Послание к коринфянам
Шрифт:
Какофония голосов, цветные пятна - не различить ни лиц, ни интонаций, ни пластики. С этим мы будем работать потом, по памяти и по записям. Но сейчас то, что мог бы увидеть я, не очень важно. Куда важнее то, что видят слушатели. И то, в чем они себя убедят.
Вчерашняя маска здесь не нужна, даже вредна. Никакой агрессии, только открытая любезность и море энтузиазма.
Нет, это не национализация. Нет, не отмена частной собственности. Да, очень существенные ограничения... зачем? "Зачем" - это неправильный вопрос, правильный -"для чего". Кроме социальной и управленческой стороны... например, вам говорит что-нибудь термин "цикл Калины"? Геотермальные электростанции, да. Обычные, впрочем, тоже. Повышение
Импровизированная пресс-конференция. Чем дальше, тем больше дельных вопросов - здесь собрались отнюдь не глупые люди, умеющие прогнозировать и свою, и чужую выгоду. Перспективы - головокружительные, но и пугающие. Это не революция 1700х, когда "ленивые короли" не без удовольствия уступили власть народу, что было давно уже ожидаемо и необходимо. Это переворот куда более радикальный, хоть и медленный. На что будет похож новый мир? Мало кто представляет по-настоящему, хотя затравок получено достаточно, чтобы начать думать. Главное, чтобы они не начали бояться.
Но плотину против страха мы возвели основательную: узкое поле для эксперимента. Возможность откатить обратно на любой стадии. И права. Которые, в отличие от всех мероприятий по социальной инженерии, откатить обратно будет невозможно.
Самое важное - даже не вопросы. А то, кто их задает и как. Наименее подготовлены как раз корпорации. Их застали врасплох. Они готовились отбиваться, а не искать возможности - и теперь лихорадочно перестраиваются. А вот депутаты и сотрудники Совета спрашивают о цифрах, последовательностях, юридическом обеспечении...
Впрочем, госпожа европейское вооружение незаметно оказывается лицом к коллегам, а не в одном ряду с ними. Этот маневр длится уже со вчерашнего вечера, и, пожалуй, его нужно рассмотреть пристальнее. Вряд ли тут простое безыскусное желание записаться в число победителей. И вряд ли только простой коммерческий интерес. Скорее уж, выражение одной из более глубоких тенденций. У дамы скоро появятся конкуренты и конкурентки. В том числе и за внимание выбранного объекта симпатий.
Партия в Европе выиграна на две трети. Вопрос - как все эти течения будут работать в Азии и Индии...
Длинный резкий сигнал - приглашение в зал.
Я почти точно знаю, что мы там услышим. Почти. Я могу ошибаться. Но четыре человека в президиуме, не считая председателя, смотрели на господина Сфорца как на Моисея, раздвигающего морские волны. Там, в верхушке Совета, тоже были свои разногласия - и несколько конкурирующих проектов. И мы в критической степени совпали по меньшей мере с одним, а то и с двумя. А в силу всего предыдущего совершенно никто не поверит, что совпадение было случайным.
Пока все садятся, пока замолкают, пока зал наполняется ожиданием как лес - ночными звуками - можно быстро просмотреть сводки: реакцию за пределами здания. Максим занят - но штат работает. Там все еще драматичней - но ни срывов, ни стрельбы. Флореста... празднует. "Наши им показали." Вокс, так сказать, попули. Вокс деи мы слышим все время, пока живы.
– Во время перерыва мне было задано множество вопросов, - говорит председатель.
– Я думаю, что проще будет объяснить позицию Совета один раз для всех. Разнообразные тревожные сигналы и предупреждения мы получаем не год, и не три, а уже два десятилетия. Примерно пять лет назад комиссия по планированию занялась систематизацией анализов и отчетов. Это повлекло за собой разработку новых, комплексных прогнозов. Результаты были немедленно засекречены. Да, засекречены, поскольку в чистом виде представляют из себя высокотоксичное вещество, аналогов которому никто пока не разработал. Информация такого рода сама по себе обладает активностью. Однако, засекретить - не значит похоронить. Совет работал с этими прогнозами по нескольким направлениям. Что же такое напророчили наши аналитики, спросите вы? Апокалипсис. Я не шучу.
Господин Сфорца только что нарисовал достаточно неприятную картину, главный недостаток которой в том, что она чрезмерно радужна. Господин Сфорца и его союзники проделали огромную работу, но они исходили из того, что связи не распадутся хотя бы на уровне национальных образований, что промышленность, конечно, пострадает - но зато то обстоятельство, что мы не позволили большинству регионов стать узкоспециализированными и дотировали сельское хозяйство там, где оно не могло продержаться само, позволит избежать и серьезного недоедания, и полного коллапса системы. И в этом они ошиблись. Увы, не позволит.
И в лучшем случае - это обвал на уровень семнадцатого века. Что, с учетом нынешних объемов населения, означает голод, эпидемии, военные конфликты. Сразу. В каждой точке. Но это - лет через тридцать-сорок. А до того? Взгляните-ка, уважаемые присутствующие. Это не прогноз. Это статистика за последние двадцать лет. Отбор выпускников, всего-то. Этот фактор здесь уже упоминался. Корпорации, что неудивительно, забирают себе лучшее. Национальные структуры не в состоянии конкурировать. Сами виноваты, скажут мне из первого сектора? Да, несомненно. Но, дорогие коллеги, если год за годом снимать сливки, молоко может кончиться. Вот это уже прогноз. Вот эта красная полоса на диаграмме - разница в эффективности структур. При этом одна без другой существовать не может. Не может, многоуважаемые представители корпораций. Вам нужно кому-то продавать свои трактора и телефоны, и своим сектором вы не обойдетесь. Эрозия почвы. Из трещины размывается овраг. Накладываем на это конфликт любых двух конкурирующих корпораций, военный конфликт, поскольку Совет вычеркнут уже примерно вот на этом этапе, за год-два. Два года, конечно, координирующая структура корпораций продержится... а потом - все. Потом национальные образования начнут пытаться справиться своими силами. И в конце концов преуспеют. Ценой потери почти всей международной инфраструктуры и уже описанного коллапса экономики. Да, это - при мало-мальски благоприятном стечении обстоятельств.
Тут я сразу должен добавить, что мы сами совершили большую ошибку, не ответив на те увертюры, о которых упоминал господин Сфорца. Но большинству Совета тогда казалось, что всей полнотой информации кроме нас не располагает никто, а вот распространение этой информации с неизбежностью повлечет за собой катастрофу. Мы боялись произвести на свет самоисполняющееся пророчество.
Так что я, хоть и с запозданием, хотел бы выразить свою признательность тем, благодарю господина Сфорца за напоминание, вполне легальным структурам, которые изо всех сил нас предупреждали. За исключением тех их излишне агрессивных представителей, что получили по делам своим три месяца назад...
– с изящным флегматизмом кивает председатель. Приятный человек. Уронил потолок на головы присутствующих, и светски улыбается.
Сектору один ворочать головами, наподобие крестьянина, впервые оказавшегося в городе, мешает тот самый обвалившийся потолок. Сектор два уже успел прикинуть, какую кашу им пришлось бы разгребать, и почти поголовно пребывает в ярости. Сотрудники Совета делятся на тех, кто был в курсе - и сейчас не знает, негодовать ли им, что все это вылилось в прямой эфир, или радоваться, что они больше не отвечают за проблему единолично... и тех, кто ничего не знал, и теперь тоже жаждет крови своих скрытных коллег.