Полное собрание сочинений в трех томах. Том 1

Мольер Жан-Батист

Как вы бледны ужасно!

Сганарель.

Не ставьте мне в вину невольную печаль. Пусть вздохи тяжкие текут без счета вдаль!

Селия.

Но почему глядите вы так скорбно и уныло?

Сганарель.

Не из-за пустяков. Мне все теперь постыло. Но, черт возьми, тому я дорого бы дал, Кто в положении моем смеяться б стал! Отныне дни пойдут, и каждая неделя Усугубит позор бедняги Сганареля. Что честь украдена — не страшная беда, Но имя доброе пропало навсегда.

Селия.

Как?

Сганарель.

Правду

говоря, вот этот франт без чувства Наставил мне рога по правилам искусства. Я окончательно и твердо убежден, Что тайно видится с моей женою он.

Селия.

Как! Тот, кто только что…

Сганарель.

Да-да, от вас не скрою: Друг в друга влюблены они с моей женою.

Селия.

Ах, знала я: возврат сей тайный не к добру. Я чуяла за ним коварную игру И задрожала вдруг, его увидев снова, Охваченная вся предчувствием худого.

Сганарель.

Я вашу доброту считаю неземной, Ведь далеко не все так бережны со мной, И многие друзья, узнав мои печали, Не плакали со мной, а только хохотали.

Селия.

Бывают ли когда поступки так черны? Где наказание, достойное вины? Но как ты можешь жить по-прежнему беспечно, Не оплатив такой измены бессердечной? Возможно ль это? Нет!

Сганарель.

Увы! Не «нет», а «да».

Селия.

Предатель! Негодяй! Без сердца и стыда!

Сганарель.

О добрая душа!

Селия.

Нет-нет, все муки ада За грех ужасный твой — лишь слабая награда.

Сганарель.

Недурно сказано!

Селия.

Так поступаешь с той, Что воплощенною являлась добротой!

Сганарель.

Ах!

Селия.

С сердцем бедным той, чье каждое биенье Достойно не было обиды и презренья…

Сганарель.

Согласен.

Селия.

…что вовек… Но как посмел!.. И что ж, Одна об этом мысль — для сердца острый нож.

Сганарель.

Не горячитесь так, голубушка родная, Вы чересчур добры — вас слушаю рыдая.

Селия.

Но не воображай, что я мою тоску В пустые жалобы бесплодно облеку! Желанье мести мне жестоко сердце гложет, И уж ничто меня остановить не сможет. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТНАДЦАТОЕ

Сганарель один.

Сганарель.

О, пусть подобных бед не ведает она! Отмщением моим, как ангел, вся полна, Но гнев ее, моим навеянный позором, Мне должен послужить уроком и укором: Переносить без слов и терпеливо так Бесчестие свое способен лишь дурак. Бежим искать врага, покажем негодяю, Что я решителен и что я мстить желаю. Пусть он узнает, плут, что честь мне дорога, Ужо

я отплачу мерзавцу за рога.

(Сделав несколько шагов, возвращается.)

Но осторожнее! По внешности похоже, Что очень вспыльчив он и рад подраться тоже. Мне нанесет опять обиду остолоп, Раскрасив мне бока, как разукрасил лоб. Как он противен мне, холерик непристойный! Люблю, чтоб человек был мирный и спокойный. Сражаться не люблю, боюсь, что буду бит, В душе я очень добр и вовсе не сердит. Но честью этот раз я безусловно связан, Она мне говорит, что я отмстить обязан… Однако пусть она твердит себе свое, — Черт с тем, кто так смешон, чтоб слушаться ее! Когда в награду мне за эту твердость духа Безжалостная сталь вонзится прямо в брюхо И все заговорят о горестной судьбе, — Какая польза в том, о честь моя, тебе? Гроб жесток для того, кто в жизни был изнежен, И даже вреден тем, кто коликам подвержен. А если сравнивать, то, на худой конец, И рогоносец все ж приятней, чем мертвец. Какая в том беда? Не станет же кривее От этого нога или спина круглее. Да будет проклят тот неслыханный осел, Кто этакую дурь впервые изобрел, Связавши крепко честь солидного мужчины С поступками его прекрасной половины! Преступник лично сам виновен или нет, А наша честь несет за женщину ответ. Мы по чужой вине бываем виноваты, Коль наших жен мутит какой-то бес проклятый. Распределение несправедливо, страх: Им — делать глупости, а нам — быть в дураках. Нет, так нехорошо. Мне кажется, что власти Должны б нас охранять от этакой напасти. Иль недостаточно и так различных бед, Что вечно, как назло, нам гонятся вослед? Процессы, хворости, раздоры, муки жажды Теченье мирных дней нам портят не однажды, А в довершение — и нам себя не жаль! — Придумываем мы нелепую печаль. Давайте презирать подобные тревоги! По вздохам и слезам пускай шагают ноги. Жена виновна — пусть ревет она ручьем, Зачем же плакать мне, когда я ни при чем? Но это зло терпеть мне сразу легче стало При мысли, что бедняг таких, как я, немало. Прекраснейшим мужьям недоля суждена Смотреть сквозь пальцы, как целуется жена, И неприятностью обзаводиться новой Смешно из-за такой обиды пустяковой. Мне скажут, что я глуп, раз отомстить не смог? Но умереть в сто раз глупее, видит бог.

(Приложив руку к груди.)

И все ж я чувствую, мне что-то жжет печенку, И так и хочется бежать за ним вдогонку. От ярости дрожу. Я трусил до сих пор, Теперь я вору мстить решил за свой позор, И для начала я ни от кого не скрою, Что этот негодяй живет с моей женою. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ СЕМНАДЦАТОЕ

Горжибюс, Селия, служанка Селии.

Селия.

Да-да, согласна я идти с ним под венец И подчиняюсь вам охотно, мой отец. Условье подписать в любой момент готова И выполню свой долг, не проронив ни слова, Мечты я выброшу навек из головы И буду делать все, что скажете мне вы.

Горжибюс.

Вот это сказано и вежливо и мило! Твое согласие меня так окрылило, Что я, пожалуй бы, пустился даже в пляс, Когда б насмешливых не опасался глаз. Поди ко мне сюда, тебя я расцелую. Как мне не похвалить разумницу такую? Что нежно дочь отца обнимет своего — В том неприличного не вижу ничего. Эх, с радости, что ты так действуешь толково, Я скинул десять лет и молодею снова! (Уходит.)