Полное собрание сочинений. Том 2
Шрифт:
Я очень удивился узнавъ, что папа детъ къ Шольцъ и называетъ ихъ славными людьми. Съ д тства еще у меня объ этихъ людяхъ составилось на основаніи разговоровъ отца, матушки и Якова совс мъ другое понятіе. Я зналъ, что Шольцъ были очень небогатые люди и жили въ деревн Мытищахъ за нашимъ л сомъ. Я не им лъ яснаго понятія о томъ, изъ кого состояло это семейство, но зная, что у насъ съ ними тяжба, что они черные людии наши враги(такіе враги, что н тъ такого ужаснаго и низкаго средства, которое бы они не употребили, чтобъ повредить намъ, и что при встр ч кого-нибудь изъ нашихъ съ ихними должно произойти что-нибудь ужасное) — им я такое объ нихъ мн ніе, я предполагалъ почему-то, что семейство ихъ состоитъ изъ ужаснаго, злаго пьянаго старика, такой же старухи и безчисленнаго числа пьяныхъ д тей, которыя вс безпрестанно между собой дерутся. Поэтому еще въ годъ кончины матушки, увидавъ Авдотью Васильевну у насъ, потому что матушка какъ-то вынуждена была познакомиться съ ней въ Церкви, я былъ очень
Генеральша посл смерти мужа отдала сына въ корпусъ и у хала съ дочерьми жить безвы здно въ свою маленькую деревеньку. — Прошло 20 л тъ, сынъ давно служилъ въ полку, ут шая старуху письмами и не требуя отъ нея ни гроша денегъ, исключая т хъ 1000 р., которые она дала ему на экопировку. Старушка говорила, что онъ служитъ хорошо, только не бережетъ здоровья, и тужила, что дорогой Петруша ни разу не нав стилъ ее, потому что онъ говоритъ, по служб потеряетъ, коли въ отпускъ проситься. Дочери безприданницы росли, хорош ли, потомъ стар лись и дурн ли, не выходя за мужъ. Маленькое им ньице разстроивалось больше и больше, доходовъ становилось меньше, а все столько же требовалось башмачковъ козловыхъ, ситцу на обновки въ имянины, сахару, патоки на варенье. —
Уже л тъ 8 тесовая крыша домика растрескалась, прогнила и текла во многихъ м стахъ. Старушка откладывала въ баульчикъ деньги, и всякій разъ деньги эти надобились на что-нибудь бол е необходимое: на ригу, которая развалилась, на Сов тъ, — и только подставлялись лоханки въ т хъ м стахъ, гд текла крыша, чтобъ полъ не портила капающая красная, перепр лая вода. На б ду еще была тяжба за какія-то 50 десятинъ, которыя оттягивало наше семейство и кажется несправедливо. — Сос дъ Никаноръ Михайлычъ присов товалъ подать прошенье, и съ т хъ поръ каждый годъ расходы, а земля все была въ чужомъ влад ньи. Уже л тъ 15 им нье было на волоск отъ продажи съ аукціона, и разъ 10 было подъ опекой Н[иканора] М[ихайлыча], но все какъ-то держалось. Наконецъ такъ увеличился долгъ и годъ пришелъ такой плохой, что приступили къ продаж . — Уже добрый Н[иканоръ] М[ихайлычъ] не могъ пособить горю, старушка написала къ Петруш , умоляя его прі хать спасти ихъ отъ раззоренья. Она такъ была убита горемъ, которое въ ея глазахъ увеличивалось т мъ, что он были одни женщины, которыя ничего не знаютъ, что она не подумала о томъ, что Петруш имъ помочь неч мъ. Ей казалось, что уже одно присутствіе мущины облегчитъ ея участь. — Петруша не тотчасъ прі халъ, а писалъ, что служба его идетъ очень хорошо, даетъ ему кусокъ хл ба, и онъ над ится, со временемъ дастъ ему возможность улучшить не только свое, но положеніе всего семейства, такъ ему страшно бросить все, можетъ быть изъ пустяковъ и для такого д ла, къ которому онъ и не способенъ, въ которомъ онъ не можетъ быть полезенъ. Но несмотря на то, пусть ему обстоятельно напишетъ добрый сос дъ Никаноръ Михайлычъ, и матушка прикажетъ прі хать: ея воля для него святой законъ. —
