Покушение
Шрифт:
— Отсюда вас выведет один из моих людей. — Фон Бракведе слегка поклонился Вольфгангу Мюллеру. — Он знает в этой норе несколько выходов, о которых не подозревает даже Фромм.
— Всего хорошего и благодарю вас, — сдержанно произнес генерал Ольбрихт. — Такие люди, как вы, заставляют верить: то, что мы предприняли, имело смысл.
— Сюда, сюда! — приглушенным голосом позвал Константина обер-лейтенант Герберт из какой-то подворотни. Он стоял в густой тени, видна была только его машущая правая рука. — И осторожно, осторожно! — Герберт схватил руку лейтенанта фон Бракведе и сердечно пожал ее, при этом он затащил Константина в тень. — Ну, с чем ты пришел? Ты в самом деле прямо от штурмбанфюрера Майера?
— Да, он довез меня сюда. А что происходит?
— Черт знает что! Здесь все бурлит, как в котле у ведьмы. Каждый следит за кем-то, все подозревают друг друга, только никто не знает почему. А чего хочет штурмбанфюрер?
— Где мой брат? Что с ним?
— Не имею представления. Он же не сидит в своем кабинете. Я хотел сообщить ему о твоем приходе, да не застал. Однако чего же все-таки хочет Майер?
Они остановились на лестничной площадке, чтобы перевести дух. Константин крепко прижимал к себе портфель, а Герберт перегнулся через перила и посмотрел, не следит ли кто за ними.
— Ты можешь найти несколько надежных людей? — спросил Константин в соответствии с указаниями Майера.
— Уже целая команда наготове.
— А оружие у вас есть?
— Пойдем-ка!
Обер-лейтенант, то и дело оглядываясь, будто за ним гнались, поспешно провел Константина в свой кабинет. Здесь он широким жестом обвел вокруг себя и с гордостью спросил:
— Ну, что ты теперь скажешь?
Константин фон Бракведе не знал, что сказать. У своих ног он увидел собранный пулемет. Тут же лежали автоматы, карабины, армейские револьверы старых образцов и даже две ракетницы. Сзади стояли люди Герберта — позднее их стали называть группой Хойте по фамилии старшего по званию — майор, два капитана, обер-лейтенант, два лейтенанта, три унтер-офицера и четверо рядовых.
— Этот лейтенант, — указал Герберт на Константина, — привез нам распоряжение главного управления имперской безопасности.
Лейтенант фон Бракведе спешил поскорее отделаться от своего поручения — он хотел найти брата.
— Итак, штурмбанфюрер Майер велел передать следующее: на Бендлерштрассе государственная измена. Речь идет о жизни и смерти. Необходимо немедленно прочесать здание и потребовать у всех ответа — за фюрера они или против?
— У всех? — переспросил майор Хойте.
— У всех без исключения, невзирая на звание.
— А если кто-то откажется отвечать?
— Кто не заявит однозначно о своей преданности фюреру, должен быть задержан — это приказ штурмбанфюрера. Все лица, преданные фюреру, немедленно присоединяются к вашей группе.
— Если я правильно понял, в некоторых случаях нам придется действовать даже против генералов?
— По мнению штурмбанфюрера Майера, именно так. Он велел сказать: тот, кто принимает участие в этой операции, практически выполняет личное поручение фюрера.
— Тогда вперед! — вскричал обер-лейтенант Герберт и схватился за автомат.
— Никакой самодеятельности, прошу вас! — выступил вперед майор и тоже взял в руки автомат. — Сначала нужно как следует все организовать: создать штурмовые группы, назначить связных, выделить помещение для задержанных.
— А я тем временем начну! — воскликнул Герберт и угрожающе потряс автоматом. Он боялся конкуренции и потому очень спешил. Сделав знак двум молодым офицерам, он позвал их: — Пошли со мной! А вы, господин майор, можете организовывать оставшихся.
Про Константина обер-лейтенант просто-напросто забыл. Впрочем, лейтенанта это вполне устраивало. Молодой фон Бракведе удалился, держа под мышкой портфель, — он пошел искать брата.
— Фриц, у тебя есть еще сигары? — спросил капитана полковник фон Штауффенберг.
— К сожалению, кончились. Видишь, Клаус, даже в моем хозяйстве есть недостатки.
Полковник уже несколько минут не звонил по телефону. Это обеспокоило фон Бракведе, и он тихо спросил:
— Что, устал?
Штауффенберг покачал головой:
— Просто жду связи с Парижем.
— Ты не собираешься отступать?
— Ни за что, — заявил Клаус и как бы между прочим добавил: — Скажи остальным, что не стоит никого заставлять или уговаривать присоединиться к нам. Пусть лучше те, кто хочет и может, отойдут в сторону. Все нужно свалить на меня — на этом я настаиваю. И прежде всего позаботься о собственной безопасности: тебе предстоит рассказать правду о том, что здесь произошло.
— Хорошо, Клаус, — согласился фон Бракведе так же спокойно. — Но я надеюсь, что ты позволишь мне использовать последние возможности.
— Фриц, несколько минут назад я попросил генерал-полковника Бека разрешить мне одному сделать то, что еще можно сделать.
— И что тебе сказал на это Бек?
— Что он остался на своем посту и не собирается его покидать.
— Таков же и мой ответ, Клаус.
Штауффенберг напряженно слушал то, что ему говорили по телефону. Лицо его при свете свечей казалось отлитым из бронзы. Наконец он проговорил:
— В Париже проведена операция против СД, СС и гестапо. Все главари арестованы. Все! Париж прочно в руках наших друзей.
— Их поведение в высшей степени достойно похвалы, но мы-то с тобой в Берлине, — произнес капитан фон Бракведе без всякого сарказма. — И я сейчас опять проявлю инициативу, пойду попытаюсь раздобыть парочку сигар.
Прочесывание обер-лейтенант Герберт и его люди начали с четвертого этажа. Оно происходило следующим образом: один из унтер-офицеров распахивал дверь, следом за ним врывался Герберт с автоматом, которого прикрывали два лейтенанта, и в соответствии с приказом вопил:
— На Бендлерштрассе — государственная измена! Отвечайте немедленно: вы за фюрера или против?
В большинстве случаев он, так сказать, ломился в открытые двери. Майоры и полковники покорно поднимали руки, что само по себе уже доставляло Герберту огромное удовольствие. Затем все, как правило, в один голос заявляли, что они безусловно за фюрера.
— Тогда присоединяйтесь к нам! — приказывал Герберт, опьяненный собственной решительностью. — Колебаниям сейчас нет места. Да здравствует фюрер!