручится за это?
— Генерал Фельгибель.
— А кто еще? Имеется ли официальное подтверждение?
— Его не может быть, ибо Гитлера нет в живых. — Генерал Ольбрихт старался представить неоспоримые доказательства. — Но к нам и к генерал-квартирмейстеру в Цоссен поступили одинаковые сообщения. Поэтому все необходимые мероприятия должны быть выполнены безотлагательно. Пора вводить в действие план «Валькирия». Прошу вашего согласия.
Генерал-полковник Фромм засопел — раздраженно и в то же время возбужденно, как лошадь перед барьером. Его лицо начало наливаться кровью — в последнее время у него поднялось давление. Тем не менее он заговорил, стараясь сохранить самообладание:
— Вы меня ошеломили. Но я вынужден указать вам, что вы реагируете на не полностью подтвержденные сведения из третьих рук. Более того, на основании этого вы представляете на утверждение предложение, которое может иметь чрезвычайные последствия. Не слишком ли вы торопитесь? Сделаны ли необходимые уточнения? Нет? Ну, что касается меня, то я не собираюсь дать вовлечь себя в авантюру.
— С авантюрой, господин генерал-полковник, это не имеет ничего общего. В какой-то степени речь идет о принятии решения исторической важности!
Глаза Фромма были наполовину закрыты. Он оперся своим энергичным подбородком на руку:
— А вы уверены?
— Абсолютно
— Мой дорогой Ольбрихт, от меня не укрылись ваши взгляды и намерения. Я понимаю вас и ваших единомышленников. Но согласитесь, что любое спонтанное действие, которое может рассматриваться как легкомысленное и необдуманное, для меня чуждо. Я несу большую ответственность, и с меня ее никто не снимет.
Ольбрихт понял, что Фромм, как всегда, старается себя обезопасить. Чтобы убедить генерал-полковника в своей правоте, Ольбрихт сам снял телефонную трубку и потребовал соединить его со ставкой фюрера — он был уверен, что его не соединят.
Однако «Волчье логово» отозвалось с поразительной быстротой. Даже для Фромма это явилось неожиданностью. Он попросил соединить его с Кейтелем, и генерал-фельдмаршал сразу взял трубку.
Генерал-полковник Фромм поговорил о ним о том о сем с сердечностью коллеги и как бы между прочим спросил!
— Что там у вас случилось? Здесь, в Берлине, ходят самые дикие слухи.
— Никаких причин для серьезной озабоченности нет, — заявил Кейтель.
Тогда Фромм спросил откровеннее:
— Говорят, что на фюрера совершено покушение, так ли это?
Кейтель и Фромм никогда не были друзьями. Более того, Фромм нередко называл Кейтеля «лакейтелем», а то и просто «лакеем», Кейтель же в свою очередь именовал Фромма «склочником», и при случае они, конечно же, постарались бы убрать друг друга с дороги. Но сейчас эти распри были временно забыты, и Кейтель беседовал с Фроммом вполне доверительно:
— Покушение на фюрера было совершено, но, к счастью, закончилось неудачей. Фюрер жив, он получил лишь незначительные царапины. — И вдруг Кейтель опросил: — А где, между прочим, начальник вашего штаба полковник фон Штауффенберг?
— Он еще не возвратился, — ответил Фромм.
На этом разговор окончился. О Штауффенберге больше не было сказано ни слова. Не намекал Кейтель и на то, что может сложиться весьма опасная ситуация. Более того, лейтмотив этого разговора прозвучал вполне оптимистично: и снова все обошлось!
— Итак, ситуация серьезна лишь наполовину, — заявил Фромм генералу Ольбрихту. — И совсем ни к чему приводить в действие план «Валькирия». Видите, фюрера не так-то легко убрать. Сохраняйте спокойствие!
В доме номер 13 по Шиффердамм шарфюрер СС Йодлер, облачившийся теперь в полную форму, начал проявлять угрожающую инициативу. В этом ему никто не мешал. Фогльброннер, как и говорил, отправился пить кофе. Представитель вспомогательной полиции заблокировал вход, а вахмистр Копиш устроил себе, хоть и с опозданием, послеобеденный сон, утонув в громадном кожаном кресле.
Йозеф Йодлер был полон решимости пойти на все. При этом он преследовал две взаимосвязанные цели: во-первых, снять с себя подозрения, а во-вторых, найти кого-нибудь, на кого можно было бы взвалить всю вину.