Порочная жизнь настоящего героя
Шрифт:
– Вы любили его? – Дэниел не знал этого, а сейчас это имело для него значение.
– Я была благодарна ему и рада уехать. Но если у меня и была какая-то привязанность к Фрэнсису, то она умерла после нескольких часов, проведенных с ним в вонючем экипаже. Он жаловался насчет моего багажа, на то, что у меня мало денег, выражал недовольство, что мне время от времени приходилось останавливать экипаж. И он пил. Так или иначе, но я все равно прошла бы через этот побег, лишь бы только выйти замуж за кого угодно, кроме сэра Невилла.
Дэниел припомнил сцену в гостинице, когда рубашка Кори
– По крайней мере, вы могли бы быть вдовой, когда он погиб на войне.
– Я никогда не желала ему смерти. Никогда даже не думала, что он снова пойдет в армию или отправится на передовую.
Снеллинг тоже об этом не думал, но это была уже другая история. Подлец был мертв, они так и не добрались до Гретна-Грин или до кузнеца на границе, чтобы совершить законную церемонию, а Дэниел помог вернуть Кори обратно в лапы ее отца.
– Вы не пытались убежать еще раз?
Она пожала плечами.
– У меня не было ни денег, ни поклонника. Отец позаботился об этом. Он создавал видимость на публику, выставляя меня на ассамблеях и в церкви по воскресеньям, но всегда под его надзором. Он заявил, что если я опозорю его еще раз, то он сломает мне руку, или сделает мое лицо таким безобразным, что ни один мужчина не взглянет на меня.
Дэниел сделал глубокий вдох, чтобы воздержаться от произнесения вслух слов, которые могли бы шокировать женщину, сидящую сейчас на полу и вытирающую голову собаке свежим полотенцем. Она была так прелестна, даже когда ее волосы превратились во влажные кудряшки, что он не мог представить себе кого-то, кто захотел бы испортить эту красоту. Это было бы словно взять нож и порезать шедевры в музее, словно заставить ангела плакать. Он с трудом сглотнул.
– Вы рассказали об этом моей матушке?
– О том, что мой отец – животное, что он жесток ко мне? Думаю, что она знала об этом по разговорам с соседями. Только небеса знают, о чем слуги рассказывали своим друзьям в деревне. Но я не могла заставить себя рассказать о таких вещах леди Коре. Признаться в том, что мой отец – злобный садист? Как я могла это сделать, когда слишком стыдилась собственных поступков? Я все еще не нашла способа поведать ей о том, что он украл мои бриллианты. Кроме того, что она может сделать? Я подумывала о том, чтобы обратиться к вашему дяде, лорду Ройсу. Я часто слышала о том, какой мудрый человек граф, как он помогает людям добиться справедливости. Но он жил, словно инвалид, который никогда не покидает своего дома. Как я могла нанести ему визит, когда мне очень редко позволяли покидать земли поместья?
– Теперь дядя Ройс сделает что-нибудь, я обещаю. А если он не сможет, то что-нибудь сделает графиня. Никто никогда не перечит леди Ройс. Но вы правы; три года
– Нет, я не хочу еще больше вовлекать вашу семью, чем это уже произошло. Кроме того, вы сами сказали, что закон будет на стороне отца. Полагаю, что суд не станет вмешиваться, только если он не убьет меня – но даже врача можно подкупить, чтобы он солгал. Не сомневаюсь, что именно так произошло с моей матерью.
Два вопроса сквайру – и ни одни мужчина из семьи Ройс не будет иметь никаких сомнений. Как умерла ваша жена? Это вы ее убили? Дэниел намеревался задать мерзавцу эти вопросы до того, как станет слишком поздно. Теперь ему нужно искупить собственные грехи перед этой беспомощной молодой женщиной.
Кори продолжала говорить:
– Никто не сможет помочь. Дочь принадлежит родителям, точно так же, как лошадь или часть инвентаря на ферме, только она стоит меньше, чем лошадь или плуг. Отец может распоряжаться дочерью так, как посчитает нужным. Он может выдать ее замуж, держать ее как бесплатную экономку, выбросить на улицу, чтобы она умерла с голоду.
Дэниел знал, что есть викарии, которых не разжалобят слезы невесты, если им удвоят или утроят плату. Несомненно, сэр Невилл и Эббот держали такого священника поблизости, со специальным разрешением, чтобы провести отвратительную брачную церемонию втайне от всех, пока она не будет завершена. Он также знал, что улицы Лондона были полны девушек, которых их родители выбросили из дома, потому что они позорили себя или свои семьи. Другие посылали дочерей в город, потому что не могли прокормить их. Участь женщины вовсе не была легкой.
Но вслух он сказал:
– Моя мать не позволила бы вам голодать. – Что напомнило Дэниелу о банке с печеньем, стоявшую на его туалетном столике, которую Довиль все время пополнял. Он скормил одно печенье собаке, а одно дал Кори. – Ешьте. Вы слишком худы.
Девушка откусила кусочек печенья. Дэниел съел две штуки. Хелен слопала три и карими умоляющими глазами выпрашивала еще. Дэниел решил, что зеленые глаза Кори еще красивее. И так же переполнены эмоциями, так как она рассказывала об ужасных событиях.
– Мой отец хотел получить деньги сэра Невилла, поместье и титул в семье, – продолжила Кори, отдав печенье собаке. – Он хотел послушания. Когда я не дала ему ничего из этого, то стала ему не нужна.
– Мне очень жаль.
– Вы уже это говорили.
– И я знаю, что это ничего не меняет, но таковы мои чувства.
– Я верю вам. Но верите ли вы мне?
Он и не думал дожидаться, когда появится сыпь или покалывание. Он знал, что Кори говорила правду без того, чтобы прибегать к таинственным возможностям Ройсов. Дэниел опустился перед ней на колени, и взял ее руки – одну изящную, с тонкими косточками, и вторую, искривленную, покалеченную – в свои ладони. Затем поднес ее руки к губам.