Последний знаменный
Шрифт:
Вскоре помимо проблем с японцами возникли еще и трудности с французами. Несмотря на компенсации и казни французы не переставали вспоминать тяньцзиньскую резню, выжидая случай прибегнуть к дипломатии канонерок и откромсать себе кусок китайской территории, и предпочтительно побольше. После сокрушительного поражения в войне с Германией Франция постепенно восстанавливала силы и испытывала желание поиграть мускулами. Французы нашли данный момент подходящим.
Франция давно вела торговлю с государствами Индокитая — Вьетнамом, Лаосом и Камбоджей, расположенными на самой южной оконечности Азии. Эти страны с незапамятных времен считались частью Китайской империи и регулярно присылали дань Трону Небес. Теперь французы убедили местных королей заключить с ними договор, закрепляющий верховенство Франции. Париж негодовал, а вьетнамцы продолжали слать дань Пекину. В результате в 1884 году французы предприняли полномасштабное вторжение во Вьетнам. Весь Китай кипел от возмущения, а Цыси, как всегда в последнее время, была самым воинственно настроенным человеком в империи. Она объявила мобилизацию и послала войска, куда только могла. Но все безрезультатно. Несмотря на все попытки Лю Юнфу, бывшего тайпинского генерала, которого Цыси послала командовать войсками во Вьетнаме, французы неуклонно добивались своего.
Окончательная катастрофа разразилась, когда французская эскадра без объявления войны беспрепятственно вошла в бухту Фучжоу и, тщательно заняв позиции, открыла огонь, уничтожив не только китайские корабли, находящиеся в бухте, но и огромный арсенал, созданный с целью перевооружить маньчжуров и фактически построенный с помощью той же Франции.
Весь Китай впал в шок, и флот прежде всего. Однако Цыси ловко использовала сложившуюся ситуацию в свою пользу. Объявив, что министры двора предали ее, императрица уволила всех до единого, и в том числе и принца Гуна, бывшего, как считали многие, ее правой рукой, но который также и подозревал Цыси в причастности к смерти Алюты, заменив его принцем Цюнем, отцом императора. Это беззастенчивое нарушение конфуцианской этики поразило ученую элиту, а один из самых выдающихся ее представителей Вень Диншэ последовал примеру Вань Лицюня и в знак протеста покончил с собой.
Ли Хунчжан, как всегда влиятельный и умиротворяющий, согласовал с французами привычные компенсации, на том война и была окончена.
— При этом нам не разрешается сделать ни одного выстрела, — со злостью сообщил Ланг своим Офицерам. — А теперь еще и это... — Он указал на бумагу, лежавшую перед ним на столе. — Ее величество направляет средства, предусмотренные для военного флота на будущий год, на строительство нового Летнего дворца.
Офицеры не знали, что сказать.
— Надо что-то делать, — заявил Ланг.
— Возражать Цыси бессмысленно, — заметил адмирал Дин. — Она — женщина с железной волей.
— Вы хотите сказать, что она — женщина без чувства ответственности. Нет плана для империи, нет плана! — Ланг продолжал горячиться. — Так, я не могу больше пытаться создать современный флот в таких условиях. Вы! — он указал пальцем. — Баррингтон! Ваша семья дружна с императрицей, насколько я знаю.
Роберт сглотнул:
— Да, сэр.
— Тогда отправитесь в Пекин и сообщите ее величеству, что я уйду в отставку, если в мои дела будут вмешиваться. Нам нужны корабли, и нам нужны пушки, а следовательно — и все деньги, которые удастся собрать. Эти деньги были выделены на флот. Направлять их на воплощение ее грандиозных и неуместных фантазий не просто безответственно, это... бесчестно! Отправляйтесь завтра же.
Роберт получил приказ и обязан был подчиниться, несмотря на ощущение, будто едет на собственную казнь. Для себя он решил, что лучше всего отправляться прямиком домой к Чжан Цзиню. Так он и сделал, встретив самый радушный прием со стороны У Лай и ее дочерей.
— Я пошлю в Запретный город весточку Чжан Цзиню о том, что вы здесь, — пообещала У Лай.
Чжан Цзинь пришел вечером, уединился с Робертом и выслушал все, что должен был сказать молодой человек императрице.
— Этот капитан Ланг много на себя берет, — заметил евнух. — С такой миссией мог бы приехать и сам.
— Он опасается, что Цыси его не примет.
— А он уверен, что она примет вас, молодой Баррингтон? Вы считаете, однажды пригласив разделить с ней постель, она не обезглавит вас в тот же момент, как вы вызовете у нее гнев?
— Даже если я обращусь к ней от лица военного флота, который важен для защиты Китая?
Чжан Цзинь мрачно усмехнулся:
— Многие обращались к вдовствующей императрице во имя «блага Китая». Однако во всем она следует своему синедриону. Мой вам совет, молодой Баррингтон, откажитесь от своей миссии и возвращайтесь в Дагу.
— Я не вправе это сделать, пока не увижусь с императрицей. Мне приказал старший начальник.
Чжан Цзинь пожал плечами.
— Запомните, что я вам скажу: только вы сами можете воспрепятствовать процветанию в жизни, которое ожидает вас. Но если настаиваете, вам лучше идти со мной. Ее величество — женщина настроения, она может согласиться принять вас, но к моменту, когда я вас приведу, ее решение может радикально измениться. Если вы будете, рядом, то все возможно. — Он усмехнулся. — В том числе и самое худшее.
Как и раньше, Чжан Цзинь дал Роберту тщательно побриться, переодеться в одежду евнуха и, когда стемнело, провел его в Запретный город. Однако в этот раз Роберта не повели сразу в спальные покои. Вместо этого его оставили в маленькой комнате без окон, лишенной сообщения с внешним миром, и приказали ждать. Молодой Баррингтон не имел представления о том, что случится дальше. Он смотрел на дверь, которая в любой момент могла открыться и впустить его палачей.
Потянулись часы ожидания, и, утомившись, Роберт почти задремал. Ни звука не проникало через закрытую дверь. Наконец она открылась, И Чжан Цзинь поманил его:
— Молчите и будьте очень осмотрительны.
Они шли по коридору, окна которого выходили во внутренний сад — гордость дворцового ансамбля. За окнами занимался рассвет.
— Ее величество еще не ложилась спать? — спросил Роберт.
— Она принимает ванну, чтобы одеться к встрече с Верховным советом, который собирается на рассвете, — сказал ему евнух. — Это время, когда человеческий мозг работает плодотворнее всего. Разве не так?
— Разумеется, — согласился Роберт, хотя и знал, что в Европе поступают наоборот, да и капитан Ланг не относился к «жаворонкам».
Они подошли к двери, охраняемой евнухом. Им позволили войти в следующий вестибюль, наполненный приятными запахами. За дверью Роберт услышал голоса.
— Ждите здесь, — сказал ему Чжан Цзинь и прошел через внутреннюю дверь. Роберту показалось, что в той комнате находится несколько человек. Однако дверь открылась и закрылась слишком быстро.
Сердце молодого человека сильно билось, и его прошиб пот: возможно, ему осталось жить считанные минуты. Он повернулся к открывающейся двери. Первым вошел Чжан Цзинь и придержал дверь для Цыси.