Помеченный смертью
Шрифт:
– Непонятные какие-то игры, – сказал Бородин. – Нехорошая возня.
Он вызвал начальника охраны и распорядился подать машину. Часы показывали без пяти минут одиннадцать. Когда Бородин вышел из офиса к машине, на улице уже было совсем темно.
41
Рябов пришел в условленное место в десять. Полины не было видно. Рябов прошел по аллее из конца в конец, вернулся, и вдруг услышал негромкий свист. Оглянулся, никого не увидел, и тут свист повторился. Это была Полина. Она сидела за кустами на стволе поваленного дерева. Рябов приблизился, но рядом не сел, остался стоять, задумчиво покусывая травинку.
– Обязательный, – уважительно сказала Полина. – Без опоздания приходит!
Было непонятно, всерьез она это говорит или смеется над Рябовым. Он промолчал.
– Ну что ты такой угрюмый?
Полина стремительно поднялась с дерева и обвила шею Рябова руками. Он отвернулся и выплюнул травинку.
– Что-то случилось, да?
– Я уезжаю, – ответил Рябов, глядя в сторону.
– Куда?
Он промолчал. Полина вздохнула.
– Скажи хоть – надолго?
– Думаю, что нет. Завтра утром буду здесь.
– Уф-ф! – произнесла облегченно Полина. – Не пугай меня больше так. Я и без того запуганная.
Развернула голову Рябова и поцеловала его в губы. Прошептала:
– Не стой истуканом!
Он будто не слышал, легко и уверенно сбросил с себя руки Полины, будто стряхнул что-то, что ему очень мешало.
– Меня ждут, – сказал коротко.
– Кто?
Рябов не ответил, и Полина ему подсказала:
– Даруев. Да?
И опять Рябов ничего не сказал, демонстративно взглянул на часы. Десять минут одиннадцатого.
– Мне пора.
– Привет передавай.
– Кому? – удивился Рябов. В первый раз за вечер он выразил хоть какие-то чувства.
– Даруеву, – пояснила Полина. – Ублюдку этому.
– Ты его не очень-то любишь, по-моему.
– Проницательный, – уважительно сказала Полина.
– Он тебе что – дорогу перешел?
– Ага, – легко согласилась она. – Что-то вроде того.
– Он строгий, конечно, – спокойно сказал Рябов. – Но он же командир. Таким и должен быть.
Полина заглянула ему в глаза и смотрела долго, но не увидела ничего, не смогла прочесть, и сказала, недоверчиво покачав головой:
– Ты что, с луны свалился, милый? Кому он командир? Мне? Своей жене?
И засмеялась, обнаружив, какой эффект произвели ее слова.
– Ты точно с луны! – сказала она убежденно. – Не знал, что он – мой муж?
– Мне пора, – сказал Рябов.
Он растерялся и едва мог это скрыть.
42
Где-то далеко лаяла собака. Высоко в небе пролетел самолет. Даруев тенью выскользнул из здания. Распахнул заднюю дверцу «Волги», бросил на заднее сиденье винтовку с оптическим прицелом. Рябов уже сидел в машине и с задумчивым видом пытался что-то рассмотреть в опустившейся на землю темноте.
Даруев сел за руль, завел двигатель. Освещение приборов отбрасывало на его руки зеленоватый свет. Как у покойника, подумал Даруев.
– Чтоб не было такого, как в прошлый раз, – сказал он мрачно.
Рябов повернул голову и посмотрел на него вопросительно.
– Свернул голову милиционеру? – спросил Даруев. – Какого черта, спрашивается?
Рябов пожал плечами и отвернулся, ничего не ответив.
Миновали ворота, проехали через сосновый лес и оказались у шоссе. Машин было совсем немного, и Даруев рассчитывал быстро добраться до нужного места.
«Волга» мчалась по пустынному шоссе. Даруев не отрывал взгляд от дороги, лишь изредка поглядывал на своего спутника. Рябов, казалось, дремал. Его самообладанию можно было позавидовать.
У того самого места, где в прошлый раз они уничтожили милицейский пост, Даруев сбросил скорость, но никого там не было. Даруев, прищурившись, всматривался в темноту. Нет, действительно никого. Боятся, наверное, дяденьки милиционеры по ночам на трассу выходить. При этой мысли Даруев хмыкнул, обернул наконец лицо к дороге и увидел стремительно надвигающийся на них кузов грузовика. Грузовик стоял не на обочине, а прямо на полосе, и единственное, что успел сделать Даруев в последние две секунды, отпущенные ему судьбой, – вывернуть руль влево до отказа. Это смягчило удар, и «Волга» прошла по касательной, но скорость она теряла так стремительно, что продремавший, а потому не успевший среагировать Рябов вылетел через лобовое стекло, раскрошив его в пыль своей головой. Сам Даруев, вцепившись в руль, остался почти невредимым, если не считать ушибов и ссадин.
Он вывалился из машины сразу, едва она остановилась, и бросился к распростертому на шоссе Рябову. Из стоявшего на дороге грузовика выпрыгнул водитель и еще кто-то, наверное, сменщик, и они к Рябову бежали с двух сторон – Даруев и водитель со своим напарником. Даруев успел первым, стремительно перевернул кажущееся неподвижным тело, и увидел, что лицо Рябова залито кровью.
– Э-эх! – выдохнул потрясенно шофер.
Он, кажется, был в шоке и не совсем владел собой. Даруев оттолкнул его и оглянулся по сторонам. Шоссе было пустынно, только вдалеке, приближаясь, светились фары далекого пока автомобиля.
Даруев вернулся к «Волге». Состояние ее было плачевно. Ударом смяло переднее правое крыло и оторвало колесо. Даруев обошел машину кругом. Подбежал один из тех двоих, из грузовика, крикнул:
– Он жив, командир! Дышит!
– Столкнуть машину сможешь? – спросил Даруев, будто не слыша.
– Как это – столкнуть?
– В кювет! – взорвался Даруев. – Что тут непонятного?
До этих ребят, как он понял, не все доходило сразу, и Даруев взял инициативу на себя. Сел в кабину грузовика, завел двигатель. Водитель бежал ему навстречу, размахивая руками, но отскочил в сторону, когда грузовик пошел вперед. Даруев столкнул «Волгу» в кювет и только тогда вспомнил о винтовке.