Помеченный смертью
Шрифт:
– Кого?
– Даруева.
Рябов поморщился. Полина это заметила и сказала с готовностью:
– Не будем больше о нем.
Они разошлись в разные стороны. Рябов шел по вызову – его разыскивал Даруев. Полковник сидел в своем кабинете, поднял голову, когда Рябов вошел, и сказал недобрым голосом:
– Пропадаешь где-то!
Рябов промолчал, и на его лице ничего не отразилось.
– Подойди! – сказал Даруев.
Сесть не предложил, и Рябов остался стоять, возвышаясь над столом.
– Сегодня – акция, – произнес Даруев, придавая голосу будничности. – Готов?
– Так точно!
– Как твое самочувствие?
– Отличное!
Оптимист, подумал Даруев. Сам он чувствовал себя не в своей тарелке. Его тревожило, что Рябов будет участвовать в акции после длительного перелета и последовавшего затем общения с доктором. Даруев считал, что надо дать передышку, хотя бы сутки. Но время не ждало. Срок Даруеву определили очень точно – не позднее сегодняшней ночи.
Фотография человека, которого Рябов должен был застрелить сегодняшней ночью, лежала у Даруева в столе. Человек на снимке был молодой и симпатичный. Фамилия – Бородин.
40
В последние дни Бородин покидал офис не позднее шести часов вечера, чтобы уже около семи, задолго до захода солнца, оказаться дома. На этом настаивала охрана, да он и не противился, потому что помнил о том, как погиб Григорьев.
До заветных шести оставалось полчаса, когда Бородину позвонили из Таможенного комитета. Состав с ракетными комплексами был задержан российской таможней в Белгороде. В сопроводительных документах якобы обнаружилось какое-то несоответствие. Это был крах. Сделка срывалась.
– Я вышлю к вам в комитет своего сотрудника, – сказал Бородин, надеясь, что все еще можно исправить.
– У нас рабочий день – до шести, – сухо ответил его собеседник.
Он представлялся Бородину невысоким, поджарым, и глаза у него наверняка были рыбьи.
– Значит, до завтра придется ждать? – попытался прощупать настроение собеседника Бородин.
– Ждать – чего?
– Начала рабочего дня.
– Таможня в Белгороде работает по вашему грузу непрерывно. Мы от них информацию получаем ежечасно.
– А нас вы могли бы информировать?
– Конечно.
Это звучало обнадеживающе.
– Я постоянно буду на телефоне, – сказал Бородин. – Свой телефончик оставьте, пожалуйста.
– Когда понадобится, я сам перезвоню, – ответил таможенник и положил трубку.
Бородин незамедлительно вызвал заместителя. Тот занимался грузом непосредственно.
– Плохи дела, – сказал Бородин. – Эшелон задержан в Белгороде.
– Причина?
– Якобы документы не в порядке.
– А на самом деле?
– Кто-то вставляет палки в колеса. Григорьева уже нет, нет и прикрытия. Все очень просто.
– Может, отправить человека в Белгород?
– Бессмысленно. Они там лишь выполняют приказ какого-то дяди из Москвы. И пальцем не пошевелят без соответствующего распоряжения.
– Серьезно все закрутилось, да?
– Очень серьезно, – вздохнул Бородин. – Шестьсот миллионов долларов в деле, тут не до шуток.
Со смертью Григорьева все неимоверно усложнилось, и теперь Бородин понимал это очень отчетливо.
В половине девятого чиновник из Таможенного комитета позвонил опять. Ничего обнадеживающего. Груз не пересек границу.
Начальник бородинской охраны нервничал и через каждые четверть часа заглядывал в кабинет Бородина. Сам Бородин первое время делал вид, что этого не замечает, но в конце концов не выдержал.
– Что ты мелькаешь? – спросил он с досадой.
– Темнеет, Андрей Алексеевич.
– И что дальше?
Начальник охраны вздохнул и исчез за дверью.
Следующий звонок из Таможенного комитета состоялся в одиннадцатом часу.
– Пока ничего, – сказал таможенник. – Разбираются с вашим грузом.
Чиновник был немногословен, и это чрезвычайно злило Бородина.
– Он изводит нас постепенно, – сказал Бородин заместителю. – Измотает в затяжной схватке, а после возьмет голыми руками.
– Может, денег хочет?
– Я предлагал прислать к нему нашего человека.
– И что же?
– А ничего. У нас, говорит, рабочий день до шести. А сам тем не менее сидит и мне названивает, несмотря на поздний час.
– Непонятно, – сказал заместитель. – Логику чиновника не всегда поймешь. – Он вздохнул. – С теми, кто внизу, проще. Мелкая сошка – без особых претензий: получил свою долю и сидит тихо, ничего уже его не касается. Может, все-таки отправим человека в Белгород?
– Не будет толку, – досадливо поморщился Бородин.
– Ну хотя бы давайте позвоним туда. Пусть скажут, под каким предлогом задержали груз.
– Позвони, – сдался Бородин.
Заместитель ушел, отсутствовал четверть часа, а когда вернулся, выглядел немного растерянным, что с ним случалось крайне редко.
– Состав пересек российскую границу в семнадцать двадцать по московскому времени.
Бородин изумленно изогнул бровь.
– Ошибки нет? – спросил он после секундного замешательства.
– Нет. Мне назвали номер эшелона и код груза. Все совпадает.