Посиделки в межпланетной таверне "Форма сущности"

Зеличёнок Альберт Бенцианович

– Здравствуйте, Аркадий, - сказал шеф, взяв меня под локоток

– вроде бы ласково, а не вырвешься.

– Здравствуйте, Колумб Аллилуевич, - поприветствовал босса и я.

Пусть вас не смущает импортное имя нашего руководителя. Оно не имеет никакого отношения к официальному первооткрывателю страны равных возможностей, восходит к романтическому периоду в истории государства и расшифровывается следующим образом: "Колыма умножит богатства страны". Легко видеть, что имечко должно быть несколько длиннее. Оно и звучало первоначально иначе - Колумбост, однако к его носителю в школьные годы настолько прочно прилипла кличка Ком пост, что сердобольные родителю сжалились над чадом и умолили пас портистку забыть о трех последних буквах. Теперь босс весьма гор дится редким именем.

– Аркадий, - говорит

он, - я знаю, что вы без ажиотажа отно ситесь к официальным мероприятиям.

Я опускаю голову, старательно демонстрируя раскаяние и готов ность к самоисправлению. Однако Колумб - человек опытный и на мой театр не покупается:

– Учтите, Столпнер, предупреждаю вас лично: сегодня в четыр надцать ноль-ноль собрание трудового коллектива.

– Конторы?
– с надеждой спросил я. В такой толпе мое отсутс твие никто не заметит.

– Отдела. Если бы речь шла о конторе, я бы сказал: "всего трудового коллектива". Пора бы разбираться в терминологии. Если опять не явитесь, поговорим в ином место и по-другому.

И он выразительно погладил ту область пиджака, где всё-таки немного выпирала кобура. Ерунда - не станет он стрелять в живого меня. Не тот человек. Хотя отравить может запросто. В общем, лучше не доводить его до соответствующего состояния. Вон Катенька досаж дала ему несколько лет. Он ей угрожал, угрожал - никакого эффекта. В конце концов шеф взъерепенился, и где теперь Катя? В декретном отпуске. А мне это надо? Так что придется пойти.

– Буду как штык в брюхе, Колумб Аллилуевич!

– Следите за лексиконом, Аркадий, - советует начальство и от пускает меня на свободу.

Я забегаю в камеру хранения - сдать авоську с "Калашниковым". Степаныч ворчит, как обычно, что, чем так носить, лучше сразу выб росить. Всё равно, дескать, в случае опасности я не успею его вых ватить. Может, и верно, но я не люблю, когда ремень натирает пле чо.

– Ну, ладно, - завершает он воркотню, - когда убьют, поймешь, что старших надо слушаться.

– Нет, Степаныч, - говорю я, - у меня на этот случай уже всё расписано. После смерти я к тебе по ночам являться буду. Звенеть цепями и петь "Дубинушку". лишу вас с женой тихих семейных радос тей.

Проходную пролетаю пулей. У входа в отдел стоит заместитель начальника Брут Юльевич Тинтобрасс - либерал, жуир, любимец женщин

– и жмет руки опоздавшим. Делает это абсолютно искренне, хотя не преминет сообщить фамилии проштрафившихся боссу. На Брута Юльевича не обижаются. Во-первых, это почти что единственная его обязан ность, а во-вторых, у него довольно сложные взаимоотношения с Ко лумбом, которого он одновременно подсиживает и поддерживает. Ходят слухи, что Тинтобрасса вот-вот заберут наверх. Бродят сплетни, что Тинтобрасс сам распускает эти слухи. Сейчас он дает всем распи саться на листочке, в котором сообщается уже известный мне факт о наличии сегодня после обеда собрания с единственным пунктом по вестки дня: "Информационно-аналитическое сообщение товарища Козюры

К. А. о текущем моменте".

В комнате присутствовало не более половины сотрудников. Ос тальные потихоньку рассосались - благо, Контора занимала солидное здание с множеством извилистых коридорчиков и тупичков, так что всегда находилось, где укрыться от начальственного ока. Говорят, что в редко посещаем переходе от отдела комплектации к научной библиотеке прошлым летом отыскался бородатый запыленный господин, таившийся там аж с 1913 года. Пересчитывая к календарю текущей Ин карнации, разумеется. Истины ради следует сказать, что настоящих бездельников в отделе практически не было, они уже давненько рас тасовались на более теплые места. Но творческий подъем - штука хитрая, от восьми до пяти действует редко, да и сама работа, по крайней мере, в ее интеллектуальной составляющей, имеет пульсирую щий характер. Впрочем, имитировать трудовой энтузиазм можно и на открытой местности, в частности, за письменным столом. Я всегда с успехом применял дизайнерский метод, разбросав по столешнице в мнимом беспорядке книги, ксерокопии статей, служебную документа цию, черновики с выкладками и надежно упрятав где-нибудь в глубине этих бумажных джунглей истинный объект своего интереса - литера турный журнал или какой-нибудь роман, желательно, без иллюстраций. Время от времени тот ангел,

который подкидывает нам идеи из своего бездонного мешка, дарил и мне что-нибудь от щедрот, и тогда я по кидал очередной опус на полуслове, но... У небожителя слишком мно гочисленная клиентура, и до меня руки доходили не всегда. Так что я даже обрадовался, когда день дополз до двух часов. Хоть какая-то перемена.

