Последняя битва
Шрифт:
— Что?
— Что значит «не на земле»?
Антенна проследил за моим взглядом и тотчас же понял.
— В воздухе! — закричал он.
Тесла закончили спайку волокон и судорожно собирали кабель в муфту.
— Что за хрень?
— Это самолеты?
— Они еще летают?
Падальщики перебивали друг друга, а меня наконец принесло в нужный момент прошлого.
— Что такое «Трубы Иерихона»? — спрашивала я у дьявола ночью.
— Наша последняя надежда победить врага.
Из его зеленых глаз на меня взирала печаль. Я провела пальцем по длинному шраму, пересекающему его глаз, щеку, шею, грудь — вплоть до пупка. Триггера сшили заново после того, как рядом с ним взорвалась ракета во времена, когда он спасал людей, которым было суждено стать первыми жильцами Желявы.
— «Трубы Иерихона», — повторила я, пытаясь осознать всю боль, что прятал в себе этот мужчина. — Слишком надменно, не находишь?
— А как еще назвать ядерные ракеты, если не инструментом ангелов? — ухмыльнулся он.
— Не боишься разозлить бога? — в тот момент мне казалось это смешным.
— Он уже зол. Дальше ему некуда.
Воспоминание так резко хлестануло меня, что я пережила микроинфаркт.
— О господи, — выдохнула я надрывно, я почти ревела. — Арси, это ракета! Откуда летит?
Ребята смерили меня недоверчивыми взглядами, но по моему растерянному виду они понимали, что я права, как никогда. Остаточное эхо раскатистых залпов гулко резонировало где-то в облаках, свист усиливался.
— Ты шутишь?!
— Арси, твою мать! Направление!
— Я не могу определить цель, но… ребята, она летит прямо на нас!
«Трубы Иерихона» — система запуска крылатых и баллистических ракет для точечного поражения зараженных объектов, разработанная в 2030-м в ответ на распространение эпидемии. Максимальная дальность полета разнилась от класса к классу, мощность ядерного заряда от двадцати килотонн и выше.
Этого не может быть! Я сошла с ума! Система не может быть действующей! Прошло слишком много лет!
Гулкое эхо нарастало, я прямо чувствовала, как накалялась атмосфера вокруг, словно ракета поджигала весь воздух на своем пути.
И снова память унесла в тот момент, когда Триггер рассказал об оружии, которым убьет меня.
— Неужели они до сих пор действующие? — спросила я.
— Это твердотопливные ракеты, их можно хранить десятки лет. Поэтому они до сих пор ждут своего часа. У меня есть коды запуска. И все, что осталось найти, это какой-нибудь пусковой штаб и первую цель.
Свист воздуха резанул по ушам — ракета пронеслась прямо над нашими головами где-то за плотным потолком облаков.
Ее передвижение наконец отобразилось на наручном планшете: стремительная точка, неопознанная Фелин. Я мысленно провела линию вдоль траектории полета и застыла от осознания неизбежно надвигающейся трагедии.
Я резко бросилась на возвышенность, с которой открывался вид на ущелье внизу. Ребята все поняли в одно мгновение со мной, и вот уже мы все бежим на площадку обзора и молимся, чтобы наши прогнозы оказались ошибочными.
Я вскарабкалась на холм, загребая снег, как экскаватор, оглушенная собственным пульсом, из груди вырывались неконтролируемые рыдания. Я наперед оплакивала наши судьбы.
Нет, Триггер! Ты не мог! Ты не мог так поступить!
Едва мы забрались на самую высокую точку, едва Бадгастайн показался вдалеке своими остроконечными крышами, едва мы успели сделать второй вдох после скоростного подъема, как ракета со злостным воем упала прямо на Бадгастайн.
Яркая вспышка в эпицентре взрыва над городом ослепила, в воздух ворвался облачный шар и стал быстро расти в диаметре, плотное кольцо взрывной волны стремительно приближалось. А потом меня сбило с ног и вознесло вверх. Оглушительный взрыв наконец донесся до ушей, и атаковал барабанные перепонки. Я упала, резкая боль пронзила грудь, меня несло кубарем по сугробам, кто-то врезался в меня, какой-то пень вмазал по лицу.
А потом все потухло перед глазами, и уже ничего нельзя было различить. Вой ветра, взрывы вдалеке, крики. Запахло горящим металлом, деревом, пластиком. Ад продолжался целую вечность и грозил никогда не прекращаться.
Но вот боль в груди чуть отпустила, я смогла дышать, а с воздухом пришло осознание происходящего: мозг медленно восстанавливал работоспособность голодающих по кислороду нейронов. Я поднялась на локтях и огляделась: ребят раскидало вокруг на два десятка метров, но они тоже стали подниматься. Деревья в лесу погнуло ровными колосьями, будто их уложил великан, сугробы снесло подчистую и где-то виднелась мерзлая земля.
Я встала, схватилась за бок, останавливая боль — скорее всего, сломала ребро, хотя по ощущениям казалось, будто я его завязала в узел. Во рту четко ощущался привкус расплавленного пластика, а потом я поняла, что так излучение подпалило мою экипировку. Хромая, я добралась до края ущелья и уставилась на то, что осталось от Бадгастайна.
Ядерный взрыв разнесли всю местность в пыль и прах, дома снесло полностью, из ошметков того, что еще минуту назад было Бадгастайном, выросли волны пыли и обломков, питавшие огненный вихрь. Все, что устояло перед взрывной волной, тут же окунулось в ярко-алое пламя. Потревоженная столь наглым насилием гористая земля не выстояла перед натиском самого чудовищного оружия, когда-либо созданного человеком. Огромные валуны откалывались от склонов гор и скатывались вниз, давя под собой бесформенную массу из обломков. Вскоре все ущелье оказалось похороненным под завалом камней. Так Бадгастайн был стерт с лица земли.
Я не дышала, не моргала и, кажется, даже перестала жить. Как и мой дом, уничтоженный ракетой всего за одну секунду. Весь мир вокруг вдруг остановился.
Оглушенная и потрясенная я все никак не могла вернуться в реальность, в которой царила та же неразбериха, что и в моем мозгу. Где-то в параллельном мире я слышала суету и крики ребят, они очнулись и пытались отдавать друг другу приказы, пытались что-то предпринять, что-то изменить, лишь бы не стоять и не признавать прискорбный факт: их дом погиб со всеми, кто там остался.
— Надо ехать туда!
— Там ничего нет! Там больше ничего нет!
— Должен же был кто-то выжить!
— Все снесло под чистую! Ты ослеп?
— Радиация расплавит нас!
От шока ребята стали кидаться друг на друга, другие пытались разнять самых взбешенных. Арси добавила масла в огонь:
— Миграция! Началась цепная миграция!
Ее крик потонул посреди всего остального хаоса из звуков, ощущений, мыслей. Ко всему добавилось истеричное пиканье датчика движения, возвещавшего о том, что зараженные очнулись ото сна, потревоженные громкими звуками, которые уже давно не имели места на покинутой земле. Сотни тысяч пробужденных зараженных стали рыскать в поисках источника шума, внутреннее чутье подсказывало им, что такие звуки мог породить только человек.