Полет Птитса
Шрифт:
Это был тупик в крытой галерее, окружающей Сад Хрустальных Деревьев. Там тоже могли найтись нежелательные зрители, но в меньших количествах, а из общественных пространств при случае можно было легко сбежать. Где-то в тех местах, под одной из вычурных готических арок, Карл и Донни когда-то разговаривали о своём прошлом и ожиданиях имперского общества. Только тогда Авис любовался изящными стволами хрустальных деревьев в саду и находил полумрак галереи приятным, а сейчас всё ему казалось тусклым и безжизненным.
— Что-то слышал, да, — он вспомнил
Карл перешёл на крик, едва Донни подошла чуть ближе. Хардред испугалась громкого голоса и отскочила от Ависа. Она встала у каменной стены, перед которой зловеще ссутулился памятник Высшему Лорду Профундусу, а Карл прислонился к столбу аркады, буравя взглядом ту девушку, которая ему когда-то нравилась.
— Я тебя предупреждала — будь я нормальной… — начала было Хардред.
— «…Ты бы полюбила меня», — Карл перебил её цитатой, — «но я — это я».
— Теперь ты понял, что это значит. Тогда, в Синто, я очень хотела «поиграть» с тобой, но сдержалась. И я тебе отказала. Потому что ты хороший человек, Карл, и мне было тебя жаль.
Карл сжал кулаки. Комплименты абсолютно ничего не меняли.
— Это не игра, — прошипел он, — от игры можно отказаться, если играть не хочешь. То, что нужно тебе, не садомазохизм никакой, а банальное насилие.
— Представь себе, каково это — чувствовать себя чьим-то полным хозяином, — продолжила Донни, — ощущать, что если чуть-чуть не рассчитаешь силу, то кто-то умрёт. Это приятно, это пьянит меня. Поэтому я отказывала всем хорошим мужчинам, которых я знаю.
— А плохим? — Карл чувствовал себя охранителем на допросе, стремящимся докопаться до правды.
— Им не позавидуешь. Хотя им обычно нужен другой тип женщин. Дуры типа Ирен.
— Ты завидовала Ирен, что у неё всё получается, что все её любят и носят на руках. И ты не придумала ничего лучше, чем напасть на неё, да?
— Возможно, ты и прав.
— Хорошо, что тебе тогда помешали, благо воет она получше меня.
Донни усмехнулась.
— Ты говорила о человеческой природе, Хардред. Что ты под этим подразумевала? — Карл сложил пальцы и посмотрел на девушку сквозь них.
— Как что? Необходимость в силе и слабости. Всем нам нужно командовать и подчиняться.
Теперь Карл не чувствовал к этому человеку ничего, кроме презрения.
— Хардред, — ледяным тоном произнёс он, — я тебя больше не люблю. И любить не буду.
— А я тебя и не любила, — спокойно сказала Донни, — я не верю в любовь. Да и ты мне не подходишь. Мне нужно безвольное создание, с которым можно поиграть, а потом бросить. Как меня и маму бросил папа.
— А как же мой ум, который ты ценила? — спросил Карл.
— Ценить ум и быть вместе — разные вещи.
— Как же ты права, Хардред! И теперь мы точно не вместе! — Авис вышел из себя, — и никогда не будем! И я очень рад, что ты этого не хотела.
—
— Прощай, — Карл холодно посмотрел на Хардред.
И покинул галерею Сада Хрустальных Деревьев, оставив девушку наедине со статуей Высшего Лорда Профундуса.
Глава 12
Путь Змеи
Следующая неделя выдалась серой и унылой. Карл поймал себя на мысли, что учёба идёт вяло и что он не испытывает особого интереса к предметам. Повседневная жизнь стала в тягость, как будто он снова вернулся в Империю.
«Неужели это все из-за Хардред?» — подумал Карл, когда увидел идущего к нему бодрым шагом Грюнвальда с поднятой правой рукой.
— Знаешь, Карл, — сказал Фридрих после приветствий и обсуждения преподавателей и недавних событий в Замке, — в действительности я делю людей на высший сорт и на низший.
«И ты туда же», — подумал Карл и вздохнул, хотя после речей о силе духа его трудно было удивить.
— Те, кто лучше меня, меня обычно презирали, но я их уважал и ценил их личные качества. Я хотел быть с ними, но они не принимали меня. В итоге я постоянно водился с людьми низшего сорта вроде Пикселя, Цапфера, Хардред… тебя.
— Приятно узнать, что мой друг считал меня человеком низшего сорта! А кого же тогда ты считаешь высшими созданиями? — спросил Карл со странной смесью злости и любопытства.
— Ну… Вот Шер-Хана, например, и других гладиаторов. Велеса, Брунгильдию.
— Здорово же тебе отбили мозги в космоварварской тюрьме, Фридрих. Шер-Хан вытирал о тебя ноги, а ты его уважаешь! А о тех, кто к тебе относился по-человечески, ты готов вытереть ноги сам!
— Ты многого не понимаешь, Карл, — снисходительно сказал Грюнвальд, — как не понимал и Лейба, а он, кстати, тоже был низшего сорта.
— Не сравнивай меня больше со своим погибшим Лейбой! — не выдержал Карл. С каждым таким сравнением Карл всё больше понимал, что их с Фридрихом недолгой дружбе приходит конец.
— Шер-Хан был силён духом, Карл! Он ближе к сверхчеловеку, чем все в Замке вместе взятые!
— Судя по твоим описаниям, он просто дебил.
— Ну почему ты снова такой непонятливый? — покачал головой Фридрих, — однозначно истина не для таких, как ты.
— И что же для тебя есть истина?
— Сила духа, воля к жизни, связь с природой и предками, свобода. Но не та свобода, о которой талдычишь ты, Карл, и тебе подобные. В моём понимании свобода — это не возможность выбирать между сортами дерьма и не деградация, которую Штейнштейны и Ребеллии считают прогрессом. Это когда ты бежишь в поле, как дикий манул. Когда ты забираешься на гору и не видишь ничего, кроме белого тумана внизу и синего неба над головой. Свобода — это когда ты силён и осознаёшь это.