Последний проблеск света
Шрифт:
Я даже не думаю об этом. Его задница просто неотразима.
Я легонько шлепаю его.
Трэвис хрюкает и дергается, явно удивившись. Все еще наклоняясь, чтобы закрепить компрессионную повязку на лодыжке, он бросает на меня прищуренный взгляд через плечо.
Я беспомощно хихикаю, глядя на выражение его лица.
— Прости. Не смогла устоять.
Он выпрямляется, нависая надо мной.
— Ты не смогла устоять?
— Верно, — я пытаюсь сохранить невозмутимое выражение лица, но безнадежно терплю неудачу. — Мишень была слишком заманчивой.
В его глазах вспыхивает
Он собирается шлепнуть меня по заднице так же, как я шлепнула его.
Естественно, я стараюсь не дать ему сделать это.
Мы устраиваем глупую борьбу на диване, где я пытаюсь вырваться из его досягаемости, а он пытается перевернуть меня, чтобы добраться до моей попки.
У меня получается довольно хорошо. По крайней мере, я так думаю.
Я беспомощно хохочу, крепко прижимаясь задницей к подушкам дивана.
Наконец Трэвис поднимает меня на руки и перекидывает через плечо, так что моя голова оказывается у него за спиной, а ноги свисают спереди.
Теперь моя задница легкодоступна. Он несколько раз быстро шлепает меня ладонью, пока я визжу, корчусь и хихикаю.
— Ты жульничаешь! — я хватаю его за рубашку сзади и тяну на себя.
— Почему это жульничество? — ему лучше удается сохранять невозмутимое выражение лица, чем мне, но я слышу нотки смеха в его голосе.
— Потому что это не моя вина, что ты сильнее меня, — я понимаю, что его задница находится в пределах досягаемости моих рук, поэтому шлепаю по ней несколько раз. Под таким углом шлепать не совсем удобно, поэтому звук получается неудовлетворительный.
Пес поднимает голову, чтобы посмотреть, что мы делаем, и тут же опускает ее обратно, вытягиваясь еще сильнее, так что он теперь занимает большую часть дивана.
Трэвис фыркает и начинает идти.
— Ты сама напрашиваешься, женщина.
— Я ни на что не напрашиваюсь. Куда ты меня несешь?
— Увидишь.
Вскоре становится ясно, что он несет меня в спальню. Добравшись до кровати, он снимает меня со своего плеча и бросает на матрас. Я пытаюсь вырваться, но он мне не позволяет. Он быстро надвигается на меня, обхватывая мои ноги своими, чтобы удержать меня на месте.
Он щекочет меня — мои бока, подмышки, нижнюю сторону коленей, ступни — и я визжу и смеюсь, пока почти не начинаю рыдать. Он тоже смеется. Мягким, низким и раскованным смехом. Затем он переворачивает меня на спину и несколько раз шлепает. Просто легкими взмахами руки.
Он все еще нависает надо мной, когда останавливается. Я лежу на животе, моя голова повернута набок, а щека прижата к одеялу. Он оседлал заднюю часть моих бедер и теперь наклоняется вперед, пока не оказывается надо мной, опираясь на предплечья. Его тяжелое дыхание обдувает мой затылок, шевеля волосы, выбившиеся из моих кос.
Мое сердце колотится как сумасшедшее, но оттенок моего восторга изменился.
Я внезапно осознаю его вес, размер, жар, силу позади меня.
Он меняет позу, и я ахаю, когда чувствую, как выпуклость в его джинсах упирается в мой зад.
— Ты хочешь? — хрипло бормочет он.
—
Он приподнимается достаточно, чтобы схватить пояс моих леггинсов, и стягивает их с моих ног, забирая с собой носки и трусики. Затем он стаскивает с меня футболку, и я оказываюсь полностью обнаженной, когда он ставит меня перед собой на четвереньки.
Я смотрю через плечо, пока Трэвис снимает рубашку и джинсы. Он остается в трусах и снова нависает надо мной, целуя в шею сзади, затем прокладывая дорожку поцелуев по спине. Одну руку он заводит под меня, чтобы помять мои груди, и благодаря его рту, руке и моему беспомощному положению я вскоре ерзаю от нужды.
Трэвис повыше поднимает мои бедра, одной рукой трогая меня между ног. Я быстро сделалась горячей и влажной, и он одобрительно хмыкает, скользнув в меня одним пальцем.
Когда он убирает руку, я думаю, что он снимет трусы, но он снова целует меня, еще ниже. Опускается чуть ниже попки. Прежде чем я осознаю происходящее, он приподнимает нижнюю половину моего тела над матрасом и раскрывает меня, чтобы крепко и небрежно лизнуть меня от клитора до входа.
Я пищу от удовольствия и удивления, прежде чем он снова меня опускает.
— Понравилось, да? — в его голосе слышится горячая улыбка.
Я смотрю на него через плечо, пока он сбрасывает трусы. Он раскрасневшийся, сексуальный и напряженный.
— Ты просто удивил меня.
— Ага. Только и всего.
— Ну, может, это ощущалось вроде как приятно. Но я думаю, тебе нужно больше практики. Если хочешь попробовать еще раз, с моей стороны никаких возражений.
Он тихо и весело хмыкает, вставая на колени позади меня, теперь уже полностью обнаженный. Без предупреждения он приподнимает нижнюю часть моего тела и снова лижет, и на сей раз его рот задерживается достаточно надолго, чтобы вырвать из меня протяжный мяукающий звук.
Трэвис опускает меня обратно и разводит мои ягодицы, чтобы приставить себя к моему входу. Он несколько раз тычется, прежде чем погрузиться полностью, и я издаю жалобный стон, когда его толстая эрекция проникает в меня.
— Видимо, это тебе тоже нравится, — говорит он между хриплыми вдохами.
Я уже не могу изображать дразнящий сарказм. Мое тело ощущается слишком приятным, слишком наполненным, слишком нуждающимся. Я прижимаюсь горячей щекой к лоскутному одеялу и трусь попкой об его пах.
— Да. О да. Мне нравится.
Трэвис стонет, отстраняясь и совершая еще один медленный толчок.
Я ахаю и хватаюсь за покрывало подо мной.
Он толкается снова. И снова. Медленно. Глубоко. Томительно приятно.
Это продолжается так долго, ощущения нарастают так сильно, и я пытаюсь подавить рвущиеся из меня громкие и мучительные звуки.
Наконец, я уже не могу терпеть. Я хрипло умоляю его.
— О Боже, Трэвис, пожалуйста. Пожалуйста. Мне надо… О Боже, мне надо…
— Скажи мне, что тебе нужно, — он перестал двигаться, погрузившись в меня. Я чувствую, как его яички задевают мою чувствительную плоть.