После Владимира
Шрифт:
– Да что ты делаешь? Разве так можно? – Девчонка вбежала в землянку со снопом сухих трав. Помогла ему лечь, стала разминать больную ногу.
– Почему так болит? – спросил он хрипло.
– Потому что надо больше времени. Любомир баню топить тебе начал, будет боль выгонять, приказал особый веник сплести.
– А у вас и мовня есть? – удивился Андрей.
– У нас все есть, – ответила девчонка.
– А шкуры эти откуда? Неужто сам на охоту ходит?
– Да что ты? Куда ему! Он дружит со всеми,
Она стала вязать веники из травы и веток, принесенных из бани – там был ее запас трав. Потом ушла отмывать баню от сажи после протопки.
– Ну что, кмет? Пойдем лечиться, буду тебя поднимать. Вот тебе помощник. – Он поставил перед ним большой посох.
Помог Андрею подняться и, накинув на него шкуру, отвел в баню. Банька была маленькая, но чистенькая и уютная. Пол был устелен травами, которые, облитые кипятком, благоухали.
– Дыши, кмет, Найдена старалась для тебя, – кряхтел дед.
Видно было, что он сейчас пришел в свое любимое место и предвкушал получить удовольствие. Любомир уже успел скинуть одежду, правда, остался в белых портах, взял ковш и плеснул на раскаленные камни кипяток. Пар окутал мовню, Андрей опустил лицо и закрыл глаза, молча сел на лавку. Он тоже любил баню. Любомир парил его, лежащего на верхней полке, хлестал двумя вениками и читал какие-то свои, почти неразличимые заклинания, разминал руки и ноги, прикрыв затянувшуюся рану на плече полотенцем. В клубах пара Андрей увидел тело волхва, которое показалось ему не по возрасту молодым и подтянутым.
– А сколько лет тебе, отче? – спросил он, покашливая.
– Кто ж знает? Живу долго, лет своих не считаю. Зачем мне знать свой возраст, я в лесу живу.
– Живешь, да не один. А народу всякому встречаешься почаще, чем я.
– Вот ты смотришь в самый корень, кмет. Хотел я попозже с тобой поговорить, да ты сам начал. Стар я и был стар, когда девочку в лесу нашел. А с тех пор много воды утекло. Раньше помещалась на моей руке и рубаху кусала, так есть хотела, а теперь… Вишь, на мужей заглядываться стала. Выросла…
– Не наговаривай на нее, ни на кого она не заглядывается. С людьми она хочет общаться. Сколько ж можно в лесу сидеть, да и она у тебя все время трудится, ей белого дня не хватает, она и ночью сидит работает.
– Заметил! Хорошая девка выросла!
– Да к чему этот разговор? Не пойму я тебя? Прямо говори, отец.
– Дева моя выросла. Боюсь, лихие люди ее украдут. Ух больно жаль ее.
– Так выдай замуж, чего проще.
– Возьмешь ее в жены, кмет? – Дед еще подлил воды на камни.
Андрей чуть не задохнулся:
– Да ты про меня все должен знать. Небось гадал! Разве ж я муж такой деве?! Чистой и непорочный. Я – старый блудник. Первый раз женился по чужому уговору, а теперь блужу.
– Знаешь, я гадал и все приглядывался к людям разным. Знаю, что ты – не ее судьба. В деревне она чужая, хоть и красивая. Да им не нужна красота.
– Отче, только не гневайся. Научил я ее грамоте, как она хотела.
Андрей получил чувствительный удар веником по мягкому месту.
– А я ей запрещал, – крякнул старик.
– Погоди ты ее замуж отдавать. Пытливая она, грамоте обучилась. Может, я ее в монастырь отвезу?
Волхв поморщился:
– Не знаю, как веру она свою поменяет? Сломается? Я-то в вашего Бога не верю и ей не пожелаю.
– Нет. Ты хочешь помереть, а она одна останется? У тебя есть какой-то другой выход?
– Племя твое тебе не нравится, а в городе все люди имущие – христиане. А за смерда ее выдавать – помрет от тяжелой работы. Ты, когда учил ее лечить и ворожить, о чем думал?
– Я не думаю, меня ведут. Я все делаю правильно, только разговор наш тоже к месту.
– О девчонке подумать надо, я подумаю. Только ты не мешай. Ты же знаешь, я служу. Себе не принадлежу. Дело у меня важное у князя, и не спорь, это первое дело.
Разговор их продолжался уже в предбаннике. Одетый в новую рубашку, чистый и умиротворенный, Андрей пил отвары, сделанные Найденой.
– Знаешь. Я сегодня хотел, чтобы ты меду выпил и заснул спокойно. Мед в хорошем месте дали.
– Споить хочешь? – Андрей усмехнулся.
– Ну, как с тобой разговаривать? Может, ты волхв?
Любомир налил в чашу мед и отпил из нее.
– Правильно сделал. Хорошо. Я сейчас знаю, что ты от меня хочешь. Я сказал: «Я подумаю».
– Вот ты все знаешь? А почему ты, кмет, опытный и разумный, да еще и не один, а с лучшим своим учеником, вдруг попал в такую передрягу? Сам чуть не погиб, ученика потерял? Как так случилось?
– Ты, старик, что несешь? – Андрей отложил чашу в сторону.
– Вот я попал. Думал об этом?
– Ночи не сплю, старик. Мне княжича надо найти. Ты знаешь, где он. Говори, не молчи. – Он взял деда за грудки.
– Скажу, скажу, когда ты подумаешь.
– Торгуешься? С огнем играешь. Не посмотрю, что ты меня спас. – Андрей нахмурил брови.
– Ну что? Сделаешь что-нибудь со мной – ничего не узнаешь. Успокойся, кмет. Мед тебе в голову ударил? Попали вы в засаду, воевода. Засада была на твоего ученика. Есть у тебя в дружине предатель, подумай, поищи. Кому выгодно? Княжич теперь в плену у хана. Только воины перестарались, не жив он и не мертв. Меня их шаман вызвал, сказал: «Русского только русский вылечит». Был я у него.