Порубежная война
Шрифт:
Коротким едва заметным, но чувственным движением губ он поцеловал руку Софьи и, подняв глаза, сказал, мягко улыбаясь:
— Вы ошибаетесь, мадам, — меня зовут Джованни.
— Это для всех, — сказала Софья, но в моей душе ты навсегда останешься Джулиано Сантини, который когда-то так много сделал для меня.
— Ах, мадам, я все давно позабыл, кроме той благодарности, которую вы оказали мне, ибо лишь она незабываема.
— Я часто вспоминала тебя, а не так давно, думая о тебе подала одному нашему земляку сладкие дынные дольки…
— Как, — удивился Сальваторе, — я не помню… Разве я давал вам рецепт?
Софья беззвучно рассмеялась.
— Нет, Сальваторе, эти дольки были совершенно безобидными и невинными в отличие от тех, которые ты изготовил для покойного папы Римского Павла Второго…
— Сударыня, — вкрадчиво сказал Сальваторе, — те тоже были безобидными! Никто никогда не только не обнаружил, но даже и не заподозрил наличие в них чего-нибудь вредного для здоровья.
— Именно поэтому я так высоко ценю тебя, мой старый друг.
Сальваторе вздохнул и улыбнулся.
— Честно признаться, я сразу догадался, что мне придется здесь не только играть на органе…
— Мой дорогой Джулиано, ах прости, Джованни, никто кроме меня в этой стране — даже Паола, моя ближайшая наперсница, — не знает ничего о том, что ты не только мастер органных дел и выдающийся исполнитель, чье искусство невыразимо трогает сердца, но и блестящий алхимик, равных которому не сыщется во всей Европе…
— Да, об этом мало кто знает. Даже в Риме. Итак, что же меня ждет?
— Прежде всего, музыка. Я хочу, чтобы ты как можно быстрее отыскал тут у нас в Кремле подходящее помещение и установил там орган. Я так давно не слышала его волшебных звуков… Все мои близкие, в том числе мой супруг, наши дети, его сын от первого брака — наследник престола и…
— Я так сразу и подумал, государыня. — мягко перебил Джованни, — Наследник престола… Речь идет о нем?
Софья вздохнула.
— Да, Джованни, ты угадал.
— Я не угадывал, я просто хорошо информирован. Дорога до Москвы была долгой, Андреа прекрасно говорит по-итальянски, а чего он сам не знал, то перевел со слов других. Я сразу подумал, что речь пойдет об Иване Ивановиче. Затем, вероятно, о его супруге, а после об их младенце, кажется его зовут Дмитрий… И в результате твой сын, Василий…
Софья нахмурилась и перебила собеседника.
— Не будем забегать так далеко вперед, мой дорогой друг. Если ты думаешь, что в этой далекой и забытой Богом стране тебе будет легко, ты глубоко заблуждаешься. Наследника престола окружает некая тайная сила, а меры безопасности кажутся непреодолимыми. Не может быть и речи о какой-либо нездоровой пище — все, кто изготовляют и подают ее, находятся под строгим контролем. К наследнику невозможно подойти ближе, чем на две сажени — его охраняют, и, наконец, недавно из Германии прибыл некий лекарь Леон Майстершпитц. Его фамилия столь трудна для московитского выговора, что его здесь зовут просто Леон Жидовин, так же как всех итальянцев зовут просто — фрязины. Приготовься, — ты тоже очень скоро станешь Иваном Фрязиным.
— А от чего же лечит наследника этот доктор? Я слышал о нем — он действительно хороший врач.
— Дело в том, что у наследника недавно обнаружилась странная болезнь, называемая здесь камчюгом. Мне кажется, что это что-то вроде подагры, хотя Иван так молод, а подагра, обычно, удел стариков. Так вот под предлогом лечения этого камчюга к нему и приставлен Леон. Но — на самом деле он специалист по выявлению ядов.
— Да-да, я слышал об этом, — кивнул Джованни.
— Как видишь, твоя задача не будет простой.
Джованни улыбнулся.
— Мои задачи никогда не бывали простыми. И эту, я полагаю, мы решим. Когда ты желаешь услышать мое первое органное выступление, государыня?
— Как можно скорее, дорогой Джованни.
— Признаюсь честно, я вчера, в ожидании встречи с тобой, не терял зря времени. Паола показала мне Кремлевские палаты, и я выбрал одну, в которой думаю, звук будет недурным. Я полагаю, что первое мое выступление мы можем назначить уже на первый день марта. Я буду счастлив показать тебе, государыня, чему научился за эти годы.
— Прекрасно, Джованни!
— Я полагаю, на этом концерте должна присутствовать ты, государь и близкие тебе люди, а через два дня, ну скажем третьего марта, предлагаю назначить концерт для наследника и его близких. Желательно, чтобы в этот день ты, государыня, и все кто с тобой связан, находились как можно дальше от Кремля во избежание каких-либо подозрений.
Глаза Софьи сверкнули.
— Ты уже нашел решение?
— Дорога была длинной, и я нашел его давно. А теперь я даже знаю, как его реализовать.
— Ты станешь богачом в этой стране, Джованни. Ты и твои потомки.
— Надеюсь, государыня! Честно говоря, Европа мне изрядно надоела! Кроме того, в моем гороскопе так и написано — я должен разбогатеть на старости лет в далекой и дикой стране…
— Кстати, о гороскопах! — вспомнила Софья, — я слышала краем уха, что у них там есть какое-то предсказание, в силу которого они ужасно опасаются встреч с Тельцами. Ты случайно не Телец, Джованни?
— Нет, государыня. Джованни Сальваторе рожден под знаком Скорпиона.
— Это хорошо, — сказала Софья. Итак, до встречи первого марта. Я жду приглашения.
— Оно не замедлит последовать… А что касается наследника московского престола… Мне кажется, ты можешь больше не думать о нем.
Софья протянула свою пухлую руку и едва прикоснулась кончиками пальцев к шершавой щеке Джованни.
— Я знала, что ты единственный человек в мире, который сможет сделать это…
Глава третья
ЗАНОЗА