Покушение
Шрифт:
— А где Вицлебен?
Генерал-фельдмаршал Эрвин Вицлебен намечался в качестве нового верховного главнокомандующего. Он принадлежал к числу противников Гитлера, и не только потому, что фюрер снял его в 1942 году с занимаемой должности. Друг Бека и генерала фон Бракведе, генерал-фельдмаршал фон Вицлебен, конечно же, не мог не примкнуть к заговорщикам.
Однако сегодня его не было на Бендлерштрассе. Он оказался за тридцать километров от нее, в Цоссене, где предпринять что-либо существенное в помощь заговорщикам было
— Вицлебен нужен здесь! — воскликнул Штауффенберг.
— Он еще появится, — заметил фон Бракведе с иронией, — хотя, по обыкновению, запоздает. Главное, чтобы это случилось не слишком поздно.
Оба полковника вели оживленные переговоры по телефону. Их обязанности были точно определены, при их выполнении они опирались на определенный каждому круг специалистов.
Бек и Гёпнер знали, что должно произойти в ближайшие часы и даже минуты. Но их вмешательство ничего не могло изменить. Они вынуждены были ждать.
Тем временем небольшая группа офицеров собралась в коридоре второго этажа. Одни переговаривались друг с другом приглушенными голосами, другие казались какими-то растерянными, третьи выглядели бледными и безразличными, словно воплощение самой смерти.
— Бодрее, друзья! — крикнул им на ходу граф фон Бракведе. — Все может обернуться веселеньким погребением по первому классу.
— Об этом не может быть и речи! — с возмущением заявил лейтенант Константин фон Бракведе и демонстративно встал рядом с фрау Валльнер, которая возбужденно размахивала руками. — Пытаться проникнуть сюда без разрешения — это же настоящее нарушение неприкосновенности жилища!
Йодлер продолжал барабанить в дверь. Его последний удар ногой заставил дерево податься.
— Открывайте, черт бы вас побрал! Здесь СС.
Элизабет страшно разволновалась.
— Вы должны с ним поговорить, Константин, — настаивала она. — Только, пожалуйста, без драки. Все надо уладить мирным путем.
— Во всяком случае, это ему даром не пройдет, — негодовал лейтенант, готовясь к схватке: слишком грубо оторвали его от идиллических мечтаний. — Я внушу ему, что такое хорошие манеры!
— Я не позволю этого в моей квартире, не позволю! — кричала с дрожью в голосе фрау Валльнер. — Только через мой труп! — И ее слова не казались преувеличением.
— Пожалуйста, не тревожьтесь, — по-рыцарски успокаивал ее лейтенант. — В конце концов, есть же в этой стране порядок и справедливость, не напрасно же мы боремся за это!
Фрау Валльнер с изумлением посмотрела на Константина и попыталась улыбнуться, но это ей не удалось. Йодлер, видимо тоже от изумления, перестал барабанить в дверь, однако потом вновь завопил:
— Ну подождите, мое терпение лопнуло!
— Мое тоже, — промолвил лейтенант и решительно шагнул вперед, надевая мундир, который ему подала Элизабет.
— Пожалуйста, будь
— Я всегда благоразумен, — заверил ее лейтенант.
— Попытайся поговорить с этим человеком по-хорошему, не раздражай его без нужды, иначе ты навлечешь на нас беду. Боже мой! Кажется, ты действительно не ведаешь, что происходит вокруг.
Этого предостережения Константин уже не слышал. Он подошел к двери и широко распахнул ее. Йодлер попытался проскользнуть в квартиру боком, но наткнулся на лейтенанта.
— Стоп! — произнес Константин, сдерживая натиск. — Не так агрессивно. Или, может быть, вам жизнь надоела?
Офицеры батальона охраны окружили своего командира, майора Отто Эрнста Ремера. Он беседовал с гостем, лейтенантом Гансом Хагеном:
— Вы сделали превосходный доклад, современный, конструктивный.
Хаген поклонился, благодаря за оценку, и огляделся. Офицеры, казалось, были того же мнения, что и их командир.
В то время, когда они продолжали обмениваться любезностями, к Ремеру обратился его адъютант:
— Господин майор, вас срочно просят к телефону.
Часы показывали 16.15.
Командир взял трубку, сказал «Яволь», и по мере того, как он слушал, лицо его все больше покрывалось бледностью. К концу разговора майор стал белым как мел, глаза его потускнели. Усилием воли взяв себя в руки, он направился к офицерам и с трудом произнес:
— Господа! На фюрера произведено покушение. Вермахт принял на себя функции правительства.
Офицеры молчали. Одни пытались сохранить спокойствие, хотя бы внешнее, другие казались обескураженными. Большинство, однако, выжидало, что будет дальше.
— План «Валькирия» вступает в силу, — возвестил майор Ремер. — Наша задача состоит в том, чтобы заблаговременно оцепить правительственный квартал. Это первый этап наших действий. Мы должны немедленно обсудить детали, не отработанные нами на занятиях.
Отдавая распоряжения, которые в создавшейся обстановке воспринимались без вопросов, майор совершенно забыл о лейтенанте Хагене, которого куда-то оттеснили. Но сам лейтенант мгновенно вспомнил об отставном генерал-фельдмаршале фон Браухиче, который ехал в полной форме по Фридрихштрассе, и шепнул стоявшим рядом с ним офицерам:
— Дети, здесь чем-то пахнет.
У человека, которого привели к капитану Бракведе, были безукоризненные манеры. Он поклонился не только капитану, но и Леману, что, естественно, приятно удивило ефрейтора.
— Господа не знакомы? — спросил фон Бракведе и театральным жестом указал на ефрейтора: — Один из моих доверенных сотрудников.
Посетитель представился:
— С вашего разрешения, полицей-президент Берлина граф Хельдорф.
— Очень приятно. Ефрейтор Гартенцверг-Леман, — последовал ответ.