Порочный круг
Шрифт:
— Ты что, никогда не ловил рыбу?
— Нет.
"Забавно", — подумал я и предложил:
— Хочешь попробовать?
— А ты мне дашь?
— Конечно. Смотри: вон плавает поплавок, когда рыба хватает за приманку, он начинает колебаться. В этот момент ты должен подсечь, то есть резко поднимаешь удилище — и она на крючке.
Объяснив еще кое-какие тонкости, я сделал маленькую глубину и дал ему половить уклеек. Эти рыбешки обладают очень четкой поклевкой, и хотя часто сходили с крючка, но огромное их количество позволило мальчишке поймать пять штук. Он увлекся рыбалкой. Расспрашивая паренька, я установил, что его зовут Жан и что он живет неподалеку. "Вообще-то странное имя для белоруса", — промелькнуло у меня в голове, но особенно я не удивился — уже давно стерлись все границы между расами и национальностями, так что по имени можно только приблизительно судить, откуда этот человек родом.
Вдруг
— Ну вот... Что же ты, рыболов? — сказал я с легкой иронией, промывая чистой водой его царапины.
Он смущенно улыбался, мотал головой и бормотал какие-то оправдания. Я сбегал на авиетку и притащил свои шмотки. Поставив на треногу камин, я заметил, что Жан так и стоит в мокрой одежде, с тем же выражением стыда и нерешительности на лице. Повернувшись к нему, я предложил:
— Не стоит стесняться. Скидывай свою амуницию. Я ее слегка прополощу, а через полчасика она опять будет чистая и сухая.
Пошарив в рюкзаке, я нашел плед с термопрокладкой и дал его Жану. Тот быстро стянул с себя штаны и плавки, завернулся в одеяло и уселся к разогревающейся жаровне. Отчистив одежонку паренька, я натянул около очага проволоку и повесил ее сушиться. Рубаху Жан не стал снимать. Подойдя к нему, я потянул за рукав:
— Ты что это? Штаны снял, а рубаху не хочешь? Обычно делают наоборот.
— Да не стоит, мистер... — Жан согнул руку и выдернул манжет из моих пальцев.
Меня осенила догадка. Невзирая на его сопротивление, я схватил рубаху за подол и резко дернул вверх. Так и есть: на левой стороне груди, напротив сердца, небольшой прямоугольный участок кожи был заменен металлической табличкой в пластиковом обрамлении. На ней помещались несколько загерметизированных выходов для датчиков и компьютера. Жан толкнул меня и с испуганным выражением лица отпрыгнул к зарослям:
— Что вы делаете, мистер?
— Тише... Тише... — Я протянул ему руку. — Куда ты собираешься бежать в таком виде?
— Отдайте мне одежду!
— И не подумаю.
— Ну, пожалуйста, не надо... — уголки губ Жана опустились, он засопел, и на его глазах навернулись слезы.
Я подошел к нему:
— Ну, чего ты испугался? Я не полицейский кибер, а, кроме того, тоже имею такую штуку.
С этими словами я взял ладонь мальчишки, засунул себе за пазуху комбинезона, чтобы его пальцы коснулись панельки. Его мимика сразу стала удручающе равнодушной:
— Вы командир, мистер?
— Да. И, по идее, набираю команду для линкора. Во всяком случае, по-моему, одного оператора я себе уже нашел.
Я, продолжая держать Жана за руку, отвел его обратно к нагревателю. Прополоскав рубашку, напугав при этом какую-то крупную рыбу, подошедшую к берегу на свет нашей стоянки, я уселся около гостя и принялся свежевать улов. Мои мысли постепенно уносились все дальше и дальше в прошлое, разбуженное в памяти неожиданным знакомством с "мальчиком для битья".
