Посланник
Шрифт:
Вот так, участковый, больше я тебе говорить ничего не буду. И не приходи боль-ше. Считай, что все необходимые профилактические беседы ты уже со мной провел. И в это дело не лезь, а то самого завалят.
– Устинов, ты хоть думаешь, что говоришь?
– Все, участковый, все. На этом разговор наш окончен. И не слышал ты вовсе ни-чего.
Владимир повернулся и ушел в дом.
Участковый не стал препятствовать. Да и права не имел - отсидел Владимир свое по полной программе. Однако, все-таки насильник и убийца. За такими нужен глаз да глаз. Все они якобы ни за что сидят или сидели.
Полицейский не ушел со двора сразу, чем-то зацепил его Устинов, не признавая вину. Многие не признают, но этот как-то по-особому говорил. В глазах не раскаяние, а лед, злость, может и месть. Присев на валявшуюся чурку, участковый задумался, не обра-щая внимания на моросящий дождик и ветер.
"Преступник - есть преступник... хоть и отсидевший. В глазах ненависть... А ес-ли он невиновен?.. Будет мстить? Эта краля уже написала заявление, вела себя как-то дер-гано. Оно и понятно - боится. Так может больше боится того, что насильник другой, а от-сидел этот? И что делать"?
И что делать - он не знал. Профилактические беседы, обходы здесь не помогут.
ХХIII глава
– Ну и отвратительная погода, черт бы ее побрал. Представляешь - за весь месяц ни одного нормального дня. Привет.
Подполковник полиции Старовойтов Сергей Павлович, старший оперуполномо-ченный уголовного розыска, с шумом ввалился в квартиру своего друга Горюнова Викто-ра Игоревича, тоже подполковника и старшего опера.
Привет.
– Хозяин усмехнулся.
– Погода действительно мерзкая. Наверное, и ста-рожилы такой не помнят. Давай зонтик на ручку привесим и проходи на кухню. Я пивка взял.
– А чо только пивка?
– По трезвому надо все обсудить.
– Чо тут обсуждать - валить его надо и все.
– Вот и поговорим. Проходи.
Старовойтов устроился на стуле, Горюнов разлил пиво по кружкам. Выпили не-много.
– Слушай, Виктор, чего здесь рассуждать? Валить надо падлу, иначе сами спалим-ся.
– Возмущенно продолжил Сергей.
– Не кипятись, Сережа, не кипятись. Что - придешь домой и застрелишь?
– Ну, почему сразу застрелишь и дома?
– Возразил Старовойтов.
– Надо обдумать - где, когда и как?
– Так, а я для чего тебя пригласил?
– Вот это правильно. Что предлагаешь, какие мысли?
Бывшие лейтенанты, а сейчас подполковники вновь наполнили кружки.
– Я уже кое-что начал, Серега, - Горюнов отхлебнул пива, - якобы невзначай встретил Светку. Объяснил ей, что надо заявление на падлу написать, предупредить орга-ны о возможной опасности со стороны Устинова. Она поупиралась, но написала - вот на этом и сыграем.
– А чо упиралась то, ей-то какого хрена еще надо?
– Боится она, Сережа, боится. Боится, что за ложный донос сядет, а может и со-весть мучает.
– А деньги от нас брать не боялась, совесть не мучила?
– Оставим это, - нахмурился Горюнов.
– А чо оставим, чо оставим? Деньги взяла, на незнакомца донесла, Петька из-за нее погиб... из-за суки этой. И она еще выколупываться будет? Надо ее еще разок трах-нуть - пусть порадуется, тварь.
Старовойтов допил пиво со злостью, налил себе полную кружку.
– Ты совсем рехнулся, Сергей? Не трогай говно - вонять не будет. Или сесть хо-чешь, герой-любовник?
Горюнов уже давно и многократно пожалел, что связался с этими... Сергеем и Петром. По пьянке позабавились с девчонкой - пятнадцать лет мучаются. Петр погиб - толкнул его неосторожно Устинов, а он оступился и черепом о камень... Удалось поса-дить лоха за убийство. А сейчас что? Сережа этот... тупой амбициозный индюк... Виктор вздохнул тяжело, продолжил:
– Ты к этой Светке даже близко не подходи. Заяву она написала на Устинова - это нам на руку. Я выманю его к дому Светки, а ты пристрелишь лоха. За нападение на поли-цейского, то есть на меня.
– А чо это я пристрелить должен?
– Хорошо, - не стал спорить Виктор, - заманивай Устинова ты, обеспечивай ему орудие нападения, разработай версию о нашем и его неслучайном присутствии около до-ма Светки. А я пристрелю.
Горюнов понимал, что у Сергея мозгов на разработку операции не хватит. Тупой, а дослужился до подполковника. В милиции-полиции это не редкость.
– Ладно, сам прикончу. Давай еще по одной и я домой потопаю.
Старовойтов вышел из подъезда. Дождь все продолжал моросить и бросался в лицо, когда зонтик задирался вверх от порывов ветра. Резко и внезапно зонт наклонился вниз, удар по затылку и... темнота.
Сергей очнулся, голова, словно чугунная, трещала от боли, особенно ныл заты-лок. Он хотел было потрогать его, но не смог и не сразу сообразил, что связан. Огляды-вался и приходил постепенно в сознание.
– Очухался, сволочь?
Старовойтов вздрогнул, сердце заколотилось сильнее - голос прозвучал внезапно из-за спины. Он не узнал его и пока не знал, кому обязан таким положением. Враги действительно были. Особенно, если учесть, что ума не хватало и подполковничьи погоны заработаны физическим выбиванием признания от задержанных. Не сбором и предъявлением фактов, а чаще всего банальными побоями. Были и такие, с кем ему очень и очень не хотелось бы встретиться в подобной ситуации. Он попытался освободиться и внезапно осознал всю тяжесть своего положения. Руки крепко связаны за спиной, а ноги согнуты и привязаны к плечам. И он голый, абсолютно голый лежит в позе рака.