Последняя улика (сборник)

Арестова Любовь Львовна

– Когда вы закончили свои домашние дела?
– вновь Климов вынужден был вернуть говоруна к нужной теме.

– Да быстро я все сделал, час-полтора, не больше. Я понимаю ведь, он настороженно глянул на капитана - не осуждает ли тот его поступок? Понимаю, что рабочее время и так далее, но ведь в рейс мне было назавтра, а солнышко не ждет.

Поняв, что порицания не будет, продолжал:

– Так вот, я часа в три или около того от дома на своем лесовозе отъехал. Вы наш околоток знаете?
– он вопросительно глянул на Климова.

Тот утвердительно кивнул головой. Еще бы он не знал этот "околоток",

где за два дня даже дырки в заборах изучены. Действительно, первые дома на Луговой стоят на отшибе, потом идет болотистый пустырь, а затем уже начинается собственно улица - целый ряд частных домов.

– Ну, значит, еду я по гравийке, - продолжал Шибков, - колея, скорость с гулькин нос. Только забор проехал - мать честная, баба прямо под колеса мне - прыг!
– Он всплеснул руками.
– И как я ее не придавил, ума не приложу! Я по тормозам, успел-таки, а она уже дверцу рвет. Я открыл и, извините, обругал ее. Нехорошо, конечно, - потупился он, - но сами посудите, ладно ли это, если из-за нее да в тюрьму! Она ноль внимания на мою ругань, мигом в кабину влезла, вижу я - не в себе, трясется вся. "Чего ты?" - спрашиваю. А она: "Дядечка, ой, увези скорей, мужик за мной гонится, пьяный и с топором!" Ну, думаю, только мне твоего мужика с топором и не хватало. Да ведь и не выбросишь человека, раз такой случай, верно я рассуждаю?
– он глянул на внимательно слушавшего Климова. Тот согласно кивнул.

– Вот я и газанул по Луговой. Она молчит, мне тоже неловко расспрашивать. Доехали до Сини, я ей толкую: "Мне через мост надо, а тебе-то куда?" Она вроде бы очнулась, глянула на реку: "Высади меня, я у знакомых укроюсь". Я остановился, она вылезла, спасибо не сказала, бегом вдоль домов к заулочку, есть там такой маленький. Я еще оглянулся. Не увидел никого и поехал себе спокойно. День доработал, а утром рано - в рейс. Вот такая вышла история...

Климов благодарно улыбнулся Шибкову. Уважал он людей, которые от чистого сердца стремились помочь следствию. Вот и этот не раздумывая пришел к ним, надеясь помочь. И помог, конечно.

– Спасибо вам, Михаил Иванович, большое спасибо. Пригодится нам ваш рассказ. А вот о приметах вы мне ничего не сказали. Любые мелочи постарайтесь припомнить.

– Приметы?
– тот запустил в редеющий чуб грязную пятерню и смущенно произнес:

– С приметами-то не очень. Шубу вот коричневую искусственную помню хорошо, а больше ничего. Сами понимаете, за рулем я был, дорога грязная, колея, и все это так быстро промелькнуло. Когда она под колеса мне сиганула - я испугался очень, потом зол был, не глянул. Вроде не старая баба и плотная такая. А больше - не помню. Меня уж ребята в гараже ругали, простофилей обзывали.

Водитель огорчен был так искренне, что Климов поспешил его успокоить:

– Михаил Иванович, на нет и суда нет. Спасибо и за то, что рассказали. Сейчас уж темно, - капитан покосился на вечернее небо, - а завтра с утра очень прошу вас к нам, покажете все на месте, договорились?

– Как штык буду, - Шибков взялся за шапку, но Климов остановил его:

– Скажите, а машину свою вы мыли после того?

– Не-е, - опять смутился мужчина, - не-е, не успел я, извините. Я понимаю, чистота технике нужна, но...
– начал было оправдываться он и умолк, заметив довольный взгляд Климова.

– Так это же просто

замечательно, - сказал розыскник удивленному Шибкову.

Климов понимал: до утра машину осматривать не имело смысла. Скоро стемнеет совеем. В кабине лесовоза могли остаться микрочастицы одежды подозрительной пассажирки, а может быть, и что-то другое. Он вызвал дежурного, поручил загнать машину Шибкова в гаражный бокс, а бокс опечатать.

– Ну, кажется, на сегодня все, - капитан рад был, что день завершился хоть маленькой, но удачей, и направился прямиком в кабинет Николаева, где еще горел свет.

Шибков пришел в отдел слишком рано. Серый рассвет медленно вставал над городком, не предвещая солнца и тепла. Апрель - капризный месяц в Сибири. То яркое солнышко побалует, то откуда ни возьмись дунет совсем зимним холодом, затянутся весенние лужицы узорным ледком, который весело и звонко по утрам разбивают каблуками ребятишки.

Нетерпением время не подгонишь, пришлось подождать.

Климов сам решил выехать с водителем. Много времени это не займет, рассудил он, а прикинуть версию на месте никогда не помешает.

Шибков показал место, где его остановила пассажирка. Точно! Именно здесь и потеряла след Дана - вот она, схема, составленная Богдановым.

Эксперт Ниткин щелкал фотоаппаратом, сердясь на шустрого свидетеля, которому не терпелось быстрее все показать.

– Не беги ты, Шибков, шибко, - ворчал Ниткин.
– Техника за тобой не успевает.

Михаил Иванович с удовольствием повторял свой рассказ понятым, Климову и Сергею.

– А здесь вышла она, - свидетель остановился у дома на высоком берегу Сини и указал на проулочек, - а сюда направилась.

Климов подошел к указанному месту - узкому проходу между двумя дворами. Жители Луговой улицы ходили здесь к реке за водой. У проруби зимой, у мостков летом целый клуб порой бывает - все новости соседки обсудят, все неотложные вопросы решат.

Сейчас, в апреле, протаяла тропка, осел снег между заборами, покосились снеговые ступени, вырубленные в высоком крутом откосе на спуске к реке. Климов осторожно прошел по проулочку; боком ставя ноги, двинулся по скользким ступенькам.

Прорубь метрах в пяти от берега. За ночь ее затянуло тоненьким ледочком, как дымкой подернуло. Климов понял сразу, что за водой сюда еще ходят, не боятся. Он внимательно осмотрел речку, испещренную голубеющими тропинками и частыми промоинами. "А ведь можно было по Сини пройти, тем более три дня тому назад", - подумал он и вспомнил, что Николаев предупреждал о необходимости тщательной проверки этой версии.
– Прав майор оказался, а мы потеряли на этом два дня. Вон она, Куличкова гора, сразу за Синью, ходу до нее по льду четверть часа. Если туда ушла женщина, то понятно, почему ее не засекли посты - она обогнула их".

– Ну и ну, - вздохнул капитан, поднимаясь на Луговую.

Шибков вывел машину из бокса, обращаясь с ней подчеркнуто осторожно.

Краснощекий Ниткин, еще более порозовев от усердия, приступил к осмотру кабины. Снаружи она была так забрызгана грязью, что эксперт только покачал головой. Что-то даст внутренний осмотр?

Сергей достал из своего объемистого чемодана лупу, осторожно протер ее и медленно стал изучать дверцу.

Климов поморщился. Казалось, что Ниткин играет, а не трудится серьезно.