Мать все-таки звала сына, умоляя его спасти ее, точно отъ разбойниковъ, и Петруша вышелъ въ отставку и прі халъ въ деревню. —
Д ла д йствительно были въ ужасномъ положеніи, однако, просьбами, об щаньями и разными оборотами Петръ Васильевичъ кое какъ удержалъ им нье и принялся хозяйничать. Причина разстройства была очень простая: доходовъ было тысяча рублей, а расходовъ полторы. —
«Ежели вы меня вызвали, и я для васъ бросилъ карьеру и все, сказалъ онъ матери и сестрамъ: и ежели вы хотите, чтобъ я сд лалъ точно что-нибудь, то первое условіе, безъ котораго я не останусь зд сь дня: вы должны слушаться меня, и все хозяйство должно завис ть отъ меня однаго, расходы должны уменьшиться въ четверо. Матушк , что угодно будетъ приказать для себя, все будетъ исполнено, ежели только возможно, а вамъ, сестрицы, я назначаю на туалетъ каждой по 25 р. ассигн., и больше отъ меня вы не получите ни копейки. Об дать мы будемъ щи и кашу — больше ничего, лошадей не будемъ держать и здить никуда не будемъ, а коли кто прі детъ къ намъ для насъ, то пусть стъ съ нами, что мы димъ. Я и самъ, кром этаго парусиннаго пальто и тулупа, себ ничего не сошью, пока долги вс не будутъ заплочены, а буду здить въ гости въ старой батюшкиной венгерк . Коли кто меня принимаетъ для меня, тому все равно, а коли кому стыдно за мое платье, и самъ его знать не хочу». —
П[етръ] В[асильевичъ] сдержалъ слово, вникъ въ хозяйство, увеличилъ запашку, завелъ картофельный заводъ. Съ мужиками былъ взыскателенъ и строгъ. «Мужичонки», какъ называлъ ихъ Н[иканоръ] М[ихайлычъ] стали жить похуже и [ 1 неразобр.], но
Съ этимъ-то пом щикомъ Шольцомъ была у насъ тяжба, по которой я составилъ себ о немъ и его семейств такое странное мн ніе.
Авдотья Васильевна, которая была меньшая сестра, здила къ матушк , когда еще П[етръ] В[асильевичъ] былъ въ полку. Какъ скоро онъ прі халъ, то запретилъ ей бывать у насъ, и мы до того л та, которое я описываю, ничего не слышали про нихъ.
* № 9.
Анна Ивановна Епифанова съ молоду и даже л тъ до 40, говорили, была женщина очень легкого характера — любила повеселиться и не любила ст сняться ни въ своихъ по здкахъ въ столичные и губернскіе города, ни въ домашней деревенской жизни, <гд им ньемъ ея управлялъ то Непрем нный Членъ Земскаго суда, то Уездные Доктора, Учитель изъ Семинаристовъ, то кр постной, управляющій Митюша.> Но л тъ 10 тому назадъ съ Анной Ивановной случилось несчастіе, которое очень поразило ее и изм нило характеръ. Ея управляющій изъ кр постныхъ Митюша, который былъ всячески обласканъ и фаворитомъ своей барыни, хот лъ, какъ говорятъ, застр лить ее и былъ за то отданъ въ солдаты. Съ т хъ поръ Анна Ивановна бросила пустяки, какъ она сама говорила, выписала изъ службы своего почтительнаго и серьезнаго сына Петрушу, передала ему хозяйство, а сама, удержавъ вполн свой веселый и пріятный характеръ, навсегда поселилась въ деревн и занялась устройствомъ домика и садика. — Д йствительно, лучше дома и сада и цв товъ Анны Ивановны р дко можно было найти по пом щикамъ. И домъ и садъ были небольшіе, и убранство ихъ было небогато, но все это было такъ акуратно, такъ опрятно, съ такимъ вкусомъ и носило все такой общій характеръ той веселости, которую выражаетъ хорошенькой вальсъ или полька, что слово игрушечка, которое часто употребляли гости, хваля домикъ Анны Ивановны, чрезвычайно шло къ нему. — И сама Анна Ивановна была