В двадцать четвертом столетии, освоив технологию сверхдальней телепортации, земляне получили реальный выход к другим светилам. С помощью специальных станций — колец диаметром в пять километров, расставленных через каждые двести шесть астрономических единиц, были созданы сверхбыстрые межзвездные трассы. По этим путям корабли перемещается в иных пространствах со скоростями, которые с точки зрения нашего измерения в сто раз превышают световую. Сейчас, на пороге четвертого тысячелетия, люди обжили все тринадцать звездных систем, расположенных от Солнца на расстояниях, ограниченных сферой радиусом в четыре парсека. Четыреста с лишним лет длилась относительно безоблачная эра великой космической экспансии. Вырвавшись на просторы вселенной, человечество претерпело поистине гигантский демографический и социальный взрыв. К примеру, благодаря колонизации иных миров, рождаемость увеличилась в таких масштабах, что на сегодняшний день численность населения всех обитаемых планет перевалила за триста миллиардов жителей, причем, около сорока миллиардов — молодежь. Благодаря успехам медицины и генетики, по достижении двадцатипятилетнего возраста, люди стареют раз в пять
Катастрофа разразилась в июне 2879 года. Именно тогда, на пассажирский лайнер, выполнявший рейс до Проциона и только что вышедший из подпространства, совершил нападение боевой корабль враждебной цивилизации. Его экипаж составляли сплошные киберы. До сих пор мы не знаем, кто их хозяева, но, по всей вероятности, следы ведут в Плеяды, рассеянное звездное скопление в ста сорока парсеках от солнечной системы. Эти существа используют технологии, аналогичные земным, но, судя по расстоянию, на которое они проникли во вселенную, старше нас, по крайней мере, на три тысячи лет, что в совокупности указывает на их более медленное прогрессирование. В первые тридцать лет конфликта человечество в качестве солдат использовало киберов собственного производства, успешно выполнявших до этого функции стрелков во всех военизированных формированиях. Они удачно выполняли задачу сдерживания инопланетных агрессоров, но ни те, ни другие, прежде всего из-за психологической примитивности, не могли взять верх. Такая патовая ситуация не устраивала алчущих новых владений землян. Люди пытались вмешиваться в ход сражений, дистанционно управляя роботами. Но в условиях реальной космической баталии это было весьма затруднительно и малоэффективно. Только хитрость, отвага и интуиция биологического разумного существа, непосредственно ведущего боевые действия, позволили бы сокрушить машинерию враждебного нам сознания. Но люди берегут свою драгоценную жизнь и давно отвыкли воевать, поэтому необходимо было создать нечто среднее между человеком и кибером. Нечто, обладающее эмоциональными и интеллектуальными качествами полноценного индивидуума, но превосходящее обыкновенного человека по степени интеграции с компьютерными системами.
После долгих дебатов для этой цели решено было создать первых настоящих "людей из пробирок", чье тело выращивалось в искусственных условиях, а жизненный опыт до момента "пробуждения" являлся иллюзорным, так как записывался со специально созданных матриц на кору головного мозга. Первоначально все выглядело так: из оплодотворенной яйцеклетки в течение семи лет инкубировалось тело двадцатилетнего мужчины; после этой фазы данный индивидуум входил в мир, так сказать, "рождался". Но первые партии такого рода бойцов показали свою полную небоеспособность. Взрослые и, в принципе, психически полноценные люди, вдруг с ужасом понимали, что все воспоминания, все умиленные картинки детства, лица родных и дорогие сердцу места — всего лишь плод воображения, результат изощреннейшего обмана их сознания: на самом деле никогда ничего этого не было, по крайней мере, с ними. Эти люди не верили своей искусственности, но, перед лицом накапливающихся неоспоримых фактов, очень быстро погружались в глубочайший психологический кризис, чаще всего приводивший к самоубийству. Конечно, их можно было опять и опять возрождать, но ведь бесполезно воскрешать существо, которое в итоге опять убьет себя.
В 2917 году на конгрессе, посвященном проблеме "идеального воинства человечества", доктор Франц Мауер высказал крамольную мысль. Как известно, сознание человека в возрасте до четырех-пяти лет воспринимает в основном не какие-то конкретные образы окружающего мира, а, скорее всего представления о его общем устройстве и абстрактные понятия, такие, например, как добро и зло, печаль и радость и т. д.
Действительно, ведь мало кто из живущих людей, рожденных естественным путем и выращенных настоящими родителями, помнит себя даже в семилетнем возрасте. Короче, этот ученый предложил выращивать тела воинов до физиологического состояния лишь пятилетнего ребенка. На это уходило всего два года. Рожденные в результате этого существа не будут обладать всеми комплексами аналогичных взрослых созданий. Ведь в таком возрасте людям не свойственно задумываться о смысле жизни, и их практически не беспокоят сексуальные проблемы. Воспитав в определенном контексте таких, "ин витро" созданных детей до возраста в восемь-девять лет, можно получить идеальных солдат, не боящихся смерти, наивно исполняющих приказы и не часто задумывающихся о целесообразности всего происходящего. С целью продлить "золотой возраст", генетическое вмешательство поможет затормозить физиологическое, а значит, и психологическое развитие личности таким образом, чтобы период от биологически девятилетнего ребенка до функционально, предположим, девятнадцатилетнего мужчины длился не десять, а пятьдесят реальных лет. При этом скорость обогащения интеллекта нисколько не пострадает. Говоря проще, мы имели бы дело с людьми, обладающими техническими познаниями и возможностями гораздо лучшими, чем у среднего взрослого, опытного человека, но с детским организмом и видением мира.