Последняя улика (сборник)

Арестова Любовь Львовна

– Но вы-то видели его?
– быстро спросил Таюрский.

– Видел, - выдавил через силу Тимохин.
– Сердце болит по брату, беспокоимся. Хоть и не сказал он, где будет, да мы решили - в зимовье нашем обитает, где ему еще быть? Ну, я и пошел - полмесяца назад, однако. Точно! Там и застал его. Оставил харчи, что со мной были, боеприпасы кое-какие. Да он, видел я, не бедствует. Навещает его кто-то, однако.

Степан замолчал, только двигались желваки на скулах. Таюрский подошел к нему, положил руку на мощное плечо, тихо сказал:

–

Покажешь зимовье?

Тимохин решительно замотал головой:

– Нет, не просите даже. Не пойду на брата. По карте укажу - берите сами, но я - не пойду.

– Как же так, - возмущенно начал я, но Таюрский предостерегающе поднял руку. Я замолчал, подумав: "Ладно, в конце концов, Гоше виднее".

Жданович расстелил перед Тимохиным карту района, тот ткнул в нее пальцем:

– Здесь вот зимовье, у Ключей.

Я тихонько присвистнул, увидев, где расположены эти Ключи.

Выпроводив печального Тимохина, мы принялись обсуждать наши дела. Мои данные пересекались с Гошиными лишь в одном: Тимохин был связан с женщиной, и, как мне говорил Линь, этой женщиной была Лидия Приходько. Наблюдательный моторист, видимо, не ошибался, подозревая об этом.

– Где земснаряд стоит?
– спросил меня Гоша.

Я показал на карте:

– Примерно здесь.

– Не в зимовье ли Приходько?
– задумчиво говорил Таюрский.
– Не отправилась ли предупредить дружка? От земснаряда до Ключей, глядите, верст 10, не больше.

– Может, Тимохин замешан в исчезновении Балабана?
– предположил я, застал их, допустим, Балабан, вот его и убрали.

– Эк, любите вы, следователи, накручивать, - поморщился Гоша.
– В жизни проще все. Что сделал Тимохин? Он алиментщик просто. Допустим, приплыл он к этой Лиде, увидел их Балабан. И что? Без ума надо быть, чтобы на убийство пойти из-за такого пустяка. Нет, я пока не думаю, что так могло быть. Пока, - подчеркнул он, видя мое смущение.
– И потом, вы Найденова забыли? Эта фигура к Балабану ближе. Вахтовали оба в ту последнюю ночь. Вы отправили ориентировку?
– обратился он к Ждановичу.

– Утром еще ушла, - кивнул майор.

– Ну вот, - сказал Таюрский, - ориентировку на розыск я дал, порядок такой, но искать его будем здесь.

Жданович вопросительно поднял брови.

– Да, здесь, - подтвердил Гоша.
– Судя по продуктам, что он купил, Найденов в тайгу пошел. И вот еще что: он ведь дружил с Тимохиным - соседи они, из одного села.

Тут уж, не выдержав, я развел руками:

– Ну, Гоша, такой необычный узел завязывается...

– Да, узел, - тихо сказал Гоша, глаза его погрустнели, я вдруг увидел, как он устал.
– Узел, - повторил он задумчиво, - судьбы, характеры, чувства, случайности - вот тебе и узел. Распутай-ка его, пока он людей не поломал... А может, уже...

Кстати вмешался Жданович:

– Я так понимаю, надо в Ключи?

Мы с Гошей одновременно кивнули. Конечно, нам надо в зимовье, к Тимохину.

Непроизвольно я взглянул в окно - на улице все также нудил дождь, затяжной, холодный.

– Мерзкая погода, - сказал Жданович и положил руку на телефон: Вертолетчиков попрошу. Выручат ребята.

Я облегченно вздохнул: вертолет - это хорошо. В такую погоду шастать по тайге мало удовольствия.

Майор остался договариваться с вертолетчиками, Таюрского ребята Ждановича увели кормить, а меня на дежурке подбросили до "Сокола", где я попросил недовольного Чурина подождать меня до вечера в Жемчужной. На вертолете к вечеру я надеялся обернуться.

– Да покумекайте тоже, капитаны, что же могло с Балабаном приключиться?
– попросил я на прощанье.

Сборы наши были недолгими, к моему приезду в кабинете Ждановича находились Таюрский и высокий молодой мужчина.

– Рогов, - представился он.

– Наш главный лесничий, - пояснил Жданович, - все зимовья в округе знает наперечет, в том числе и тимохинское, дорогу покажет.

Мы принялись экипироваться - заботливый Жданович приготовил нам с Гошей непромокаемые легкие накидки, стеганые куртки и резиновые высокие сапоги, так же был одет и Рогов. Я с радостью увидел, что с нами собирается Жданович.

– И я прокачусь с вами, - ответил он на мой вопросительный взгляд.

– Проверьте оружие, - серьезно сказал Гоша, когда мы были готовы. Так, на всякий случай.

Мы молча подчинились - Таюрский руководил операцией по задержанию. Уголовный розыск.

Молодой вертолетчик, развернув карту, предупредил:

– У самых Ключей не сяду. Здесь вот, - он показал на карте, - есть местечко, приземлюсь. От Ключей километров пять или чуть больше.

– Отлично, - бодро сказал Рогов, - это место я знаю, выведу к Ключам быстро.

– Да и не спугнем раньше времени хозяев заимки, - заметил Жданович.

В грохочущем, низком летящем вертолете все молчали: я смотрел в круглый иллюминатор на расстилавшееся внизу мокрое зеленое море и с тоской думал, как по такой мокроте мы будем добираться до зимовья? Но, как говорится, глаза боятся, а руки делают.

Высадились мы на песчаном взлобке. Вертолетчики порывались увязаться за нами, но Гоша был неумолим. Пришлось им остаться и ждать нас у машины. Мы отправились. Первым, естественно, шел Рогов, я следовал за высоким, чуть сутуловатым Ждановичем, цепочку замыкал Таюрский.

Вот это был поход! Рогов вел нас напрямую, через тайгу, сквозь зеленое мокрое царство, где не было, казалось, ничего сухого. Сыпал дождь, с деревьев проливалась на нас притаившаяся на листьях вода, мокрая трава скользила под ногами, а огромные осклизлые валежины словно нарочно подставляли на каждом шагу свои труднодоступные бока. Жданович и Рогов будто не замечали этого. В очередной раз споткнувшись, я оглянулся на Таюрского - Гоша подбадривающе улыбнулся мне. Усталости или недовольства на его лице я не приметил.