– Ну что ж, - сказал шеф, оглядывая вверенный его попечению личный состав отдела, - народ, как я понимаю, в сборе, можно начи нать.

В предыдущей Реализации нам всем пришлось хлебнуть горюшка в пыльных прериях среди воинственных индейских племен, и с тех пор у Козюры выработалась привычка перед началом любого важного дела составлять мебель в круг и назначать часовых. Сам же он садился по-китайски в центре на предусмотрительно закупленный Тинтобрассом лхасский молитвенный коврик.

– Надеюсь, - произнес значительно Колумб Аллилуевич, - все слушали вчера прогноз?

– Не может быть, - ахнула нервная Верочка Коркина.
– Неужели опять Ветер Перемен?

– А я только начал обживаться, - вздохнул Юрка Гагур.
– Даже ленточку для волос себе новую купил.

Юра отличался независимостью в речах и поведении. Его самос тоятельность распространялась также на одежду и прическу. В част ности, в тот момент его наряд включал огромные альпинистские бо тинки, дхоти, драную тельняшку и кольцо в носу. Одна половина его головы была обрита наголо и покрыта татуировкой на санскрите, вто рая же аккуратно расчесана и заканчивалась пышным хвостом, перех ваченным той самой свежеприобретенной тесемкой. Никто не понимал, каким образом Гагур пробрался в Контору и тем более в наш относи тельно цивилизованный отдел. Ветеран организации, Гангрен Горыно вич Придаток, распространял клеветнические сведения, что в незапа мятные времена, когда Реализация произошла в палеолите, Юра еще несмышленным студентом-первокурсником прибился к нашей трибе, да так и остался. В тот период, видимо, он не столь выделялся из мас сы. Придаток утверждал, что Козюра, который был тогда и моложе, и либеральнее, из-за Гагура буквально съел прежнего начальника отде ла кадров. Теперь, дескать, шеф просто не любит об этом вспоми нать, сваливая грехи собственной юности на Тинтобрасса. Не берусь ничего утверждать, может, это и правда. Висит же почему-то в каби нете Колумба -Аллилуевича чья-то берцовая кость, с которой он лич но смахивает пыль, а накануне праздников полирует бархоткой. Он, правда, заявляет, будто ему ее презентовал покойный друг, но дарс твенной надписи я что-то не заметил. Судя по размерам останков, друг был гигантопитеком, а подобные глыбы-человечища встречаются ныне только в заповедных отделах кадров. Во всяком случае, незави симо от обстоятельств появления в отделе, Юра - хороший работник. Помимо прямой, приносит он и косвенную пользу. Видя его по эту сторону проходной, застрелились уже три секретчика. Тем самым наша Контора, как и всё общество, становится более открытой.

– Вас, Юрий Юрьевич, я просил бы быть серьезнее, а лучше по молчать, - отчеканил Козюра.
– Кто сегодня опоздал на четыре часа пятнадцать минут?

– Я?
– спросил Юра, отвлекаясь от вспыхнувшей было беседы с Верочкой.

– Вы!
– взревел босс.
– И это уже не первый раз.

– Понимаете, - грустно произнес Гагур, - у меня циферблат с трещиной. Короткая стрелка постоянно в нее проваливается и впива ется в запястье, а длинная начинает носиться, как сумасшедшая, и слетает с оси. Вчера мне едва в глаз не попала, - и он приподнял волосы на лбу, демонстрируя шрам; впечатлительные сотрудницы заа хали.
– У меня и справка есть. Правда, из ветлечебницы, в обычной меня не приняли. Вот. Не обращайте внимания на слова о бешенстве, это просто стандартный бланк.

– Хорошо, оставим это, - вздохнул Козюра.
– Мы и так чересчур надолго отвлеклись от основного вопроса. Насколько я понял, радио вы не слушаете, а по телевизору смотрите только боевики и комедии.

– На том стоим, Колумб Аллилуевич, - попытался пошутить Тин тобрасс.

– Подождите, Брут Юльевич. Сейчас не до юмора. Грядёт очеред ная Инкарнация.

– Что сулят-то?
– спросил Гангрен Горынович.

– Как обычно, конкретных предсказаний не делают. Обещают улучшение, укрепление, падение инфляции и рост благосостояния.