Послание к коринфянам
Шрифт:
Юноша оглядывается на спутника. Вид у Максима... будто радугу грыз, а она поперек горла встала. И не в скаляриях тут дело.
– У вас что, аллергия?
– Да, - кивает тот. Зачем-то врет.
– Алваро, а могли бы вы скопировать господина да Монтефельтро?
Задает же он иногда вопросы.
– А кого копировать? Их же там много. Вот это, - золото и рубины, длинное одеяние, кардинальская мантия, запрокинутая голова, кинжал на бедре, ясная цель, движение вперед, - не очень сложно.
– Алваро делает несколько шагов.
– Но это сейчас лучше не надо. Слишком много внимания будет. А другое...
У Максима выражение лица, словно он впридачу к радуге еще и ежа съел.
– Понятно. Нет,
Максим, оказавшийся не самым белобрысым из виданных Алваро людей, потихоньку приходит в себя - и двигается в сторону, к столу. Васкес там уже попасся, и даже утащил бокал категорически запрещенного шампанского, ничего, от одного раза не умрет же. Но почти-клону-господина-Сфорца не положено трескать за обе щеки, и если помнишь об этом, даже аппетита нет, хотя теоретически рыба очень вкусная, и у нас такой не найдешь. И что мне раньше мешало попытаться изобразить из себя Франческо? Столько всего делается ясным... и спина не болит. Вообще, то есть. И это правильно. Потому что у Франческо никогда ничего не болит. А если болит, то он об этом не помнит. И стреляет он так же. Ох, как хорошо, что я этого не понимал, когда шел его убивать. У меня бы могло и получиться.
А вот и жертва.
Коренастый пожилой человек в старомодном пиджаке, не слишком похож на альбийца - профиль хищный, птичий. Лет за 60. Красноватое лицо, очень недоброе выражение. Неприятный тип, но, в отличие от да Монтефельтро, монолитный и гармоничный. Все у него правильное, как положено - и брезгливые складки у губ, и легкая благородная потрепанность настоящего твида...
– Простите, это не вы уронили?
– Алваро с любезной улыбкой поднимает с пола маленький диск в тонком белом конверте. Еще десять секунд назад этот диск лежал в специальном кармашке у него в рукаве.
– Нет, - презрительно бросает мистер Личфилд, глядит на Васкеса, как многоопытный полицейский на рыночного воришку и проходит мимо. Не бросается ощупывать карманы пиджака, не проявляет ни малейшего беспокойства. Отлично. Все правильно.
Теперь все - дело Максима. И техники.
Может быть, у меня не получилось. Но Максим, когда речь идет о серьезных вещах, всегда говорит только правду - и всю правду. И если он сказал, что это не особенно важно, значит, так оно и есть. Но я думаю, что все получится. Потому что я страшный террорист из джунглей и выкормыш не менее страшного ордена. И слишком похож на Франческо. Так что испугаться он, может, и не испугается, а все важное наверняка проверит. Просто так, на всякий случай. И вот тогда Максим узнает, где это важное лежит.
Зал заседаний похож не на аквариум, а на какой-то очень древний театр. В центре, внизу - арена или сцена, стол полумесяцем на возвышении. Напротив - ступенями поднимающиеся вверх сегменты трибун. Разделены легкими перегородками и проходами. Тут - представители местных органов самоуправления, депутаты, то есть, там - наблюдатели Совета, тут - представители корпораций... сегмент подсудимых. На ступенях перед полумесяцем - группа технических специалистов за высокой прозрачной оградой. Транслируют изображение, обеспечивают звук... Еще ложа сотрудников Совета; а за столом внизу только наивысшие чины, главы комиссий и комитетов, ну и председатель всего этого Мирового Страшного Ужаса. Властелин мира, можно сказать. Долговязый снежно-седой старик, почему-то заставляющий думать, что лет в 70 Франческо как раз таким и будет. И тоже то ли спит в кресле, то ли думает о своем.
