Последний пожиратель греха
Шрифт:
— Я буду думать о тебе, Кади, все время, пока ты назад не придешь. Потом зайди и расскажи мне все. Не держи меня в незнании. Слышишь меня?
Я пообещала, что приду, взяла ткань, вино и хлеб и поспешила на Гору Покойника. Моя цель была почти достигнута. Наконец, моя душа успокоится.
Тропинка, которая начиналась у дома Блетсунг Маклеод, вела на Гору Покойника. Быстро поднимаясь по ней, я скоро очень устала. От нашего конца долины я ушла уже довольно далеко. Решив немного передохнуть, я посмотрела наверх.
Пожиратель грехов вышел мне навстречу. — Я здесь, Кади, — донесся его негромкий, низкий голос откуда-то из лесу. — Тебе не надо идти дальше.
— Сэр, я принесла вино и хлеб. Миссис Элда дала мне это, — Мое сердце неистово билось. Мне было очень страшно. — Она просила сказать вам, что она вас помнит и ваше имя не забыла. — Я огляделась вокруг, но так и не увидела его.
— Передай ей от меня спасибо, — мягко сказал он из-за деревьев на крутом слоне горы.
— А вы мне свое имя скажете?
— У меня больше нет имени. Я потерян для всего, кем я был раньше и кем собирался стать.
В волнении я прикусила губу. — Простите, мне не надо было вас об этом спрашивать.
— Ложись на землю, Кади, и накройся белым покрывалом. Поставь вино и хлеб себе на грудь.
Я так и сделала — меня била сильная дрожь. Я поставила на землю вино и хлеб, потом легла и натянула на себя белую ткань, накрывшись полностью, от самой макушки головы до ног. Потом взяла хлеб и кувшин и положила себе на грудь, придерживая рукой, чтобы они не упали.
Дрожа всем телом, я услышала тихие шаги пожирателя грехов — он спускался ко мне из своего укрытия. Скоро он подошел совсем близко — так, что я услышала его дыхание.
— Хочешь ли ты рассказать мне, что ты сделала и что тебя так обременяет, Кади Форбес?
От стыда меня бросило в жар. — А мне надо это делать? Моя бабушка вам рассказывала все свои грехи? Или другие — перед тем, как они умерли?
— Нет.
— А вы узнали, что это за грехи были, после того, как вы их на себя взяли?
— Некоторые грехи их я знал. Кади. Как и все вокруг. Есть грехи, которые все видят. А есть грехи, которые запрятаны глубоко в сердце. Эти хуже всего. Скрытые грехи для души — как рак. Я никогда их не знаю. Просто принимаю то, что дают.
— Я не хочу говорить вслух о том, что я сделала. — Я сильно дрожала, плотно зажмурив глаза. — Я не хочу, чтобы вы это знали.
Он взял у меня кувшин и хлеб, стараясь не прикасаться к моим рукам. Я подумала, что он не хотел запятнать меня грехами, которые уже нес на себе. Потом он заговорил:
— Господь Бог Всемогущий, я добровольно беру на себя грехи Кади Форбес... если на то воля Твоя».
Мне хотелось плакать. Он говорил с такой
Я ждала, стараясь дышать очень тихо, и молилась, чтобы мои грехи ушли от меня. Я ожидала, что тяжесть греха уйдет, и станет легко на сердце. Грех давил на меня, как тяжелый камень. Он тянул меня вниз, в бездну мрака.
Тяжесть не уходила.
— Я даю отдых и облегчение тебе, Кади Форбес, дорогое дитя, чтобы ты не бродила по горам и долинам. За этот покой я отдаю свою собственную душу.
Я лежала неподвижно, как мертвая, и ждала. Никакого облегчения. Наоборот, я ощущала еще большую тяжесть, чем когда-либо — такой груз, что мне казалось, я провалюсь в землю, и она меня проглотит. Я слушала, что говорил пожиратель грехов, как он принимал трапезу моих грехов.
Я не испытывала ни малейшего облегчения, но наоборот, ужасную тоску и жалость к этому человеку. Он попытался спасти мою душу, но ничего не получилось.
Я поняла, что обречена.
— Почему ты так плачешь, Кади Форбес?
Я сражалась с грехом, как могла, и теперь оставалось только принять свою судьбу. Бог знал, какой я отчаянный грешник. Он будет решать, что Ему со мной делать. Я знала, чего заслуживала: только смерть и огненную бездну вечных мучений и осуждения.
Я повернулась на бок и стала плакать.
— Что мне делать, чтобы спастись?
Пожиратель грехов тяжело вздохнул. — Я бы сам хотел это знать. О, как бы я хотел это знать! — Он поднялся, отошел от меня и скрылся в лесу. Там он какое-то время ждал молча, давая мне выплакаться. Потом снова заговорил:
— Ты сказала, что сделаешь все, о чем я тебя попрошу, что бы ни случилось. Ты помнишь, Кади?
— Помню. — Я подняла голову. Меня охватила тоска и отчаяние. Пожиратель грехов спрятался за дерево.
— Ты сдержишь слово, которое ты дала пожирателю грехов?
— Я сдержу слово. — Я не хотела еще больше грехов на своей совести.
— Тогда я тебя вот о чем попрошу.
Он сказал, что он хотел от меня. Это означало, что жить мне осталось недолго.
– 11 -
— Давно это она так? — спросил папа, стоя рядом с моей кроватью и глядя на меня.
— С тех пор, как домой пришла, — ответила мама, стоя позади него.
Он встал на колени, потрогал мой лоб. — Ты в лесу съела чего-нибудь? — Я покачала головой, он нахмурился:
— Жара нет у ней.
— Она целыми днями ходит где-то — как только дела свои сделает, так и уходит сразу же.
— А куда она ходит?
— Не знаю я.
Папа стиснул зубы и убрал пряди волос с моего лица.
— Куда ты ходишь, Кади? Почему тебя все время нету дома?