Посланник
Шрифт:
"Стоп, - Бортовой отчетливо вспомнил фразу: "А я Посланник, посланник все-ленной. Так хочет космический разум и я там очень маленькая фигурка, гораздо меньше Президента в России. Но Россия так же мала в космосе, как и моя роль в нем".
– Он поис-тине действует от имени космического разума или прикрывается им"?
Бортовой набрал номер телефона.
– Господин Президент, мне необходимо срочно встретиться с вами.
– Завтра, Александр Васильевич, позвони.
Президент положил трубку. Бортовой вздохнул и набрал номер снова.
– Господин Президент, я понимаю, что у вас через два часа встреча с Бараком Обамой по вопросу Сирии. Именно поэтому и настаиваю - перед встречей вы должны обладать этой информацией. Это очень важно.
– Хорошо, жду.
Бортовой доложил информацию Посланника. Президент минут пять ничего не говорил, потом спросил лишь одно:
– Какие имеются основания верить этому Михайлову?
Директор ФСБ не задумываясь ответил:
– Вы знаете, во что он превратил наши танки. Пока мало, но все-таки три атомные подводные лодки сделаны по его технологии. Это что-то невообразимое - американцы не могут их засечь даже на расстоянии ста метров, они ныряют на глубину десяти километров, где и батискафы не выдерживают, скорость передвижения возросла в два раза. Скорость, возможно, объяснима - за счет снижения веса. И маслом они намазаны что ли... Наши академики не могут понять, познать, выявить структуру, состав производимого Михайловым материала. Он не поддается анализу. Но материал есть и работает. Поэтому считаю, что не доверять Михайлову - оснований нет. И еще, если позволите, господин Президент, высказать свое мнение...
– Говори.
– Считаю, что не нужно сообщать американцу об этом на личной встрече. Лучше объявить журналистам на брифинге. Если американцы и их союзники по НАТО в данном вопросе все-таки пойдут на военный удар по Сирии, то они и именно они станут наруши-телями международного права, действуя без санкции Совета Безопасности ООН. Россия не может допустить такого грубейшего несанкционированного вмешательства во внут-ренние дела независимого государства. Поэтому считает возможным применение опреде-ленных мер со своей стороны. В настоящее время Россия имеет возможность контроля за всеми ракетными установками США, еще до пуска ракет знать введенные координаты цели и включить систему самоуничтожения. Впредь ракеты США и НАТО, нацеленные на Россию или другие независимые государства, будут уничтожаться самопроизвольно при нажатии кнопки "пуск". Примерно так, господин Президент. Полагаю, американцы не поверят и сами уничтожат свой флот и авиацию в средиземноморье. Ну... это их право. Только люди погибнут...
– Да-а, красиво говорите... значит, вы убеждены, Александр Васильевич?
– Убежден, господин Президент.
– А как вы считаете, Обама пойдет на военные действия против Сирии до решения Конгресса или все-таки удовольствуется малой поддержкой?
– Полагаю, что он дождется решения Конгресса и уверен, что оно будет в пользу военных действий с перевесом в несколько голосов.
– А этот Михайлов, что вы о нем думаете?
– Однозначно сложно ответить. Может быть, действительно его устами с нами общается космический разум...
– Не замечал за вами присутствия фантастических грез. Хорошо, я подумаю над предоставленной информацией.
– Разрешите идти?
– Идите, Александр Васильевич, надеюсь, что мы не обманулись в Михайлове.
Бортовой ехал к себе и размышлял - поверил ли ему Президент, какое решение примет? Время тянулось очень медленно, прошло четыре часа и вот, наконец-то, брифинг.
Директор ФСБ ловил каждое слово... Но, Президент ни словом не обмолвился о сказанном, лишь уточнил, что по сирийскому вопросу каждый остался при своем мнении. "Каждый остался при своем мнении, но мы слышали друг друга", - пояснил он, говоря об Обаме.
Выходит, не поверил ему Президент, не смог он его убедить. Да и как объяснить необъяснимое.
Мысли о Посланнике в последнее время занимали все больше места. Необычный человек, необычные возможности и таланты - куда он их повернет? А если в сторону стя-жательства или еще хуже - преступности? Как с ним таким бороться - практически не-возможно.
Бортовой вздохнул и решил позвонить Фролову.
– Иван Сергеевич, добрый день.
– Здравия желаю, товарищ генерал-полковник.
– Как настроение, самочувствие, погода в Иркутске?
– Все хорошо, погода отличная стоит - тепло, солнечно.
– А Посланник, как его настроение, что-нибудь есть интересное?
Фролов знал, что в последнее время его начальники не ладили между собой и не придерживался ни одной стороны - просто делал свою работу. Слишком долго он прора-ботал в контрразведке, чтобы ввязываться самостоятельно в политические игры руково-дства. Другое дело, когда приходилось вмешиваться, но и тогда выбор был не за ним. По-этому не взлетал резко и не падал больно, а более или менее ровно шел по служебной ле-стнице. Дослужился до начальника управления главка и резко переместился на должность начальника охраны. Понижение, конечно, было громадным и первое время это его напря-гало. Но сейчас он бы не вернулся на прежнее место - с Посланником интереснее.
Не ожидал он звонка и не считал, что директор первым "помирится". Наоборот, ждал каких-нибудь козней. Оба были правы с его точки зрения, но не бывает двух правд в одном вопросе и он это знал прекрасно. Особо голову себе не забивал мыслями, но сейчас явно обеспокоился.
– Посланник? Лежит вот во дворе, загорает вместе с женой на солнышке. Сен-тябрь уже и денечки теплые последние. Скоро задождит, потом уже не позагораешь - осень.
– В смысле... не понял - как лежит, загорает?
– удивился Бортовой.
– Обычно, на надувном матраце. У него же рабочий день не нормированный.
Фролов не понимал, куда клонит директор и пытался упредить хоть что-то.
– Хм, странно, а мне казалось, что он в Москве.
Бортовой глянул на часы, прошло ровно пять часов, как Посланник покинул его кабинет. Не мог он добраться так быстро до дома - только чистого полета пять часов тре-бовалось, плюс время в аэропорту и дороге. Хотя, если использовать истребитель, спарку, то вполне можно добраться гораздо быстрее.