Полное собрание сочинений в трех томах. Том 1

Мольер Жан-Батист

Дон Гарсия.

Проклятье!.. Видел я…

Дон Альваро.

О принц мой, вы в припадке!

Дон Гарсия.

Я умереть готов. Теперь конец загадке.

Дон Альваро.

Но что ж такое там?

Дон Гарсия.

Погасло все, как жар. Я предан, я убит… Неслыханный удар! Мужчину там… Нет сил… мне голос изменяет… Мужчину… слышишь ли? — Эльвира обнимает!

Дон Альваро.

Не может быть, мой принц, ручаюсь в этом вам!

Дон Гарсия.

Ах, что ты говоришь! Ведь я же видел сам! Тебе ли, Альваро,

так низко лицемерить? Скажи, могу ли я глазам своим не верить?

Дон Альваро.

Мой принц! Вы сильно так теперь возбуждены, Что можете легко в обман быть введены. Ну как же допустить возможность поцелуя Здесь, на глазах у всех?..

Дон Гарсия.

Оставь меня, прошу я! Вотще взываешь ты к холодному уму — Сейчас я отдаюсь лишь чувству моему.

Дон Альваро (про себя).

Нет, говорить мне с ним, я вижу, невозможно.

Дон Гарсия.

О, как я оскорблен постыдно и безбожно!.. Но кем, хочу я знать? Я собственной рукой… Но вот она сама… Сдержу ли гнев я свой?..

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Те же и донья Эльвира.

Донья Эльвира.

Что вам угодно, принц? Скажите, неужели Вы снова на глаза явиться мне посмели, Чтобы из уст моих прощенье услыхать? Что, дон Гарсия, вы хотите мне сказать?

Дон Гарсия.

Скажу: хоть много зла в подсолнечной таится, С таким предательством ничто здесь не сравнится. Ни небо, ни земля, ни даже самый ад Такого изверга, как вы, не сотворят.

Донья Эльвира.

Ах вот как, милый принц? Недурно для начала! Признаться, я от вас иного ожидала.

Дон Гарсия.

О да! Не ждали вы никак, что я сейчас Любовника узрел в объятиях у вас? Что я благодаря дверям полуоткрытым Свидетелем был сам лобзаньям ядовитым? Уж не соперник ли счастливый с вами вновь? Иль это новая, нежданная любовь? О небо, дай мне сил, иначе не снесу я Позор бесстыдного такого поцелуя! Краснейте же скорей! Ужель в вас нет стыда? Ведь маска сорвана с измены навсегда. Так вот что значили души моей волненья, Недаром так меня терзали подозренья! Вы называли их позорными, но я Был прав, в душе моей предчувствие тая, И, несмотря на сеть всех ваших ухищрений, Предсказывал беду мне верно добрый гений. Но знайте: если я так вами оскорблен, Поступок низкий ваш мной будет отомщен. Мне ведомо: любовь не терпит принуждений, Вы выбирать вольны предмет своих влечений, Насильно никогда не станешь сердцу мил, И я бы вас за то совсем не осудил, Когда б, Эльвира, вы признались мне открыто, Что волею судеб любовь ко мне забыта. Как ни был бы удар болезнен и жесток, Я мог бы проклинать лишь мой злосчастный рок. Но нет! Передо мной коварная измена. Вы мучили меня, как злобная сирена, Но за обман такой не буду я в долгу, Я гневу моему позволить все могу. Нет-нет, все кончено! Я отомстить сумею. Я полон ярости. Собой я не владею. О, как поруган я! Обман со всех сторон! Но надо, чтоб я был достойно отомщен. Я все испепелю, и бешеная злоба, Отмстив, мне самому откроет двери гроба.

Донья Эльвира.

Достаточно ль теперь наслушалась вас я? Нельзя ли, чтоб пришла и очередь моя?

Дон Гарсия.

Но что вы можете на это все ответить?

Донья Эльвира.

Коль вы имеете еще мне что заметить, Готова слушать я и дальше. Если ж нет, То ваша очередь прослушать мой ответ, Как мне ни тяжелы все эти объясненья.

Дон Гарсия.

Ну что ж, я слушаю. Пошли мне бог терпенья!

Донья Эльвира.

Я подавляю гнев, язвить вас не хочу, За бешеную речь спокойно отплачу.

Дон Гарсия.

Да, но вы видите…

Донья Эльвира.

