Последняя улика (сборник)
Шрифт:
– Ниткин, - строго сказал розыскник и осекся. Эксперт повернул к нему лицо и прошептал:
– Кажется, нашел, - он указал на бурое пятно, располагавшееся чуть ниже ручки. Не пятно даже, а помарка, мазок бурого цвета.
– Что?
– так же тихо спросил капитан.
– Кровь, по-моему.
Эксперт осторожно сделал смыв, запечатал пробирку, надежно уложил ее в гнездышко своего чемодана. Повезло еще раз: на сиденье в нескольких местах обнаружили коричневые шерстинки.
– Вот вам и шуба, - торжествующе сказал Ниткин, пинцетом складывая их в прозрачный пакетик.
Значит, женщина все-таки ушла за Куличкову гору. Нужно
Старший лейтенант Петухов, которому было поручено допросить продавцов магазина "Ткани", пытался сделать это в день происшествия, но не удалось. Они были до такой степени потрясены случившимся, что, казалось, не понимали задаваемых вопросов. Как сговорившись, плакали да пожимали плечами. Анатолий выяснил только, что о припрятанных деньгах знали все, кроме самой младшей - Юли Слободской, которая была ученицей.
В один голос продавцы заявляли, что никому из родных и знакомых не рассказывали о припрятанных деньгах.
Магазин закрыли на инвентаризацию, и Петухов договорился с женщинами, что на следующий день они явятся к нему в райотдел.
Утром все четверо ожидали его, сидя на стульях в узком коридоре возле кабинета, где размещался Анатолий вместе с двумя своими товарищами из уголовного розыска. Тесный этот кабинетик на первом этаже, с тремя маленькими письменными столами, стоящими почти вплотную друг к другу, доставлял Петухову много хлопот. Ни о каких доверительных беседах с людьми и речи быть не могло, когда все трое оказывались вместе. Рослый плечистый Петухов один создавал тесноту, поэтому приходилось оперативникам постоянно договариваться между собой о праве пользоваться помещением поочередно. Сегодня, само собой разумеется, кабинет принадлежал Петухову.
Почти ничего нового коллеги убитой не рассказали. Только Юля Слободская, которую он вызвал последней, не ожидая от нее сюрпризов, удивила.
– Товарищ Петухов, - округлив глаза, прошептала она, - я даже нашим ничего не сказала, чтобы это был секрет, но мои знакомые девочки вчера убийцу видели!
Анатолий от удивления даже привстал. Поистине не знаешь, где найдешь!
– Кто видел? Где?
– Вечером вчера ко мне девчонки пришли из "Галантереи". Оля Богомолова и Света Высоцкая. Стали меня расспрашивать про убийство. Я рассказала, - она смущенно глянула на Петухова большими синими глазами, я немного им рассказала, совсем немножко, а Света мне и говорит: "Юлька, а мы ведь убийцу видели".
– Юля, вздохнув, замолчала, затем положила локти на стол, повернула к оперуполномоченному разгоревшееся лицо и опять зашептала:
– А в милицию идти заявлять боятся. Я убеждала их, уговаривала, но они не согласились. Стали просить, чтобы я молчала, но я сказала им: "Нет уж, девочки, я молчать не стану, пусть плохая я подруга, как вы говорите, только милиции помогать надо". Правильно я говорю?
– она вопросительно смотрела на Петухова.
– Правильно, Юлечка, - похвалил ее старший лейтенант, - правильно ты и сказала, и сделала, ты просто умница. Так из какого магазина те девочки?
"Галантерея" находилась на той же центральной улице, что и "Ткани". Петухов постоял у крыльца, дождался прихода продавцов и по описанию сразу узнал Юлиных подружек. Они прибежали одна за другой, стрельнули в него глазами и проскочили как ни в чем не бывало.
"Подумай-ка, - подивился Анатолий, - ведь знают меня и не подошли. Придется повоспитывать их
Долго воспитывать девушек Петухову не пришлось. Приглашенные в кабинет заведующей, они после первых же укоризненных слов устыдились. Оля расплакалась, а Света Высоцкая, сердито одернув подружку, принялась рассказывать, изредка обращаясь к ней: "Так я говорю, нет?".
Из рассказа получалось следующее. Подружки, потратившись накануне, договорились запастись бутербродами, которые съели, когда магазин закрылся на обед. Отобедав таким образом, они пошли гулять по Ийску, потому что была весна, было солнце. Прошли до почты, это заняло минут десять. Не торопясь повернули обратно, увидели Сенкову с незнакомой женщиной, вышедших из переулка.
"От дома Пушковой этот переулочек", - отметил про себя Петухов.
Анну Васильевну девушки знали, поздоровались. Оля Богомолова спросила, нет ли у них в продаже шелка, и Сенкова пригласила их зайти в магазин. Те обрадовались и двинулись вместе с нею. Незнакомая женщина все время молчала, и они на нее особого внимания не обратили. Когда вошли в магазин, незнакомка замешкалась на крыльце.
Они у порога стали вытирать ноги, а Анна Васильевна оглянулась и спросила их: "Где та женщина?" Не успели ответить, как дверь открылась, появилась опоздавшая и взволнованно сказала: "Там, на автобусной остановке, авария!" Подружки бросились наружу. Женщина и Сенкова остались в торговом зале. Добежав до остановки, девчата убедились, что их обманули, вспомнили, что сегодня "первый апрель - никому не верь", и посмеялись над собой. Возвращаться не захотели, стали придумывать, как бы и им над кем подшутить... Узнав об убийстве, они решили, что та незнакомка имеет отношение к трагедии.
Девушки описали женщину, сопровождавшую Сенкову. Она была одета в коричневую шубку - не новую! Низкие резиновые боты, шерстяной платок. "Салатовый", - уточнила Оля. Лица они не рассмотрели.
– Может, ей лет тридцать, - прикинула Светлана.
– Нет, двадцать пять, - уточнила Оля.
Зато дружно назвали рост - метр шестьдесят.
Свидетельницы были очень ценные. Названные ими приметы подтверждали ранее добытые данные.
Бревич меряет большими шагами свою комнатенку. Не может успокоиться, вспоминает только что состоявшийся разговор, и его захлестывает то волна злобы, то жалость к себе.
Что он знает, этот птенец, читавший ему мораль такими правильными словами! Что видел он, что пережил? И неужели никогда он, Костя Бревич, не будет человеком, как все? Неужели никто не пожелает понять его? Софья - та поняла, пожалела. Сошлись они - отогрелись, стали на мир смотреть иначе, и мир тоже ласковее на них глянул, и вот - на тебе!
Тревога поселилась в нем. Никто не хочет понять, что не может, не имеет права он, Бревич, выдавать чужие тайны. Научила его жизнь хранить секреты.
Константин вспоминает, и как на его крик во время допроса резко открылась дверь и вошел майор Николаев, как побагровело при этом лицо лейтенанта.
– В чем дело?
– спросил он Богданова, а сам смотрел на Бревича тревожно и сочувственно.
– Вот, товарищ майор, свидетель по делу Сенковой, - растерянно ответил Богданов, - кричит, а говорить не хочет.
– Он краснел все гуще.
– Разберемся, - спокойно сказал начальник райотдела.
– Вы, товарищ Богданов, пока свободны. Тот пулей вылетел из кабинета. Майор помолчал, затем обратился к Бревичу: