Посланник смерти
Шрифт:
– Не-а! – скептически изрек Константин, рассмотрев сделанную мелкими значками надпись. – Боюсь, толку нам от них не будет. Невооруженным взглядом видно, что тушь, какой написана приписка, и по цвету и по тону значительно отличается от туши, что использовалась для написания всей рукописи. Приписка явно втиснута кем-то на оставшуюся площадь, и, как мне кажется, намного позднее, нежели основной текст.
– Все равно, интересно будет узнать, что же тут написано, – сказал Хромов.
– Ну что ж, попробуем.
Он быстро наладил свою мудреную технику, и через несколько минут весь текст со свитка был занесен в память компьютера.
– Бери-ка и ты стул, – предложил Шадский, – посмотришь, как это делается.
Примостившись слева от Константина, Хромов с интересом уставился на экран монитора.
– Смотри сюда, – начал объяснять Константин, – вот наш последний текст. Прогоняем его до конца, а строки с иероглифами помечаем отдельно. Теперь я их переношу на свободную страничку и затем делаю их идентификацию, для чего вызываю поисковую подпрограмму. Подводим курсор к надписи «Поиск» и включаем программу языковой идентификации. Сейчас она нам скажет, чьи это иероглифы, китайские или японские…
Экран посветлел, и над текстом появилась пояснительная табличка.
– Ага, – обрадовался Константин, – готово. Текст написан на китайском языке, уйгурский диалект. Теперь ведем курсор на «Построчный перевод» и нажимаем «Ввод».
Через несколько секунд на экране появилась таблица. Хромов испытал некоторое разочарование, увидев выстроившиеся после каждого иероглифа столбцы русских слов.
Заметив его недоумение, Константин засмеялся.
– Ты не удивляйся. Здесь смысл каждого иероглифа зависит от того, какой иероглиф с каким стоит в паре, что им предшествует. А сейчас мы все сгруппируем, подберем процентное соотношение наиболее часто встречающихся смысловых сочетаний и проясним эту ситуацию.
Илья с интересом наблюдал за преображающимся на его глазах текстом. Наконец в очерченном пространстве за большинством иероглифов осталось только по два альтернативных значения слова.
– Вот и все, – объявил Константин. – Сейчас очистим экран от основного текста и ознакомимся с посланием нашего далекого предка. Вот, читай.
«Посвящение преподобному Ли-Цзы-ченю, солнцеподобному наставнику нашей обители, который, после беспримерного труда шестого возрождения завета “Небесного императора”, ушел от ныне скорбных детей его на вечное поселение в нижний храм (тут стояли два слова: “Логический пропуск”). Пусть “не спящие ночью” позаботятся о его бренном теле и бессмертной душе.
Мин-Дзе-джао, младший писец У-до».
Выведя на принтере перевод, Илья и Константин перебрались за другой стол и принялись слово за словом перечитывать текст.
– Нечто подобное я и предполагал, – удовлетворенно кивнул Шадский. – Приписка, конечно, сделана младшим писцом, в память о том, кто в свое время научил его правильно держать в пальцах кисточку.
– Объясни мне, пожалуйста – перебил его Хромов, – что такое «логический пропуск» и как можно интерпретировать выражение «шестое возрождение завета». Кроме того, интересно было бы знать, где находится этот самый У-до, если в тексте подразумевается определенное географическое место?
– Логический пропуск? – почесал затылок Шадский. – В принципе он проставляется, если использованные для перевода иероглифы по смыслу никак не согласуются друг с другом.
– То есть?
– Как бы тебе попроще объяснить? Бывают выражения типа «кипящий лед» или, например, «живой труп». То есть словесное выражение есть, но общепонятного смысла оно не несет.
– А все-таки хоть какой-нибудь перевод-то этого прочерка можно будет вытащить?
– Конечно, – кивнул Константин, – нет ничего проще.
Он опять уселся за компьютер, и через минуту Илья держал в руках лист с переводом выпавших из общего списка иероглифов.
– Сверкающий, сияющий, светящийся, лучезарный, озаряющий, – принялся читать левый столбик Хромов. – Ого, да здесь более двух десятков эпитетов. Так, а второй иероглиф что означает? Мрак, темница, подземелье, преисподняя. И что же у нас получится, если соединить их вместе?
– Лучезарная темница, или светящийся мрак, – сказал капитан.
– Выходит, что Ли-Цзы-чень после праведных трудов по возрождению «завета» удалился в храм «Мрачного сияния».
– Итак, общий смысл мы уловили. Что же касается того, куда он удалился и какой завет оставил, то это, скорее всего, узнать вряд ли удастся, – вздохнул Константин.
– Тогда попробуем вникнуть в смысл основного текста. Может, встретимся вечером, когда все разойдутся? – предложил Илья. – Мне надо кое-какие дела закончить.
– Согласен, приходи в половине восьмого, – сказал капитан.
Вечером Шадский встретил Хромова громким возгласом:
– Ты смотри, какую я штуку только что раскопал!
Майор подошел к монитору и увидел два текста.
– Замечаешь сходство?
– Что-то не очень, – ответил Илья, переводя взгляд с одного манускрипта на другой.
– Ну как же? Видишь первую букву? И здесь такая же, и вторая буква схожа, и третья.
– Следовательно, у нас имеются два одинаковых текста? – догадался майор.
– Да, один из них был среди твоих образцов, а другой обнаружился в экспонатах Берлинского музея.
– И как же ты на этот факт наткнулся?
– Да случайно. Я было принялся выявлять часто встречающиеся в имеющихся у нас текстах буквенные кластеры и неожиданно понял, что две текстовки полностью идентичны.
– Тебе не кажется, Костя, что у всех текстов был один источник? Допустим, у нас есть оригинал, а его копия лежит в Берлине, или наоборот.
– А у меня, Илья, тоже мысль возникла насчет «шестого возрождения завета». Может, он имел в виду, что их солнцеподобный настоятель взял на себя труд сделать шестую копию какого-то первичного завета.