Послесловие
Шрифт:
Ира опять наливки хлебнула:
— Сурово.
— Кто спорит, — тоже приложилась. — Ты у нас оставайся, у Домны в комнате. Чего на ночь глядя переться. Общаговская поди?
— Точно.
— А и вообще, к нам переезжай. Женщина, смотрю, ты нормальная. Авось впятером не так тошно будет.
— Как по одиночке? — усмехнулась. — А пятый кто?
— Серега, сын Домны. Отличный мужик растет. Вот так.
Сироткина подумала и кивнула:
— А чего нет? Если вы не против, я тем более только «за». В общаге не поспать, не помыться.
— А еще городские молодые ущипнуть
— Есть такое, — хмыкнула. — Значит, бабьим отделением жить будем?
— Чего «бабьим» — мужчина в доме есть — Сережа. Приходит правда еще один, но он недоразумение, сволочь редкая. Фронтовик, мать его безрукого. Как увидишь, в шею гони без минуветов.
— Расклад ясен, — улыбнулась. — Еще какие-нибудь указания?
— Полы Ленке мыть нельзя. Наклонится — ляжет, потом опять знакомиться с ней будешь. У Сережи бронхит, так что, курим только у меня, а на кухне и в коридоре да ванной, ни-ни. Продукты, зарплата — на общаг, кто сколько может. Домне сдаем, она самая хозяйственная, всех тянет. Лене нельзя — забудет или вытащат, я, — вздохнула, в бутылке остатки наливки взболтав. — Пропью.
И выхлебала все до капли.
— Чего пьешь?
Вера ладонью занюхала и бросила:
— Не твоего ума дело. Ясно?
— Ясно. Если условия принимаются?
— Иди спать. К Домне.
— Это куда?
— Пятая комната. Пацана не разбуди.
— Поняла.
Вера проводила ее взглядом и голову на руки уронила, заплакала тихо: ну вот, подруженьки, будет вам авось подспорье, когда меня не станет. А плоха новая жиличка — так прогоните.
На работе у девушки расследование шло, а за Верой через майора Карпова немало грешков числилось. Чуяла — загребут. И главное, нажилась бы! Так, стольничек, два на разживу, а ведь возьмут, будто тысячи гребла!
Вот ведь жизнь собачья?
Канул Устинушка и Вера с ним канула. Нет той озорной и бойкой девчонки, выпила жизнь поганая до донышка, всю душу высушила.
Ира утром к Лене до звонка будильника зашла, голову вытирая после душа. Разбудить хотела, но на секунду не успела — будильник зазвенел. Девушку подкинуло. Увидела Иру и закричала:
— Ложись!!
Рухнули на пол обе — рефлекс сработал.
Лежали, обалдело смотрели друг на друга.
Вера как ни в чем не бывало прошла, аккуратно перешагивая лежащих, при этом позевывая и сонно ресницами хлопая. Шлепнула по будильнику ладонью, останавливая жуткую трель, и руки в бока уперла, дурочек рассматривая сверху вниз.
— Ну, чего? Завтрак на пол или до кухни доползете?
— Доползем, — буркнула Санина. Сиротина хмыкнула и вдруг смехом залилась:
— Не воевала, да? Значит двое нас здесь, не с фронта?
"Контуженная что ли?" — вопросительно покосилась на Веру Лена и в ванную пошлепала, умываться. Потом завтрак греть, Сережу поднимать, кормить и вперед всей квартирой — одному в школу, другим на работу.
Как утро началось, такой и день задался.
Девчонки косились на Лену, оглядывали, шептались. Санина понять не могла, что с ней не так, что пристали. Мирошниченко тоже, раз десять к ней подошла просто так, да еще и улыбнулась подбадривающе.
В общем, не ясно, что к чему, но отчего-то неприятно.
На обед Лена не пошла, попросила Иру булочку ей купить, и как не уговаривала та до столовой самой сходить, в раздевалке осталась, кипятка себе приготовила.
Дроздов жевал горошницу и на девушек у «раздачи» поглядывал. Одна внимание привлекла — осанистая, стройная, высокая. Взгляд «битой» и форма. Подумал, понаблюдал и подсел к ней. Дальше дело техники.
Ира вернулась уже к концу обеда, чай Ленин давно остыл.
— Что так долго?
— Так, — улыбнулась, плечом повела и закурила. Санина быстро с булочкой управилась и на подругу покосилась:
— Что-то ты скрываешь.
— Ничего, — а улыбка томная, странная. — В общагу к себе сегодня поеду.
— Хорошо, — а как иначе? К чему вообще говорит?
— Ты Вере передай, наверное, не буду я у вас жить, подумаю.
— А она предлагала?
— Да. Я не против, «за» даже, но обстоятельства пока не разрешают, потом далеко к вам ехать. Вечером не жди меня.
— Не собиралась. Спасибо хоть сказала про предложение Веры. А то получается без нас нас женят.
Ира хмыкнула:
— Обиделась?
— На что?
— Так. Не обижайся, свидание у меня сегодня. Может, получится что.
Лена улыбнулась и искренне пожелала:
— Удачи.
Ира рассмеялась, глаза блестели задором. Видно сильно ей человек свидание назначивший понравился.
— Спасибо. Удача это хорошо, но мне бы счастья чуток.
Стыдно любопытничать, но Лене страсть интересно было. После смены коря себя, все же не сдержалась — не ушла, а за деревом спряталась недалеко от здания управления. Если Ира одна пройдет — Лена уйдет, а если не одна, то хоть посмотрит, какое оно, счастье подруги.
И увидела минут через тридцать, когда уже замерзать начала — шла Ира с высоким капитаном приятной наружности. Всем хорош, но прищур насмешлив и взгляд свысока от этого казался.
А и какая ей разница? Главное Ире он точно нравится — улыбается та, и он все болтает, болтает, смешит ее.
Лена из «засады» вышла, постояла, с мягкой улыбкой глядя им вслед и, пошла к метро, счастливая в надежде, что хоть у одной ее знакомой личная жизнь налаживается. Может, повезет Ире на этот раз? Должно, заслужила она.
Глава 59
Закрутилось.
Ира расцвела, вместо формы строгое, но элегантное платье носить стала, улыбаться мягче и женственнее. На дворе ноябрь, а у нее весна, и от этого даже у Лены глаза светились:
— Когда поженитесь?
Ира сапожком покачала, дым колечком выпустила, жмурясь:
— Далеко заглядываешь.
Опять затянулась.
— Как хоть зовут?
— Саша.
Как — то особенно она это произнесла, с придыханием, томностью вроде бы ей несвойственной. Девушка рассмеялась, передразнив: