Последняя мистификация Пушкина

Лисунов Андрей Петрович

За­ме­ча­ние важ­ное, го­во­ря­щее о на­строе­нии по­эта: о вы­со­ком нрав­ст­вен­ном

чув­ст­ве, с ко­то­рым он ис­пол­нял свою ис­то­ри­че­скую ра­бо­ту, о го­тов­но­сти жерт­во­вать мно­гим, но толь­ко не смыс­лом и со­ве­стью, а зна­чит, про­бле­ма выбо­ра пе­ред Пуш­ки­ным уже не стоя­ла, и он внут­рен­не скло­нял­ся к ре­ши­тель­ной от­став­ке. И по­хо­же власть ис­пы­ты­ва­ла в не­му разочарование. Ос­та­валось лишь до­ж­дать­ся сви­де­тель­ст­ва это­му, и ра­зой­тись с ней, но та­ким спосо­бом, что­бы не под­ста­вить под удар всю се­мью.

Дру­зья-вра­ги

18 де­каб­ря про­шел ров­но ме­сяц по­сле объ­яв­ле­ния

сва­тов­ст­ва Дан­те­са. Со­пер­ни­ки, раз­ве­ден­ные ста­ра­ния­ми дру­зей в раз­ные сто­ро­ны, ка­за­лось, боль­ше не ис­ка­ли встре­чи. Ка­ва­лер­гард бо­лел и не по­яв­лял­ся в об­ще­ст­ве.

19 де­каб­ря Ека­те­ри­на Гон­ча­ро­ва пи­са­ла бра­ту:

Мой же­них был очень бо­лен в те­че­ние не­де­ли и не вы­хо­дил из до­ма, так что хо­тя я и по­лу­ча­ла вес­ти о нем ре­гу­ляр­но три раза в день, тем не ме­нее я не ви­де­ла его все это вре­мя и очень этим опе­ча­ле­на. Те­перь ему луч­ше и че­рез два или три дня я на­де­юсь его уви­деть, че­го жду с боль­шим не­тер­пе­ни­ем[278].

Но на лю­дях ка­ва­лер­гард поя­вил­ся лишь че­рез во­семь дней, ти­хий и по­лу­про­зрач­ный от бо­лез­ни.

По­эт вел пол­но­цен­ную свет­скую и твор­че­скую жизнь, не пе­ре­се­ка­ясь с обид­чи­ком, но это его не ус­по­каи­ва­ло. Пуш­кин ждал ре­ше­ние ца­ря. Бо­лезнь Дан­те­са толь­ко ук­ре­п­ля­ла его в мыс­ли, что ка­ва­лер­гард, ссы­ла­ясь на не­здо­ро­вье, по­пы­та­ет­ся от­сро­чить свадь­бу, а за­тем и во­все от­ка­зать­ся от нее.

В этом со­стоя­нии ожи­да­ния он при­вле­кал к се­бе вни­ма­ние и вы­зы­вал пе­ре­су­ды. Но не зная всех при­чин его нерв­ных сры­вов, боль­шин­ст­во, в том чис­ле и дру­зья, объ­яс­ня­ли их лич­ны­ми про­бле­ма­ми по­эта. И нет ни­че­го уди­ви­тель­но­го в том, что ве­че­ром то­го же дня у Е. Н. Ме­щер­ской - до­че­ри Ка­рам­зи­на - раз­го­вор о Пуш­ки­не вновь вы­лил­ся в об­су­ж­де­ние его се­мей­ных не­уря­диц. Тур­ге­нев за­пи­сал в днев­ни­ке:

Ве­чер у кня­ги­ни Ме­щер­ской Ка­рамз<иной>. О Пуш­ки­не; все на­па­да­ют на не­го за же­ну; я за­сту­пал­ся. Ком­пли­мен­ты Со­фии Ни­ко­ла­ев­ны мо­ей лю­без­но­сти ²⁷⁹.

