Последняя улика (сборник)
Шрифт:
– Они времянку снимают у хозяев.
Они - это Бревич и Костерина. Поселились тут около года назад, после того, как отбыли наказание. Живут уединенно, очень скрытны, но между собой дружны. Костерина работает на пилораме, а Бревич - водовоз в горкомхозе, развозит по дальним улицам речную воду хозяйкам для стирки. Утром первого апреля Костерину видели в магазине "Ткани".
Ерохин вежливо постучал по железной ручке двери, потянул ее на себя.
– Можно?
– спросил он.
– Входи, - послышалось в ответ.
Ерохин,
– Что рано так, Семен Егорыч, прибежал?
– насмешливо спросил Бревич высокий, сутуловатый, с частой проседью в густых непричесанных волосах. Алика хозяин, казалось, и не заметил.
– Вроде мы с тобой недавно виделись. Соскучился, что ли?
– Здравствуйте, - серьезно ответил участковый.
– Где же рано-то? Сам вон встал уже, а хозяйки и вовсе нет.
– На работу хожу я, Семен Егорыч, как ты велел, каждый день. И без опозданий. Перековался.
– Ты бы еще ремесло к своим статям подобрал, - инспектор кивнул на широкие плечи Бревича.
– Здоровенный мужик, а воду возишь. Подбери себе работенку, я всегда помогу, вон хоть в леспромхозе. И заработаешь.
– Ты агитировать меня пришел? Или как?
– Бревич начинал сердиться, разговор этот, как понял Алик, велся не в первый раз.
– По делу, конечно, по делу, - миролюбиво сказал участковый. Софья-то твоя где?
– На что тебе она?
– К ней у меня разговор. Зови.
Бревич поднялся из-за стола и раздраженно бросил:
– Нету ее, на работе.
– Ну? В восемь утра? На пилораме с девяти начинают. Что-то я за Софьей такого рвения не замечал, чтобы она за час до работы прибегала. Ты меня знаешь, я ведь отсюда туда направлюсь. Ну и не тяни. Видишь, из розыска парень со мной, некогда ему, - Ерохин говорил укоризненно, спокойно.
Мужчина тревожно глянул на Алика:
– А уголовке-то Софья зачем?
– Опять зачем да почему! Софья, спрашиваю, где?
Алик решил вмешаться в разговор, понимая, что Бревич не хочет говорить о Костериной.
– Не пугайтесь вы, нам ее обязательно сегодня повидать надо, но ничего пока плохого...
– Пока?
– прервал его тот.
– Что значит пока? Чего на нас наклепали? Кто?
– Да нам ее помощь нужна. И только!
– Богданов миролюбиво смотрел на хозяина.
– Мы специально и домой пришли к вам пораньше, чтобы не вызывать, слухов не создавать.
– Приспичило вам - ни раньше, ни позже.
– Бревич безнадежно махнул рукой.
– Невезучая эта Сонька, прямо беда. Нету ее, уехала вчера.
– Куда?!
– одновременно вырвалось у Алика и Ерохина, и оба смутились от такой поспешности. Это опять насторожило Бревича.
– А вот куда - не скажу, - зло отрубил он.
– Это ее забота. Я этого не знаю, и вам знать ни к чему.
Богданов хотел возразить, но Ерохин предостерегающе поднял ладонь.
–
– Уехала не навсегда, вернется.
– А что за надобность у нее возникла уехать?
– спросил Семен Егорович.
– Спроси ее. И вообще, - Бревич снял с гвоздя телогрейку, - кончаем базарить, меня работа ждет.
– В чем уехала-то она, одежда какая, обувь?
– не сдавался Ерохин.
– Не случилось ли с ней чего?
– теперь уже встревожился возчик. А потом добавил: - В сапогах резиновых, а шуба коричневая...
– Можно к Вам?
– низкорослый плотный мужчина в ватнике, держа в руках пушистую волчью шапку, бочком протиснулся в кабинет Климова.
– Извините, что поздно и без приглашения, я прямо с работы, - скороговоркой выпалил он.
– Вчера еще утром уехал за лесом и вот только что вернулся. А в гараже мне ребята сказали, что были у нас ваши представители, спрашивали про женщину. Мать честная, говорю ребятам, да ведь я похожую бабу в это самое время по улице Луговой подвозил и как раз первого апреля. Сегодня у нас какое? Третье?
– он вопросительно посмотрел на начальника отделения, который был несколько ошеломлен таким вторжением и обрушившимся на него потоком слов.
– Входите, входите, садитесь, - Климов указал посетителю на стул у приставного столика, и толстяк опять быстро заговорил, бросив на столик шапку:
– Ну да, сегодня третье, я уехал утром второго, а это все и было как раз первого, в обед. Меня ребята, как я им рассказал, сюда отправили. Дуй, говорят, в милицию, раз такое дело. А я что? Я рад помочь, если надо, я такой человек.
Мужчина показал Климову испачканные мазутом руки:
– Я вот и помыться не успел, домой даже не заехал.
– Минуточку, - Климов встал, предостерегающе поднял руку, поскольку словоохотливый мужчина вновь попытался заговорить, - давайте по порядку. Фамилия ваша как, работаете где, живете?
– Шибков я. Михаил Иванович. Шофером работаю на лесовозе. Живу на Луговой, дом 4. Собственный дом, - с гордостью произнес тот.
– Второй год как отстроился...
– Так что произошло первого апреля?
– Климов поторопился задать вопрос. О строительстве личного особняка Михаил Иванович, похоже, мог рассказывать долго.
– Ну вот я и говорю. Забот полно, а у меня - рейсы. Мне первого апреля диспетчерша сказала, что назавтра я в рейс на пару дней еду, а первого - на своем лесовозе с нижнего склада ходку должен сделать. Ладно, думаю, выкрою часок - снег сбросить с крыши. Весна ведь, - Шибков махнул рукой в сторону окна, где уже голубели сумерки.
– Весна, - повторил он. Так вот, я во втором часу с ездками управился и завернул домой. Снег с крыши сбросил, ограду расчистил, ну, думаю, теперь можно и в рейс...