Последний караван
Шрифт:
Царица:
– Боги, боги, за что караете? Ваше высочество, вы могли пораниться сильнее. Вы могли заразиться. Вы могли умереть!
Царевич, потупясь:
– Простите, матушка, я больше не буду... Не надо лекаря...
Царица вынимает из рукава платок и прикладывает к поцарапанной щеке. Нежно:
– Я же волнуюсь, сын мой. Вы должны понимать. Пожалуйста, больше не убегайте. Хорошо?
Царевич, взглянув на разбитую физиономию слуги, с тяжелым вздохом:
– Хорошо, ваше высочество.
Беседка над прудом. В беседке накрыт стол, расставлены мисочки со сластями, по боковой дорожке служанка несет поднос, на нем чашки и чайник.
За столом сидит женщина - явно важная дама. Ей шестьдесят, но выглядит она моложе, в черных волосах - седая прядь, лицо худощавое и несколько суровое. Наряд шелковый, но не бьет в глаза роскошью. Просто красивое платье.
Входят купцы. Женщина встает легко, как молодая, идет навстречу предводителю.
Купцы кланяются. Женщина:
– Здравствуй, племянник! Давно не виделись, - оглядывает его, чуть ли не вертит.
– Хорошо выглядишь. Вижу, торговля процветает.
Предводитель купцов, кланяясь:
– Да, дела идут неплохо, тетя. А это мои помощники.
Помощники кланяются тоже.
– Я Кёльсан, госпожа.
– Я Чинмо, госпожа.
Тетушка кивает, возвращается к столу, садится. Показывает жестом на табуреты. Купцы усаживаются, первым, непринужденно - Ёнган, затем, стесняясь и робея - Кёльсан и Чинмо.
Входит служанка с подносом, выставляет на стол чашки с крышечками, чайник, еще какую-то посуду. Госпожа жестом отсылает ее, служанка, пятясь, уходит.
Тетушка:
– Ну, рассказывай.
Ёнган, поклонившись:
– В Когурё сейчас спокойно, тетя, но полагаться на Пуё нельзя. Вы же знаете царя Тэсо. Он не забывает обид, и, хотя его обидчик скончался десять лет назад, продолжает строить козни и лелеять коварные планы. Само существование Когурё обижает его. Впрочем... вам это, наверное, теперь не очень интересно, госпожа.
Тетушка:
– Почему же, мне как раз очень интересно. Значит, у Когурё, как всегда, проблемы на севере, выходит, царь Юри не смотрит на юг. Понимаю. А что в Лолане? С тех пор, как наш союз с Лоланом распался, до меня редко доходят новости... И скажи мне, откуда ты привез соль. И кстати, почем она нынче?
Ёнган:
– О чем сначала - о Лолане или о соли?
Тетушка смеется.
– Давай сначала про соль.
Уже темнеет. Купцы возвращаются из дворца, идут по городу к постоялому двору.
Ёнган:
– Ну, Чинмо, видел ли ты сегодня великого человека?
Чинмо, неуверенно:
– Царь?
Ёнган и Кёльсан одновременно прыскают.
Кёльсан:
– Я же говорил. Продул! Не забудь отдать рубины.
Чинмо:
– Ну ладно, если не царь, тогда кто? Тот генерал в доспехах?
Кёльсан:
– Какой еще генерал? Там был генерал? А, в самом деле, был какой-то.
Ёнган:
– Ты снова не угадал, Чинмо. Сколько тебе лет? Восемнадцать?
Чинмо:
– Уже девятнадцать! При чем тут это?
Ёнган:
– Молодой, глупый. Я вовсе не про них, я про царицу-мать.
Чинмо:
– Э?
Кёльсан хлопает его ладонью по лбу.
– Вот же дурень. Тетушка господина Ёнгана. Это же царица-мать, госпожа Сосоно.
Глаза Чинмо округляются, рот раскрывается, ноги останавливаются.
– Царица-мать? Госпожа Сосоно? А... царь Онджо... брат царя Юри... Когурё... Чольбон... Госпожа Сосоно?!
Ёнган:
– Угу. Моя досточтимая тетушка, царица Когурё, женщина, основавшая три царства. Милая женщина, правда?
Кёльсан, протягивая руку ладонью вверх:
– Рубины гони.
2 серия
Вире, царский дворец. Через двор неторопливо идет в сопровождении свиты из служанок старшая царица. С ней рядом - ее сын Тару. Они прогуливаются и мило беседуют.
Царица:
– Вам нравятся ваши тренировки с генералом Хэ?
Тару, с энтузиазмом:
– Да, ваше величество! Представляете, я вчера победил одного солдата из охраны, генерал сказал: молодец!
Царица улыбается, видно, что она сомневается в честности этой победы, но все равно гордится сыном.
– А скажите мне, сын мой...
Тут навстречу таким же неспешным прогулочным шагом выходит еще одна процессия. Это вторая царица, и с ней идут двое ее детей, оба младше Тару - мальчики примерно восьми и шести лет.
Старшая царица глядит на младшую, и выражение ее лица меняется. Больше в нем нет ничего милого. Надменность и раздражение. Но фразу, обращенную к сыну, она завершает, почти не запнувшись, - хотя, похоже, сперва она хотела спросить о чем-то другом.
– ...не пора ли вам на урок к господину Чинсо?
Тару поднимает голову, взглядывает на мать. Похоже, она не ждет ответа. Она не глядит на сына - она не сводит глаз с младшей царицы.
Младшая царица вежливо склоняется. На ее лице - мгновенная злоба, но когда она поднимает голову, злобы нет и следа. Зато есть сладкая улыбка.
Младшая царица:
– Как поживаете, ваше высочество?
Старшая царица, ледяным тоном:
– Благодарю вас, превосходно. А вы, гляжу, оправились после выкидыша, ваше высочество.
– Звучит это примерно как "жаль, что ты не померла, но ребенком меньше - и то хорошо".
– Как здоровье царевичей?