«Все на­па­да­ют на не­го» - как нель­зя луч­ше опи­сы­ва­ет со­стоя­ние дел по­эта. Уже го­во­ри­лось, что в гла­зах све­та и дру­зей На­та­лья Ни­ко­ла­ев­на ве­ла се­бя по­кор­но, и мрач­ное по­ве­де­ние Пуш­ки­на ка­за­лось всем не­спра­вед­ли­вым. К 19 де­каб­ря это мне­ние ук­ре­пи­лось на­столь­ко, что Тур­ге­не­ву при­шлось пуб­лич­но за­сту­пить­ся за по­эта, ссы­ла­ясь на свои соб­ст­вен­ные на­блю­де­ния.

Но как он мог за­щи­щать дру­га?! Ка­кие у не­го бы­ли на то ос­но­ва­ния?! Его са­мо­го сму­ща­ло по­ве­де­ние Пуш­ки­на: ра­до­ст­ные, спо­кой­ные от­но­ше­ния в до­маш­нем кру­гу и уг­рю­мая за­нос­чи­вость в све­те? С од­ной сто­ро­ны, свет­лый ге­ний, пол­ный твор­че­ских сил и на­дежд, а с дру­гой – бе­зум­ный мавр, сне­дае­мый ги­бель­ной стра­стью, гру­бый спи­сок с шек­спи­ров­ско­го ге­роя? И то­гда воз­ни­ка­ло со­мне­ние, а, мо­жет, пра­вы те, кто на­ме­ка­ет на На­та­лью Ни­ко­ла­ев­ну и Дан­те­са? Мо­жет, ви­но­ват ка­ва­лер­гард? Но, что­бы так ду­мать, сле­до­ва­ло иметь до­ка­за­тель­ст­ва, и Тур­ге­нев ре­шил их до­быть. Ка­ким об­ра­зом – об этом поз­же? А по­ка дру­гу по­эта ос­та­ва­лось од­но: го­во­рить «лю­без­но­сти» в ад­рес На­та­льи Ни­ко­ла­ев­ны и слу­шать в от­вет иро­нич­ные за­ме­ча­ния Со­фьи Ка­рам­зи­ной.

21

де­каб­ря Тур­ге­нев за­пи­сал в днев­ни­ке:

Пуш­ки­ну обе­щал о Шот­лан­дии. По­сле обе­да у кня­зя Вя­зем­ско­го с Пуш­ки­ным и пр.[280].

Са­мые яр­кие свои впе­чат­ле­ния от это­го раз­го­во­ра он опи­сал в пись­ме к Е.А.Свер­бее­вой:

Пуш­кин мой со­сед, он по­лон идей, и мы очень схо­дим­ся друг с дру­гом в на­ших не­скон­чае­мых бе­се­дах; иные на­хо­дят его из­ме­нив­шим­ся, оза­бо­чен­ным и не вно­ся­щим в раз­го­вор ту до­лю, ко­то­рая пре­ж­де бы­ла так зна­чи­тель­на. Но я не из чис­ла та­ко­вых, и мы с тру­дом кон­ча­ем од­ну те­му раз­го­во­ра, в сущ­но­сти не за­кан­чи­вая, то есть не ис­чер­пы­вая ее ни­ко­гда[281].

Важ­но, что Тур­ге­нев не столь­ко го­во­рил о тес­ном со­труд­ни­че­ст­ве с Пуш­ки­ным, сколь­ко пы­тал­ся в та­кой фор­ме оп­ро­верг­нуть слу­хи о ду­шев­ном и твор­че­ском раз­ла­де по­эта, ко­то­рые дос­тиг­ли Мо­ск­вы. «Иные на­хо­дят его из­ме­нив­шим­ся» - от­звук по­след­не­го раз­го­вора у Ме­щер­ских. Но Тур­ге­нев еще ни в чем не был уве­рен. Он ос­то­рож­но упо­ми­нал о се­мей­ных де­лах по­эта:

