Последний знаменный
Шрифт:
— Да, с удовольствием, — впервые после прихода нарушил молчание Адриан. Он чувствовал растущее волнение от того, что ему предстояло сделать, и у него пересохло в горле.
Мадам Цинь позвонила в маленький колокольчик, и в комнату вошла женщина. По оценке Адриана, она тоже была старше его, но не менее привлекательна, чем Цинь, и явно относилась к прислуге. Он наблюдал, как она готовила горячую воду, чтобы опустить в нее бутылку с рисовой водкой, тогда как мадам Цинь вышла из комнаты. Служанка подала Адриану горький, похожий на шерри, ликер, и он, потягивая его, наблюдал за ней. Его возбуждение росло по мере того, как он обнаруживал ум в ее глазах, серьезную сосредоточенность, с которой женщина выполняла свою работу. Он пришел сюда купить себе раба, чтобы обращаться с ним по своему настроению. И он хотел, чтобы этот раб был способен чувствовать.
Дверь отворилась, и вошла мадам Цинь. За ней следовали шесть девушек, одетые лишь в панталоны, их распущенные черные волосы свисали за плечами. Судя по их маленьким грудям, Адриан решил, что им от тринадцати до пятнадцати лет. Они прошлись, скромно опустив головы, но каждая по хлопку мадам Цинь поднимала лицо, которое тут же расплывалось в улыбке, одновременно они начинали вращать задиками, а пальцами терзать грудки со всей полнотой искушения.
— Это хорошие девушки, — сказала мадам Цинь. — Они чисты, здоровы и к тому же обучены музыке, кулинарии, садоводству, знают Книгу любви. Я сама их учила. Во всем Китае вы не найдете девушек лучше. Если хотите, можете их проверить. Но помните, что они девственницы.
Адриан взглянул на череду лиц. Девушки во многом походили друг на друга. И он, разумеется, предпочтет самую непохожую на ту, которую держал в мыслях.
— Вот эта. — Он указал на девушку с самой большой грудью.
— Ее зовут Шу Лайти, — представила мадам Цинь. — Выйди вперед, девочка.
Шу Лайти вышла на середину комнаты, улыбнулась Адриану и быстрым движением развязала панталоны: они упали к ее ступням. Адриан облизал губы: ее несозревшая женственность выглядела многообещающе.
— Вы проверите ее? — предложила мадам Цинь.
— Она выглядит удовлетворительно, — сказал Адриан. Он знал о женщинах недостаточно и предпочел не рисковать, чтобы не свалять дурака. Но ничего, он многому научится на этой девочке.
— Позвольте, я ее проверю, хозяин. — Цян Лу горел желанием услужить. Он приказал Шу Лайти расставить ноги и нагнуться, чтобы заглянуть в промежность, раздвинув ягодицы. А девочка тем временем продолжала улыбаться Адриану, не выказывая ни малейшего стеснения или стыда. — Я думаю, она подойдет, хозяин, — наконец сообщил Цян Лу, успев приласкать девочку. Шу Лайти выпрямилась и захлопала в ладоши от радости.
— Я предупредила девушек, что две из них, возможно, пойдут жить к влиятельному господину, — объяснила мадам Цинь.
Адриан и Шу Лайти посмотрели друг на друга, и девочка рассмеялась. Обладание ею сулило наслаждение, но ему показалось, что все ее помыслы нацелены на то, чтобы доставлять мужчинам удовольствие, поэтому она будет смеяться, даже когда ее станут избивать.
— Иди и соберись, — приказала мадам Цинь. — Вы говорили о двух девушках, молодой Баррингтон.
Адриан сделал вид, будто смотрит на одну из девушек. Даже если бы он еще не принял решения, все равно оставался малый выбор между оставшимися и Шу Лайти. Ни одна из них не обладала ни даже малейшим проблеском интеллекта, ни способностью чувствовать.
— Я возьму эту. — Адриан указал на прислугу.
— Вы хотите У Пин? — удивилась мадам Цинь. — Но она прислуга.
— Мне и нужна прислуга.
— Но ей двадцать восемь лет, — предупредила мадам Цинь.
Цян Лу от досады хлопнул ладонью по лбу.
— Я сказал, что хочу ее, — упрямо повторил Адриан.
У Пин почти годилась ему в матери и от этого становилась для него еще более желанной.
— Она не может, — заявила мадам Цинь почти со слезами в голосе.
— Она больна? — быстро спросил Цян Лу. Ему хотелось другую.
— Все мои девушки здоровы, — отрезала мадам Цинь. — У нее физическое уродство. Мужчина не может войти в нее как обычно это делается. Оба испытывают боль.
— Хозяин, — сказал Цян Лу предостерегающе. — Покончим с этим безумием. Возьмите одну из девочек.
У Пин, смущенная разговорами о ней, причем столь откровенными, стояла в углу комнаты с опущенной головой, являя собой весьма жалкую картину.
— Правда, вы всегда можете пользоваться ею анально или орально, — предложила мадам Цинь, пытаясь спасти сделку. — Это вас устроит, молодой Баррингтон?
— Вполне устроит, — ответил Адриан. — Сколько она стоит?
— Девушки стоят по десять слитков серебра каждая, неуверенно вымолвила мадам Цинь, готовясь отчаянно торговаться.
Адриан ни слова не говоря открыл кошелек и отсчитал двадцать слитков серебра. Мадам Цинь некоторое время оторопело смотрела на деньги, потом быстро сгребла их, пока молодой человек чего доброго не передумал. У Пин уставилась на Адриана, губы ее дергались одновременно от страха и смущения.
— Ваше превосходительство попробует купленных девушек сейчас? — спросила мадам Цинь. — Быть может, предложить других девушек моего заведения? Дополнительной оплаты не потребуется.
— Нет, — отказался Адриан. — Мы возьмем их с собой немедленно.
Мадам Цинь поклонилась и хлопнула в ладоши.
— Собери свои вещи, У Пин, — приказала она. — Все остальные вернитесь в свою комнату.
У Пин выбежала из комнаты, девушки нехотя последовали за ней.
— Они очень огорчены, что их не выбрал такой важный господин, — объяснила мадам Цинь. — А вы выбрали умно, молодой Баррингтон. У Пин будет хорошей прислугой. Она прекрасно обучена. А Шу Лайти доставит вам массу удовольствия.
— Я не сомневаюсь, — согласился Адриан и взглянул на заметно помрачневшего Цян Лу. — Не грусти, Цян. Они твои, когда я ими не пользуюсь. Или мы, может, станем располагать ими вместе.
Мадам Цинь брезгливо скривила губы.
Капитан Ланг, как и было решено, покинул Китай, а Дин Цзюцян стал адмиралом и по званию, и фактически. Постепенно флот набирал силу. К концу десятилетия Дин и Роберт уже могли гордиться двумя линкорами, названными «Дин Юань» и «Цянь Юань». Эти стальные монстры имели водоизмещение более семи тысяч тонн каждый и были вооружены четырьмя мощными двенадцатидюймовыми орудиями в башнях с броней толщиной в 14 дюймов. Двенадцатидюймовая броня защищала и батареи в отдельных барбетах. Линкоры представляли собой самые крупные корабли в Японском море и в значительной степени поднимали дух флота, поскольку давали ощущение превосходства над Японией.