Посланник смерти
Шрифт:
– Подожди… – предостерегающе вскинул руку Хромов.
Но было поздно. Пальцы не в меру любопытного Николая Алексеевича уже обхватили веретенообразное НЕЧТО, и в то же мгновение в лаборатории произошла фиолетовая вспышка, сопровождавшаяся шипением. Отброшенный назад какой-то сокрушительной силой, майор ударился спиной все о тот же злополучный пирометр и, потеряв на секунду сознание, упал на пол. Очнувшись, он некоторое время ползал на четвереньках, потеряв способность ориентироваться в пространстве. Наконец Хромов пришел в себя и с трудом поднялся на ноги. Пошатываясь и с хрустом давя обломки поп'aдавших с потолка ламп, он обошел лазерную установку в поисках куда-то исчезнувшего техника. Из противоположного угла лаборатории раздался стон, и над одним из столов появилась голова Николая.
– Что это было? – еле выговорил он. – Меня будто ломом по голове долбануло.
Он удивленно осмотрелся вокруг и, опираясь на попадающиеся ему по пути предметы, подошел к майору.
– Ты что-то покрутил, – сказал Хромов, – вот оно и сработало.
– А кто же лазер выключил?
– Да что с тобой, Николай? Я, конечно.
Порошин недоверчиво взглянул на него и открыл было рот, чтобы что-то сказать, как взгляд его застыл, и он нечленораздельно замычал, протянув дрожащую руку к отклоняющемуся зеркалу. Хромов взглянул туда же и увидел в нем овальную дыру размером с теннисный мяч. Потом он решил посмотреть, что же сталось с его «брошью». Она лежала в своем первоначальном виде на обугленном лотке.
Когда электрики заменили в лаборатории лазерной спектроскопии разбитые светильники, Илья пригласил туда Шадского. Выслушав сбивчивый и во многом противоречивый рассказ экспериментаторов, Константин взял злосчастную «брошь» и, покачав ее на ладони, предложил:
– Давайте ее еще раз взвесим. Ведь масса тела является единственным параметром, который мы можем у «броши» проконтролировать после всех ее мыслимых и немыслимых превращений.
Шадский подошел к стоящим на соседнем столе электронным весам «Сарториус» и положил на них «брошь».
– Итак, – громко объявил он, – чистый вес этого предмета: два килограмма, сто тридцать два и шестьдесят семь сотых грамма. Проверь у себя, Илья, – повернулся он к майору, – сходятся ли новые показания с прежними?
Хромов в это время лихорадочно перелистал блокнотик с занесенными туда на прошлой неделе основными параметрами находок.
– Так, – скользнул он пальцем по глянцевой, мелованной бумаге, – диаметр, количество камней, толщина…Ага, вот! У меня записано, что «брошь» весила две тысячи сто тридцать четыре грамма и еще пятьдесят две сотых.
– Ничего себе, дефицит массы составил практически два грамма! Но, может быть, первичные измерения ошибочны? – сказал Константин.
– Оставьте, оставьте свои инсинуации, – обиженно проговорил Порошин, – таких грубейших ошибок у нас не допускают!
Он засунул руки в карманы брюк и принялся вышагивать по кабинету.
– Эксперимент необходимо повторить, – наконец объявил он.
– Согласен, – кивнул Илья. – Завтра начальство узнает о сегодняшнем происшествии, и работать нам дальше будет сложновато.
Двадцать минут спустя, проделав все подготовительные операции, они все вместе собрались у пульта управления установкой.
– Ну что ж, с Богом, – тихо произнес Шадский и, настроив таймер аварийного отключения на одну минуту, включил лазерный луч.
Все трое, затаив дыхание, следили за «брошью», озаренной розовым отсветом луча. Но ничего похожего на то, что наблюдалось в прошлый раз, почему-то не происходило. Минута истекла. Звонко щелкнули контакты реле, и луч погас.
– Ну вот, – разочарованно произнес Шадский, – на сей раз совсем не реагирует.
– Переведи-ка, Николай, установку на режим непрерывного освещения, – посоветовал Хромов. – Вдруг дело как раз в этом?
Поразмышляв несколько секунд над этим предложением, Николай с явной неохотой шагнул к установке. Переключив режим освещения, он отскочил в сторону и отбежал к двери.
– Я лучше здесь постою, – сказал он.
Ожидание чуда продолжалось недолго. Вновь, как и в прошлый раз, звонко застрекотали торопливые электрические разряды, и трансформация началась. Хромов, таща упирающегося Константина за рукав, начал пятиться к двери, готовясь при малейшей опасности выскочить в коридор. Обуреваемый же любопытством Шадский, наоборот, не желая пропускать самое интересное, изо всех сил противился ему. Впившись взглядом в экран видеокамеры, он, позабыв обо всем, громко комментировал происходящее.
– Смотрите, – восторженно кричал он, – теперь она стала похожа на полосатый огурец! А сейчас напоминает формой китайский фонарик с пупырышками.
Но его восторга никто не разделял. Охваченный вполне понятным ужасом, Николай Порошин плавно перенес одну ногу за порог комнаты, и по его встревоженному виду было понятно, что он чувствует себя крайне неуютно. Хромов же, поняв, что оттащить Константина не удастся, отпустил его, но сам все же отступил назад. Внезапно пронзительный скрежет и пощелкивание резко прекратились и в комнате повисла тишина, нарушаемая разве только гудением трансформаторов лазерной установки.
– Эй вы, что там жметесь, – повернулся к своим коллегам Константин. – Идите сюда, посмотрите, что получилось!
– Ну уж нет, – пробормотал Порошин, перетекая своим объемистым телом в коридор, – хватит с меня и одного раза.
Хромов, чувствуя внутреннюю ответственность за благополучный исход эксперимента, решил приблизиться.
– Только ничего там не трогай, – предупредил он Константина.
Выключив луч лазера, он вместе с Константином принялся рассматривать лежащий на ложке предмет. От плоской, увесистой «брошки» не осталось и следа. Предмет и в самом деле удивительно напоминал старый китайский фонарик, украшенный винтообразной и словно граненой «ручкой», с пупырчатыми наростами. От самой же «броши» осталась фактически только та ее часть, на которой располагались белесый центральный камень и окружающие его кольцом мелкие зеленоватые камешки. Правда, теперь центральный камень изменил окраску и стал темно-сизого цвета, а его более мелкие спутники и вовсе горели, словно раскаленные угольки.
– Николай, выключи, пожалуйста, свет, – попросил Хромов, оборачиваясь к выглядывающему из-за двери оператору.
Почти в то же мгновение позади него щелкнул выключатель, и вся лаборатория погрузилась в полумрак. Все уставились на слабое голубоватое сияние, истекающее из торца лежащего на подставке трансформера. Илья проследил глазами за эфемерным потоком и, к своему удивлению, обнаружил, что тот не отклоняется зеркалом в сторону лазера, как и положено обычному световому лучу, а как бы проходит сквозь него, резко обрываясь, лишь немного не достигая стены.