Последствия неустранимы
Шрифт:
– Идем-ка, Владимир Евгеньевич, на оперативку. Твоя осечка, кажется, полноценным выстрелом оборачивается.
Следственно-оперативная группа была уже в сборе. Все сидели с невеселыми лицами, и даже всегда жизнерадостный Слава Голубев на этот раз рассеянно смотрел в окно. Взглянув на Бирюкова, он нетерпеливо спросил:
– Что-то новенькое есть?..
– Говоря языком гадалок, нечаянный интерес получил, пока шел от своего кабинета сюда.
– Антон подмигнул Дубкову.
– Расскажи, Владимир Евгеньевич, этим скучным людям, как осечку дал
Дубков по-уставному лаконично пересказал только что рассказанное в приемной Антону. Сразу за ним Бирюков доложил оперативникам о состоявшемся разговоре с Огнянниковой. Подполковник Гладышев заметно повеселел и обратился к Дубкову:
– Уверен, что в ту ночь Огнянниковой не было в аэропорту?
– Так точно, уверен.
– Хорошо в лицо ее знаешь?
– Ну, как не знать. Пять лет живет на моем участке. К тому же очень приметная блондинка.
– Стоп, Владимир Евгеньевич, - нахмурясь, проговорил Бирюков.
– У Огнянниковой теперь волосы каштанового цвета.
– Значит, перекрасилась, - спокойно сказал участковый.
– Может быть, потому и не узнал в аэропорту?
– Никак нет. Огнянникову узнаю в любом случае, даже если она перекрасится в серо-буро-малиновый цвет с крапинками.
– Что о ней можешь сказать?
– спросил Гладышев.
Дубков чуть подумал:
– Веселая молодая женщина. Живет скромно, аморальных поступков не допускает, шумных компаний не водит.
– С Головчанским ее не видел?
– Нет. По моему мнению, Аня в Новосибирске развлекается. Часто туда ездит по выходным дням.
Гладышев повернулся к Бирюкову:
– Возможно, Огнянникова придумала аэропорт, чтобы скрыть любовную интрижку?
– Почему, в таком случае, она возвратилась домой в субботу? возразил Антон.
– Допустим, встреча с любимым не состоялась...
– Все, конечно, может быть, но в том, что насчет аэропорта Огнянникова солгала, теперь я не сомневаюсь.
Голубев, будто нетерпеливый ученик, высоко поднял руку:
– Товарищ подполковник, предлагаю версию...
– Подожди, оперативник по версиям, - остановил его Бирюков.
– После совещания пройдись по парикмахерским и постарайся выяснить, когда Огнянникова перекрасила волосы.
– Антон повернулся к молчаливо слушающему прокурору.
– Семен Трофимович, давайте проверим, снимала ли Огнянникова со своей сберкнижки деньги.
– Что это даст?
– Узнаем, действительно ли у Анны Леонидовны пропал кошелек с отпускными.
Прокурор глянул на Лимакина:
– Пиши официальный запрос в сберкассу.
– Разрешите быть свободным?
– спросил участковый Дубков.
– Посиди пока с нами, Владимир Евгеньевич, послушай. Вдруг придется проводить очную ставку с Огнянниковой, - ответил ему Бирюков.
С официальным запросом в сберкассу отправили Славу Голубева. Когда тот вышел из кабинета, подполковник Гладышев сказал:
– Кажется, товарищи, дело начинает шевелиться, а то последние дни такое затишье наступило, как
– И посмотрел на Бирюкова. Допустим, уличишь ты Огнянникову, что она не была в аэропорту, дальше что?..
– Дальше - по ходу дела. Важно Анне Леонидовне доказать, что ложь у нас не проходит. Если это удастся, она вынуждена будет говорить правду, хотя, быть может, правда для нее и неприятной окажется.
– Не напутаешь с ней? Откровенно говоря, я не вижу мотивов подозревать Огнянникову в отравлении Головчанского. Если между ними что-то и было, то давно быльем поросло.
Бирюков вздохнул:
– Я вовсе не утверждаю, что именно Огнянникова отравила Головчанского, но, знаете, Николай Сергеевич, она, по-моему, закрутила клубок сплетен, распутав который можно выйти на преступника.
Следователь Лимакин посмотрел на часы:
– Сегодня вторично вызвал на допрос Евдокию Федоровну Демину, скоро должна подойти в прокуратуру. Чувствую, недоговаривает бабуся, что-то скрывает, но никакими путями не могу вызвать на откровенность.
– Попробуй, Петя, усилить акцент на Огнянникову, - подсказал Антон. Мне думается, что именно через Демину, которая была нянькой Руслана и домработницей Головчанских, Огнянникова ухитрилась проинформировать Софью Георгиевну о Тумановых. И очень бы важно узнать, когда эту информацию Софья Георгиевна получила, до смерти мужа или после.
– Уже пытался это выяснить. Евдокия Федоровна упорно твердит, что ничегошеньки о Тумановых не знает. Хочу теперь сделать упор на порошок гранозана и унесенный с дачи халат. Это же понятно, что "сработал" кто-то из хорошо знакомых, если... не она сама.
– У самой Евдокии Федоровны вроде бы нет мотивов...
– Но почему она так упорно молчит? Ни о Софье Георгиевне, ни об Огнянниковой - ни слова. Создается впечатление, будто ее или уговорили молчать или скорее всего запугали...
В кабинет вошла секретарь-машинистка. Подавая подполковнику большой конверт, тихо сказала:
– Срочное.
– И вышла.
– Из Николаевки. Похоже, протоколы опознания...
– вскрывая конверт, сдержанно проговорил Гладышев. Он вытащил из конверта сложенные пополам стандартные бланки, быстро прочитал сопроводительное письмо, выбрал один из протоколов и показал его присутствующим.
– Вот она, "Лапушка", с которой Головчанский в прошлом году отдыхал у родителей Алексаняна...
На фотографии, приклеенной к протоколу и заверенной круглой печатью, улыбалась белокурая Анна Леонидовна Огнянникова.
22. "Лапушка"
В районной сберкассе посетителей было мало. У окошечка с надписью "Контролер" стояли в очереди несколько человек, да какой-то сгорбленный старичок любопытно глазел на женщину-кассира, видимо, отсчитывающую ему деньги. Голубев мельком окинул взглядом клиентов и вошел в кабинет заведующего. Пожилой мужчина в застегнутой на все пуговицы косоворотке внимательно прочитал подписанный прокурором запрос. Исподлобья, поверх очков, посмотрел на Голубева и спросил: