Попаданка-травница на службе Его Величества

Гуда Хелен

— А откуда ж ты знаешь, как стирать, убирать и есть готовить? — задает логичный вопрос мужчина.

И тут, как говорится, Штирлиц был как никогда близок к провалу. В смысле, не Штирлиц, конечно, а я. Но ощущала я себя сейчас именно шпионкой, которую вот-вот разоблачат.

— Я много читала, вот и узнала, запомнила, — ляпнула первое, что пришло на ум, но, похоже, старика удовлетворила такая ложь, шитая белыми нитками.

— Я очень экономно живу, а убирался редко. А потом и вовсе перестал, потому что силы уже не те, — старик какое-то время сомневался, но потом решился: — Раз у нас зашел такой разговор, то расскажу тебе все про себя, чтоб ты понимала, что мои предостережения не пустой звук.

— Если не хотите, то не

стоит, — было видно, что дядюшка Поль собирается затронуть очень неприятную для него тему.

— Нет, это нужно. В первую очередь для твоей же безопасности, — произнес старик. — Я учился у одного из лучших придворных лекарей. Служил при дворе и считал, что мне очень повезло. Но затем у первой фаворитки короля начались роды. И, как назло, они начались и у другой фаворитки.

— Ого! — я не смогла сдержать удивленного восклицания.

— Эх, дитя, ты ж ничего не знаешь о нравах при дворе, — дядюшка грустно усмехнулся. — У тогдашнего короля, который был довольно стар, было несколько фавориток и ни одной жены. Все просто: та, кто первой родит королю сына, сможет претендовать на должность жены, а если ребенок достигнет четырнадцати лет, то она станет правящей королевой. Конечно, пока старый король не отправится к праотцам и на трон не взойдет наследник. Дело в том, что соперничество между этими придворными дамами было давно. И тут такое совпадение, что и забеременели они практически одновременно. Обе тщательно скрывали это, как и срок беременности. Но я-то, как ученик лекаря, знал реальное положение вещей. У первой и любимой фаворитки срок был почти на месяц меньше, чем у второй.

Я чуяла, что этот рассказ ничем хорошим не закончится. Всегда, когда дело касалось соперничества двух женщин, жди беды. Старик перевел дух и продолжил рассказ:

— Так сложилось, что когда у второй фаворитки начались роды, то моего учителя лекаря не было в замке. Он с королем отправился на охоту, и потому принимал роды я. Первая фаворитка, узнав от служанки, что меня вызвали ко второй фаворитке, приняла специальный отвар из травы, которые ускорили ее роды. Я метался, не зная, к которой фаворитке бежать. В итоге выбрал ту, у которой были более тяжелые роды. Это была вторая фаворитка. Это была моя ошибка, — старик усмехнулся. — Не буду вдаваться в подробности, но вторая фаворитка родила здорового мальчик, но сама не перенесла родов. Она умерла, дав малышу жизнь. А вот у первой фаворитки роды прошли легко, так как малыш был недоношенный. Но именно из-за того, что он был недоношенный, он не выжил. Не смог дышать. И я ничего не смог с этим поделать. Когда вернулся король, то во всем обвинил меня. И в том, что первая фаворитка раздобыла эти травы, хотя я к этому не имел никакого отношения, и в том, что не смог спасти наследника, ну и, естественно, в том, что не смог спасти вторую фаворитку. За смерть наследника мне покалечили правую ногу, за смерть фаворитки — левую ногу, а за халатность высекли плетью. Лишь благодаря моему наставнику и учителю я не умер. Он выходил меня, но продолжать обучение я не мог. Я навсегда утерял доверие короля и двора. Потому, когда я смог самостоятельно передвигаться, учитель дал мне достаточно денег, чтобы я купил этот дом и сделал из него лавку.

Я судорожно сглотнула, представляя, через что пришлось пройти дядюшке Полю. Из-за одной идиотки, которая очень хотела стать королевой, пострадало столько людей. Не исключено, что если б она родила в срок, пусть и не стала бы королевой, но малыш бы выжил, и дядюшка, не отвлекаясь на нее, смог бы уделить больше внимания второй фаворитке, и она бы выжила.