Госпожа Джастина - временно снова Фиц-Джеральд - сидит вместе с наблюдателями Совета. Поскольку ее до сих пор не уволили. Права голоса она не имеет,
Но, Максим сказал, что если все пойдет как надо, говорить ей не придется.
Вторую часть заседания будет вести председатель комитета безопасности. Зал голосует - те, кто имеет право голосовать. Практически единогласно. Мистер Гордон, двоюродный дядя Джастины, и между родней - ничего общего. Суровый такой джентльмен, исторического вида. На самом деле он часто улыбается и любимая его фраза - "ничего страшного". Но, кажется, сегодня не тот случай.
– Слово предоставляется, - говорит председательствующий председатель, - заместителю председателя комитета безопасности Ричарду Личфилду.
– Я сейчас скажу кое-что совсем банальное, - говорит Грозный Ричард.
– Всем известно, что Мировой Совет Управления создавался как аналог центральной нервной системы - для планеты. И как структура, позволявшая всем защищать свои интересы, не сталкиваясь напрямую. Так вот. Уже как минимум полгода, если не больше, МСУ в этом качестве не работает. Не нужно шуметь, вы только доказываете мой тезис. Не работает. Заинтересованные лица пытаются сбиться в группы - и продавливать свои решения силой или интригами. Нет, я не о лоббировании. Я о компрометации, противозаконных сговорах и банальной стрельбе. И если кто мне скажет, что транспортную систему Лондинума на днях пытались лоббировать, я поздравлю его с созданием нового эвфемизма и потребую вывести отсюда за неуважение... ко всему на свете.
Зал провожает его слова шепотом.
– Мы потеряли контроль. У нас тайные общества плодятся как грибы по весне - а ни избиратели, ни организации не знают о них ни черта. Повторяю, ни черта. Буквально. И именно эти общества пытаются делать политику поперек всех демаркационных линий. А граждане платят за это. Как это только что было в Кашмире. Если кто-то хочет знать, почему мы не пресекли это вовремя, отвечаю - мы пресекли. Если бы мы опоздали - или поторопились - там бы до сих пор стреляли. Я знаю, что кое-кого здесь это устроило бы, но не нужно демонстрировать свою аффилиацию столь явно.
Мистер Личфилд, думает Алваро, конечно, умный, неподкупный и грозный, но все-таки он дурак. Нет, хуже - он турист, которых после воцарения Франческо во Флориде появилось довольно много. Ни черта, как он сам сказал, буквально, не понимают - а везде лезут, обо всем имеют мнение, на все есть советы и способы решения. Европеец. Безопасник. Борец с нечистой силой...
ВЦ в Лондинуме не лоббировали, а взорвали ко все тем же чертям, и не зачем, а почему. Потому что. Потому что проигрывали и хотелось хоть что-нибудь да вытворить. Мистеру Личфилду стоило бы взять отпуск от трудов и приехать во Флоресту. Базу Эскалеры, конечно, уничтожили - но так она не одна была, найдется для него подходящая. Посмотреть, понять, прочувствовать. Не во всем есть умысел. Многое совершается просто так и потому что.
А вот "аффилиатов" в зале нет - к сожалению. Или ничтожно мало. И в любом случае шумят сейчас не они. Надо же так путать грешное с праведным.
– Вы здесь не понимаете, с каким огнем играют ваши камарильи. Потому что если примеру присутствующих последуют низовые структуры, мы утонем все. А как только они поймут, что вопросы решаются в лучшем случае кулуарно, а в худшем при помощи стрелкового оружия, они последуют, будьте благонадежны. А где заговоры и подковерная дележка - там быстро научатся брать в заложники сначала объекты инфраструктуры, потом людей. Хотите - извините за резкость - экваториальную Африку прошлого столетия на всю планету? Или Терранову времен развала тамошней империи? Да даже крыса лабораторная не попадает в одну ловушку дважды, господа... политики.