игрушечка,— маленькая, худенькая, всегда къ лицу од тая, въ новенькомъ чепчик , съ крошечными ручками, на которыхъ впрочемъ немного слишкомъ выпукло обозначаются лиловатыя жилки, и хорошенькими пальцами которыхъ она шевелитъ безпрестанно, сидя или съ книгой въ своей хм левой б с дочк , или за хорошенькими, подъ ор хъ сд ланными своимъ столяромъ [пяльцами] въ своемъ хорошенькомъ кабинет , гд поютъ хорошенькія кинареечки въ хорошенькихъ кл точкахъ, и гд везд стоятъ хорошенькія вещицы на хорошенькихъ столикахъ, и хорошенькая съ разноцв тными стеклами дверь отворена на хорошинькія краснымъ пескомъ усыпанныя дорожки, вьющіяся между единственными хорошенькими цв точками. Но что всего было лучше въ Анн Ивановн , это то, что она всегда была одинаково весела, одинаково радушна и одинаково ум ла занять каждаго и любила радоваться на удовольствія молодежи. Но в сущности, исключая своихъ цв точковъ и комнатъ, Анна Ивановна никого не любила. —
Авдотья Васильевна мало им ла сходства съ матерью и физически и морально. Она была велика, полна, чрезвычайно красива и не весела, какъ мать, а напротивъ скучлива. — Когда она хот ла быть веселой, то выходило какъ-то странно, какъ будто она см ялась надъ собой и надъ вс мъ св томъ, чего она в рно не хот ла. — Часто я удивлялся, когда она говорила такія фразы: «Да, я ужасно какъ хороша собой. Какже вс въ меня влюблены» и т. п., но зато во вс хъ пріемахъ ея видно было великодушное желаніе пожертвовать собой для любви къ кому-нибудь. — Мать была акуратна, она неряха. —
Петръ Васильевичъ былъ мраченъ, и, какъ я посл р шилъ, мрачность эта происходила отъ уб жденія, что онъ пожертвовалъ своей карьерой матери. Онъ на вс хъ сердился за то, что онъ былъ почтительный сынъ матери и пожертвовалъ ей собою. Онъ дралъ съ мужиковъ, но самъ Богъ не разув рилъ бы его, онъ, сердился бы и на Бога. — Онъ почтит[еленъ] [къ] матери.
* № 10.
Въ то короткое время, когда я вид лъ вм ст эти три лица: папа, Дуничку, какъ ее звала мать, и Петра Васильевича, вотъ что я усп лъ зам тить.
Папа былъ постоянно въ томъ же расположеніи духа, которое меня поразило въ немъ, когда мы прі хали. Онъ былъ такъ веселъ, молодъ, полонъ жизни, что лучи этаго счастія распространялись на вс хъ окружающихъ. — Онъ со вс ми сталъ еще добр е, ласков е, особенно съ Любочкой, къ которой, я зам тилъ, въ немъ въ это время, кром всегдашней любви, присоединилось чувство какого-то уваженія, почти боязни. Разъ онъ, разговаривая о чемъ-то очень веселомъ на балкон съ Дуничкой, вдругъ взглянулъ на Любочку, покрасн лъ и тотчасъ, покряхтывая и подергивая плечомъ, отошелъ отъ Дунечки. —
Съ Мими же, я зам тилъ, онъ въ это время сд лался особенно сухъ и обходилъ ее, какъ непріятное воспоминаніе. Вся его веселость вдругъ пропадала, какъ только онъ обращался къ ней.
Авдотья Васильевна, бывшая большей частью весела, необыкновенно мила и естественна, или вдругъ на нее находила такая заст нчивость, что жалко было смотр ть на нее: она боялась каждаго взгляда, каждаго движенья, видимо съ ц лью преодол ть свою заст нчивость начинала безпрестанно говорить и говорила глупости, сама чувствуя и красн я еще больше. Кром того, я зам тилъ въ ея обращеньи дв вещи, мн тогда показавшіяся странными — она въ разговор употребляла безпрестанно вс обыкновенные выраженія папа, разум ется, большей частью некстати и часто продолжала съ другими разговоръ, начатый съ папа, и говорила про то, чего мы вовсе не знали, какъ про вещь, которая вс мъ должна быть изв стна.