Позвольте! Я готова Была вас выслушать, теперь за мною слово. Дивлюсь я случаю, дивлюсь моей судьбе: Представить

ничего я не могу себе, Что было б дико так и так непостижимо И более всего рассудку нестерпимо. Тот, кто мне говорит, что он в меня влюблен, Лишь злобою ко мне всецело поглощен; Он сыплет на словах в любви мне уверенья, На деле ж нет ко мне ни капли уваженья; В том сердце, что зажег, воспламенил мой взор, Встречаю я себе один сплошной укор; Ко мне доверия и искры нет ничтожной, Чтоб защитить меня от клеветы безбожной. Я вижу…

Дон Гарсия порывается что-то сказать.

Я себя не дам перебивать… Я вижу, что судьбой дано мне испытать, Что сердце, полное любви ко мне, не только Словам — делам моим не верило нисколько, Не только от клевет мне не было щитом, Но что оно и есть мой злейший враг во всем. Довольно случая ничтожного значенья, Чтоб тотчас у него явились подозренья! Но мало этого: чтоб злобно их излить, Оно меня тотчас готово оскорбить. Но где же здесь любовь, которая лелеет Свою избранницу и разве что посмеет Ей с осторожностью великой намекнуть На все сомнения, терзающие грудь? Меж тем безумье в вас дошло до исступленья: Все эти выкрики, проклятья, оскорбленья… Но я на этот раз хочу глаза закрыть На все, что так меня должно бы рассердить; Я дать возможность вам хочу, чтобы могли вы Загладить ваши все безумные порывы. Я выслушала вас с терпеньем потому, Что случай редкостный причиной был всему; Напрасно было бы объятий отрицанье, И волноваться вы имели основанье.

Дон Гарсия.

Ужель…

Донья Эльвира.

Прошу еще вниманья я у вас — Мое решенье вы узнаете тотчас, Я положу конец всей смуте бесполезной. Так знайте: вы теперь находитесь над бездной; Предоставляю вам всецело я во власть От бездны той спастись или в нее упасть. Коль, несмотря на то, что вас теперь смутило, Исполнить долг любви у вас найдется сила, Коль вы поверите лишь слову моему, Не требуя в ответ «что, как и почему?», Ни доказательства, ни лишних оправданий, Признав нелепость всех сомнений и страданий, Коль подозренье вы отвергнете свое, Поверив слепо мне лишь на слово мое, То эта дань любви, доверья, уваженья Загладит тотчас же все ваши преступленья, И я готова взять назад, не помня зла, Все то, что против вас в пылу произнесла, Вы все исправите покорностью такою, И если мне дано владеть моей судьбою И тем не оскорбить ни род, ни честь мою, То я и руку вам и сердце отдаю. Но если — здесь прошу особого вниманья! — Но если, несмотря на это обещанье, Вы, принц, откажетесь довериться вполне, Все подозрения принесши в жертву мне; Но если мало, принц, вам будет уверенья, В котором — честь моя, честь моего рожденья; Но если будет все ж сомненье вас язвить, И, чтоб в невинности моей вас убедить, Дерзнете вы меня попробовать заставить Вам доказательство бесспорное представить, — Охотно тотчас же его представлю вам, Но знайте, что тогда конец и всем мечтам И с той минуты я вас более не знаю. В свидетели мои я небо призываю, Что, как бы ни была грустна судьба моя, Чем вам принадлежать, скорей погибну я. Итак, я два пути открыла перед вами; Который вам избрать — теперь решайте сами.

Дон Гарсия.

О небо! Никогда не видел мир земной Ни лжи искуснее, ни хитрости такой! Клянусь, таких злодейств не выдумать и аду И в сердце смертного не влить такого яду! Возможно ль что-нибудь еще изобрести, Чтоб, одурачив нас, вернее провести? Опутать вы смогли ничуть не хуже змея Меня же самого любовию моею. Вы ловко создали заслон перед собой Из этой же любви, безумной, роковой! Улика налицо, и нет вам извиненья. Чтоб вывернуться, вы пошли на ухищренья, Вы время выгадать хотите, потому И снисходительны так к гневу моему; Вы трудным выбором меня смутить хотите, — Так от любовника вы гнев мой отвратите. Вы ловкий изворот сумели изыскать: Раз доказательств вы не можете мне дать — Прикинувшись самой невинностью умело, Вы разъясненье мне готовы дать всецело Лишь на условиях, которые принять Я не решусь, о чем вы не могли не знать. Но вы ошиблись. Я без всяких отлагательств Потребую от вас бесспорных доказательств. Какое чудо здесь еще поможет вам То отрицать, чему свидетель был я сам?