Полное собрание сочинений в трех томах. Том 1

Мольер Жан-Батист

Неузнанною здесь остаться можно вам И, подавивши гнет мучительных страданий, Свидетельницей быть моих ему признаний.

Донья Инеса.

Волненье затаив, охотно остаюсь, Хотя бы так никто не сделал, сознаюсь.

Донья Эльвира.

Я речь мою с ним так вести теперь готова, Что не услышите обидного вам слова.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Те же и дон Альфонсо.

Донья Эльвира (дону Альфонсо).

Позвольте, прежде чем вам речь свою начать, Мне несколько лишь слов, дон Сильвио, сказать. Благодаря молве про подвиг ваш чудесный, Свершенный только что, нам все уже известно, И громко славлю я и славит весь народ Такой

блистательный сражения исход. За то, что вы врага разили без пощады, Не может быть для вас достаточной награды, И брат обязан мой всем подвигу тому — Сей подвиг трон отца вернул теперь ему. Но как бы ни был вам мой брат за все обязан, Прошу вас, чтобы тем мой выбор не был связан. Великодушие должны вы проявить, Чтоб подвиг славный ваш достойно завершить. Ужель допустите — мои влеченья зная, Но ими мне во вред теперь пренебрегая, — Чтобы мой брат, король, едва вступив на трон, Уж принуждать меня в любви был обречен? Наградою иной Леон располагает И вас, дон Сильвио, достойно увенчает. Ужели подвиг тем возможно увенчать, Чтоб сердце чуждое в награду вам отдать? Ужель довольным быть собою вы б сумели, Коль сердцем женщины насильно б завладели? О, счастья в этом нет! Кто искренне влюблен, Победою такой лишь будет огорчен, И не потерпит он, чтоб дань происхожденью Нас подвергала здесь такому униженью. Кто искренне влюблен, тот не захочет, нет, Как на рабу смотреть на чувств своих предмет. Не думайте, что вас Эльвира отвергает Затем, что отданной другому быть желает, — О нет, мой славный принц, вам слово я даю, Что волю никому не подчиню мою, Что в дальний монастырь укрыться я готова…

Дон Альфонсо.

Принцесса! Дайте мне сказать всего два слова, И тотчас же они сметут и устранят, Что ваши мне уста в волненье говорят. Известно мне: у всех сложилось убежденье, Что я осуществил тирана низверженье, А между тем не я — народ восставший сам, Душою пламенной Луиса вняв речам, Стремительно во прах тирана низвергает, Молва ж толпы меня героем называет. Но, повторяю я, не мной убит тиран. Ведь делу этому такой исход был дан Луиса скромного стараньями благими: Он вдохновил народ призывами своими, И, призывая в бой, чтоб пыл его возрос, Он вовремя мое там имя произнес. Да, все стараньями Луиса совершилось, Но вместе тайна мне великая открылась. Я ею изумлен несказанно. Сейчас Ее вам сообщу, чем изумлю и вас. Вы ждете брата здесь, и ждет его корона. Взгляните ж: я ваш брат, наследник я Леона! Альфонсо я и есть, Леон мне колыбель, Воспитан я как принц Кастилии досель Благодаря тому, что и ее властитель И доблестный король, покойный наш родитель, Связались дружбою и были ей верны. Все доказательства тому сохранены У дон Луиса; он спешит вослед за мною Всю правоту мою раскрыть перед страною. Но полон я теперь совсем иных забот. Не эта весть меня, сестра моя, гнетет; Меня не мучает нежданная утрата, Возлюбленный во мне не заслоняет брата. Мой пыл безропотно про тайну ту узнал, И из влюбленного я верным братом стал, И мигом уз родства целительная сила От пыла моего меня освободила. Теперь, полна огня, во мне воскресла вновь Моя давнишняя и первая любовь. О, как стремлюсь теперь я пылкою душою Вновь свидеться с моей Инесой дорогою! Но что с ней? Где она? Ужели умерла? Ах, если весть о том правдивою была, Напрасно ждут меня страна и пышность трона! Мне не мила моя печальная корона, Раз мне не суждено блаженство испытать — Предмет моей любви со мной короновать И этим облегчить Инесы огорченья, Что ей я причинил в часы самозабвенья. Я вас молю, сестра, пролейте свет скорей! Надеюсь, что-нибудь вы знаете о ней; Скажите же мне все — от ваших сообщений Зависит счастие иль вечный гнет мучений.

Донья Эльвира.

Не удивляйтесь, я не сразу дам ответ; Я так взволнована, что странности в том нет. Не в силах я сказать, волненье подавляя, Жива или мертва Инеса дорогая… Вот этот кавалер — слуга он верный ей — Вам много сообщит нежданных новостей.

Дон Альфонсо (узнав донью Инесу).

