Последняя улика (сборник)
Шрифт:
До магазина на Лесной было не меньше получаса езды, и Ермаков не без юмора принялся было описывать делишки Тихони-Албина. Вдруг Волин предостерегающе поднял руку, Анатолий умолк на полуслове. Вслед за шипением и треском из маленького черного динамика послышался искаженный эфиром тревожный Голос дежурного:
– Внимание, внимание. Всем постам принять сообщение. Десять минут назад на улице Майской из форточки окна первого этажа дома номер 18 неизвестный мужчина выбросил прохожему Серегину лист бумаги, на котором написано: "Вызовите милицию. Здесь убийца". Внимание! Всем
Волин не успел откликнуться на призыв дежурного - Ермаков схватил его за плечо:
– Алеша, да это же адрес Урсу! Майская, 18, - я помню хорошо. Там Суходольский! Давай туда!
Машина, сделав крутой вираж, свернула на узкую боковую улочку:
– Так ближе, - крикнул шофер.
Волин молча кивнул ему, связался с дежурным:
– Говорит Волин. Принял сообщение. Следую на Майскую. Буду там минут через 10.
Дежурный торопливо ответил:
– Волин, держите связь. Сообщите, нужна ли помощь.
– Помощь не нужна. На связь выйду на месте, - отвечал Волин.
– Майская!
Остановились неподалеку от дома 18, выскочили из машины. Осторожно прикрыв дверцу, спрыгнул на землю шофер:
– Разрешите, я с вами?
Волин отрицательно качнул головой:
– Жди у машины.
На первом этаже дома 18 все окна, выходящие на улицу, были темны, лишь во втором от угла угадывался свет. Не в комнате, нет, где-то в глубине квартиры горела лампа, и свет ее слабо освещал окно. "Не поздно ли?
– Пронеслось в голове Волина.
– Если Суходольский там, то деньги он будет добывать любой ценой, терять ему нечего".
– Толя, обеспечивай окна, я иду в подъезд, - тихо сказал он Ермакову. Тот бесшумно скользнул к стене дома.
Волин осторожно повернул за угол, приостановился, оглядывая двор.
– Товарищ, - послышался осторожный голос из соседнего подъезда, - я Серегин.
– Так что здесь случилось?
– тихо спросил капитан.
Серегин, оглянувшись, шепотом заговорил:
– Да я и сам не знаю, что случилось. Иду мимо дома и даже не услышал, а почувствовал скорее - в крайнем окне кто-то по стеклу легонько скребется. Поднял голову - парень в окне. Молодой такой, смуглый. Он тихонько форточку приоткрыл и лист бумаги выбросил. Смотрю - крупно что-то написано. Я поднял, поглядел - хорошо, фонарь рядом горит - и прочел: "Вызовите милицию, здесь убийца". И все. Голову поднял, а он палец к губам приложил - молчать, значит, просит, так я понял. Махнул я рукой, мол, сделаю, и бегом домой. Я здесь недалеко живу. Позвонил в милицию и на всякий случай сюда. Да вот еще отец со мной напросился...
– добавил он смущенно, - за деревом стоит.
Серегин показал рукой на близкий скверик напротив подъезда. Уловив его движение, из-за дерева показалась коренастая мужская фигура. Показалась - и тут же снова исчезла за деревом, сливаясь с ним.
– Ну молодцы!
– не удержался Анатолий Петрович.
– Да что там...
– опять смутился парень, и тут же деловито доложил. Я минут десять отсутствовал, не больше. Пока позвонил, да туда-обратно бегом. Подбежал - в том крайнем
В голосе Серегина послышались просительные нотки, и он закончил:
– Вы меня возьмете? У меня разряд по боксу.
– Зови отца, - шепнул Волин парню, - тихо только.
Между Серегиными, видно, уже была договоренность, и старший вмиг оказался в подъезде, едва лишь сын сделал ему знак.
– Здрасьте, - он протянул руку, и Волин пожал крепкую шершавую ладонь. Серегин-отец оказался широкоплечим и молодцеватым.
Серегиных, к их явному неудовольствию, Волин оставил на улице, у окон квартиры, - так безопаснее, сам же осторожно подошел к двери. Ермаков был рядом.
Прислушались - тихо. Под осторожным толчком дверь бесшумно приоткрылась. Волин сделал один неслышный шаг и оказался в маленькой прихожей, освещаемой неярким светом из открытой боковой двери. Еще шаг - в сторону другой открытой двери. "В комнату", - понял Волин. Он не оборачивался и не слышал ни шороха за спиной, но знал: Ермаков рядом, идет за ним след в след.
Тусклый свет дал возможность Волину сориентироваться, он уже видел часть комнаты - угол дивана, тумбочку, стул с накинутым на спинку пиджаком - в таком же был Урсу тогда, в магазине. Где же люди?
Словно в ответ из комнаты раздался протяжный вздох, похожий на всхлип. Волин понял это как сигнал, прыгнул в дверь и на секунду замер.
На брошенном в угол матраце, у стены, чуть приподнявшись на локте, лежал Урсу. Рядом, с краю, просунув руку под подушку и подогнув к животу ноги, на боку лежал Суходольский - капитан сразу узнал его. Суходольский спал.
Приподнявшись, мертвенно-бледный Урсу делал отчаянные знаки, указывая рукой на подушку под головой Суходольского.
– Пистолет!
– прокричал он и навалился вдруг всей своей тяжестью на Суходольского.
Из-за плеча капитана резко рванулся вперед Ермаков, но Алексей опередил его, выхватив из-под подушки холодную напряженную руку преступника. Откинул подушку - черный пистолетик вмиг оказался в руках Ермакова. Придавленный телом Урсу, на матраце распластался Суходольский.
Зажгли свет, задержанный встал. Не верилось, что все позади, что Суходольский - вот он, здесь, непонятно апатичный, вялый, даже злые глаза при ярком свете потухли, словно закатились. И вдруг засмеялся Ермаков весело, разряжающе:
– Это же зажигалка!
– воскликнул он и подбросил на ладони черненькую игрушку пистолетика.
– Ну и жук!
Урсу зло сплюнул:
– А я-то испугался!
– И пояснил, торопливо одеваясь: - Он вечером пришел. Деньги требовал, но откуда у меня? А потом сказал, что переночует, а утром я должен деньги найти, иначе убьет. Я испугался, знал ведь, почему он скрывается, а тут еще часы узнал. Печказова часы. Пистолетом пугал. Ладно, говорю, утром достану деньги. И пока чай кипятил на кухне, записку приготовил и прохожего дождался. Поел он, постель сам постелил на пол, в угол, - Урсу кивнул на матрац, - велел мне раздеться и лечь к стенке, а сам - с краю. Суходольский уснул быстро, а я все лежал, прислушивался.