— Я открыл лавку и продавал настои и травы. Прекратил лекарскую деятельность, хотя люди до сих пор обращаются ко мне за помощью. Я не могу отказать, но за это в любой момент меня могут наказать, — добавил старик, и я поняла, что он натерпелся в свое время такого, что просто боится до сих пор. — За это время много воды утекло,

но вот король снова созывает всех на выбор невест, и я боюсь, что тебя могут отправить в услужение во дворец, если прознают, что ты ученица лекаря, — наконец-то старик дошел до причины своих постоянных предостережений.

— Это что за выбор невест? — я ошарашено уставилась на старика.

— Король решил найти фавориток для сына, — отзывается старик, попивая травяной отвар и довольно жмурясь. Он не испытывал злости или раздражения по отношению к человеку, по чьему приказу его искалечили. Удивительно.

— Для принца? — я не понимала. Неужели принц сам с этим не справляется? Если я правильно прикинула возраст старика, хотя могла и ошибаться, то принцу около тридцати должно быть.

— Ну, принцем он станет, когда официально выберет себе хотя бы одну фаворитку, — отзывается дядюшка. — Но пока он этого не сделал.

— А что с ним не так? — я с любопытством слушала старика.

— Не знаю, что с ним случилось. Когда родился, он был абсолютно нормальным и полноценным ребенком. Вроде бы кто-то покушался на малыша, когда он был совсем маленьким, и его выслали в замок, что в горах. Там кроме прислуги и управляющего не живет-то никто. Это скорее как сторожевая застава, так как он посреди гор. Король отправил его туда с кормилицей и учителем, якобы для его безопасности. Но я считаю, что просто с глаз долой, а сейчас решил вернуть и найти ему фаворитку.

— А кому выгодна смерть наследника? Он же один, — я удивилась. Я думала, что наследника выгодно устранять, если есть другие кандидатуры на место наследника.

— Ну, здесь-то все просто, если наследника не станет, то король будет вынужден найти себе еще фавориток. И ту, что родит сына, ему придется сделать королевой, — подытожил мужчина.

— А у короля больше нет детей? — я удивилась. Почему-то после слов старика про фавориток, у которых срок беременности был практически одинаковый, я подумала, что король довольно-таки любвеобильный мужчина.

— Нет, после той истории он оставил себе одну фаворитку. Ту самую, первую. Что-то подсказывает мне, что она так сильно навредила себе тем отваром, что больше не смогла иметь детей, — задумчиво ответил дядюшка. — Или не захотела.

— Почему вы так думаете? — вот на этой части рассказа я удивилась еще больше. По логике вещей, она должна была нарожать королю кучу детей, чтобы, если что, при любом раскладе остаться у власти.

— А зачем ей это? Она и в то время-то боялась испортить фигуру и все переживала, что после того, как будет кормить ребенка грудью, у нее испортится и грудь, и фигура. Да и фактически она и так правит дворцом.

— Странно, она же так хотела стать королевой, — “даже собственного ребенка в могилу отправила от своей дурости”, — это я уже подумала, а не сказала вслух.

— Хотела, когда у нее была соперница, — старик подлил себе еще отвара.

— Дело только в сопернице? — я озадаченно смотрела на дядюшку.

— Не совсем. После смерти короля она обязана остаток жизни вдовствовать и жить в монастыре. А в случае если она останется фавориткой, то сможет после смерти короля устроить свою жизнь, — улыбнулся старик.

— То есть замуж выйти? А сколько ей лет и сколько лет королю? — я удивленно хмыкнула. А тетка-то продуманка, какую многоходовочку провернула.

— Королю около семидесяти, а ей лишь сорок, — кивнул старик и сыто улыбнулся.

— Ничего себе разница в возрасте! — я опешила. — Но в каком возрасте она родила? — у меня не складывалось ничего в голове.

— Очень-очень рано. Но ее семья не возражала, потому общество и закрыло глаза на это, — старик презрительно скривился.

— А вот если фаворитка надоест королю, ее куда? — я представила судьбу этих девушек, которых выбрали в кандидатки в матери наследника. А когда они не оправдали возложенное на них доверие, их что, в монастырь или обратно в родительский дом, как хлам?