Его же­на всю­ду кра­си­ва, как на ба­лу, так и у се­бя до­ма в сво­ей ши­ро­кой чер­ной на­кид­ке. Же­них ее се­ст­ры очень бо­лен, он не ви­да­ет­ся с Пуш­ки­ны­ми. Мы обо всем этом по­го­во­рим у ва­ше­го до­маш­не­го оча­га.[282]

Соб­ст­вен­но, это и есть наи­бо­лее вер­ный спи­сок с тех тре­вож­ных де­кабрь­ских дней. По­хо­жий мо­тив встре­ча­ет­ся и в пред­но­во­год­нем пись­ме по­эта к от­цу. Миф о том, что Дан­тес по­сле от­ме­ны вы­зо­ва во­зоб­но­вил свои уха­жи­ва­ния за На­таль­ей Ни­ко­ла­ев­ной, вы­звав раз­дра­же­ние Пуш­ки­на, на са­мом де­ле, ос­но­вы­вал­ся лишь на двух-трех эпи­зо­дах, слу­чив­ших­ся не­по­сред­ст­вен­но пе­ред дуэ­лью. Тур­ге­нев спе­ци­аль­но под­чер­ки­вал мир­ный ха­рак­тер до­маш­ней жиз­ни по­эта: На­та­лья Ни­ко­ла­ев­на ве­ла се­бя ров­но и в све­те и до­ма, а сам Пуш­кин во­все не из­бе­гал Дан­те­са, а про­сто не ви­дел­ся с ним по при­чи­не бо­лез­ни по­след­не­го. На по­верх­но­сти бы­ла уди­ви­тель­ная ти­ши­на.

22 де­каб­ря, во втор­ник, вы­шел в свет чет­вер­тый но­мер «Со­вре­мен­ни­ка», в ко­то­ром впер­вые был опуб­ли­ко­ван ро­ман «Ка­пи­тан­ская доч­ка». И этот но­мер и са­мо про­из­ве­де­ние долж­ны бы­ли вер­нуть по­эту ут­ра­чен­ное вни­ма­ние пуб­ли­ки и уве­рен­ность в зав­траш­нем дне, хо­тя гру­да не­про­дан­ных жур­на­лов, ле­жав­шая в ко­ри­до­ре, про­дол­жа­ла на­по­ми­нать по­эту, что из­да­тель­ская дея­тель­ность не со­всем его де­ло.

Ве­че­ром Пуш­кин с же­ной от­пра­вил­ся на бал к кня­ги­не М.Ф.Ба­ря­тин­ской, на ко­то­ром при­сут­ст­во­ва­ла цар­ская че­та с на­след­ни­ком. Тур­ге­нев опять же на­хо­дил­ся ря­дом:

Ве­чер на ба­ле у кня­ги­ни Ба­ря­тин­ской - ми­ла и лас­ко­ва. При­езд го­су­да­ря и го­су­да­ры­ни, с на­след­ни­ком и прус­ским прин­цем Кар­лом. По­слал про­то­пить или на­греть за­лу валь­са­ми. Го­су­дарь да­же не миг­нул мне, хо­тя сто­ял дол­го под­ле ме­ня и раз­го­ва­ри­вал с кня­ги­ней Юсу­по­вой... Ки­се­лев, Мей­ен­дорф не уз­на­ют ме­ня; кня­ги­ня Юсу­по­ва на­ча­ла друж­ный раз­го­вор, и мы по­зна­ко­ми­лись. Ми­ла сво­ею от­кро­вен­но­стию о ее по­ло­же­нии на ба­ле. Я и Жу­ков­ский в тол­пе: ко­му боль­нее? Мое по­ло­же­ние… Тон глу­пее де­ла! Пуш­ки­ны. Уте­шен­ный Вя­зем­ский[283].