Инеса! Боже мой! То вы передо мною Блистаете своей небесной красотою? Но как вы взглянете на ветреность мою, На то, что я…

Донья Инеса.

Мой принц! По-прежнему храню Я к

вам доверие. Сочла б я оскорбленьем, Когда бы сердце вдруг смутилось подозреньем, Что вы любовь ко мне сумели позабыть. Неравнодушием к принцессе оскорбить Меня вы не могли и впрямь не оскорбили — Достоинства ее невольно вас пленили. Итак, Альфонсо, страсть не служит вам виной. Вот если б были вы виновны предо мной, Не удалось бы вам и царскими дарами Склонить меня, чтоб я судьбу делила с вами. Меня б не вынудил, поверьте, сам король Из сердца вытравить обиды жгучей боль.

Донья Эльвира.

Мой брат — ах, в слове том какая сердцу сладость! — Доставили сестре вы истинную радость. Как я утешена! Как выбор мне ваш мил — Он чувство прежнее в вас снова укрепил!.. Я не могу смотреть на вас без умиленья.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Те же и дон Гарсия.

Дон Гарсия.

Ах, скройте от меня, Эльвира, восхищенье И дайте умереть с уверенностью в том, Что вам не весело на празднике большом. И в выборе своем, в своей любви вы властны, И вам препятствовать не буду я, несчастный. Вы сами видите: послушен я вполне, Ваш строгий приговор законом служит мне, Но, признаюсь, не ждал я этого. Ужель я Свидетель должен быть столь явного веселья? Ликующий ваш вид всего меня лишил, Порыв отчаянья сдержать во мне нет сил… Но я убью себя, коль ваше восхищенье Меня заставит вдруг презреть повиновенье. Да, волей вашей вы сумели мне внушить В молчании мое отчаянье сносить; Приказ ваш должен быть в душе моей всевластен — Умру, храня его, покорен и безгласен… Но, видя ваш восторг, могу ль себя сдержать? Могу ль за действия свои я отвечать? Ведь мне как острый меч все эти восклицанья, Не в силах я снести такое испытанье. Ах, умоляю вас: хоть на единый час Сдержите вашего восторга шумный глас, И, как ни велика героя добродетель, Мне тяжело, что я на празднестве — свидетель. Мне кажется, могу об этом я молить Без риска данный вам обет переступить. Я ненадолго вас прошу прервать веселье — Я горькое свое не вынесу похмелье, Уйду, сжигаемый огнем своих страстей, Чтобы не видеть, как ликует Гименей; Смотреть на брачный пир желанья не имею, Не глядя на него, я умереть сумею…

Донья Инеса.

Мой принц! Позвольте здесь мне вашу речь прервать: Вы жалобами лишь напрасно огорчать Принцессу будете; не злобная в ней радость, Нет, вам готовится нежданно счастья сладость. Мои слова, о принц, вам душу облегчат: Соперник славный ваш — Эльвиры милой брат. То не дон Сильвио — Альфонсо к нам явился, Негаданно секрет столь радостный открылся.

Дон Альфонсо.

О дон Гарсия! Я, к восторгу моему, Уж ничего теперь у вас не отниму, И тем особенно мое велико счастье, Что в вашей же любви могу принять участье.

Дон Гарсия.

О боже! Что со мной? И это все не сон? Я вестью радостной глубоко потрясен. И всякий бы другой почел себя счастливым, На месте будь моем. Но я — увы! — ревнивым Сомнением ее смертельно оскорбил И счастие свое навеки погубил. Отдав себя во власть нелепым подозреньям, Я не внимал благим ее нравоученьям, Не мог в своей душе доверие найти И должен был сказать надеждам всем: «Прости!» Возможно ли ко мне не чувствовать презренья? Противен сам себе, не стою я прощенья, И пусть судьба теперь мне счастье ниспошлет, Смерть для меня, увы, единственный исход!

Донья Эльвира.

Нет, дон Гарсия, нет! Такая непритворность, Такая кроткая, смиренная покорность Все клятвы данные позволит мне забыть, И вас могу я вновь всем сердцем полюбить. Я вижу столько мук и столько покаянья, Что тяжкий ваш недуг достоин состраданья. Вы сами от него охотно б отреклись, И я хочу к нему спокойно отнестись. Да, будете ли вы разумны иль ревнивы, Я буду вашею супругою счастливой.

Дон Гарсия.

Избыток счастия совсем меня сразил… Чтоб перенесть его, пошли мне, боже, сил!

Дон Альфонсо.

Пусть этот брак, придя на смену треволнений Скрепит союз сердец, равно как и владений. Но время нам спешить — нас всех зовет Леон: Тирана свергнувши, нас хочет видеть он. Так выступим в поход! Нас ожидает слава, А всех тиранов ждет жестокая расправа!