Послезавтра было лучше, чем вчера
Шрифт:
– Я бы с такими родителями, как твои, только плакала бы круглыми сутками и ничего сложнее «hello» не выучила бы в такой обстановке, – признается Жанна, прожевав оранжевую бусинку.
– Нет, ты бы все рассказала учительнице в первый же день, и тебя бы изъяли из семьи. Ты же была бойкой и смелой, не то что я… – он прикусывает губы.
– Не факт… Если бы я росла советским ребенком, я бы, скорее всего, тоже молчала. Воспитание и среда многое определяют.
– Может…
– Давай съездим летом в Брюссель на фестиваль цветов?
– Если буду свободен,
– Так можно и туда и туда, – предлагает Жанна.
– Нет, лето очень тяжелое будет, у меня начнутся съемки, и в Афганистане сейчас полная жесть.
Андрей подходит к столу, берет ноутбук и приносит его на диван, поставив на колени.
– Как-то так, – он открывает какую-то фотографию.
Взглянув на нее, женщина испуганно вскрикивает.
– Может, тебе тогда действительно завязать с горячими точками? – ужаснувшись, вопрошает она.
– Я в порядке. Забудь, зря я тебе это показал.
– Тебе отдохнуть надо.
– Я отдыхал сегодня.
– Один день в месяц, – она закатывает глаза. – Ты, если не там, так на других проектах пашешь.
– Неправда, – возражает он.
– Несколько дней в месяц.
– Все так работают, – он убирает ноутбук обратно на стол.
– Я так не работаю.
– Я норм, только спина от броника болит немного, – Андрей ложится на живот, расстегнув и задрав рубашку. – Почище, чем от ваших компьютеров, – поясняет он. – Пожинай плоды своей теории о том, что броник – это якобы наше все.
Его тело накачано, как у профессионального спортсмена, лицо, руки и шея загоревшие, но спина более бледная.
– Сходи на массаж, я же не умею, еще хуже сделаю, – растерянно отвечает Жанна.
– Я ходил. Но сейчас мне некогда. Завтра в Варшаву, в пятницу в Афганистан.
– А что в Польше? – интересуется она, начиная слегка гладить ему спину.
– Съемки о фостерных семьях.
– Может, тебе лучше заниматься только социальной журналистикой? Можно еще внутриполитической.
– Не могу. Изначально я прославился именно как военный журналист, я адаптировался к работе там – насколько это вообще, возможно, конечно, у меня это получается, я приношу какую-то пользу, аудитория меня любит и ценит… С какой стати я должен это бросать?
– Ты можешь устать, это нормально. Ты не должен делать это через силу, – настаивает Жанна.
– А ты думаешь другим легче, чем мне?
Жанна молчит.
– Давай встречаться, когда/если ты расстанешься с Амиром? – предлагает он через некоторое время, пристально посмотрев на нее.
Девушка собирается его поцеловать, но тот не дается.
– У тебя вообще-то парень есть, – усмехаясь, он чуть притормаживает ее пыл.
– Если для тебя это так принципиально, я могу расстаться с ним прямо сейчас, – она тянется за айфоном 3G – смартфоном с белой пластиковой панелью и закругленными краями, с помощью которого нельзя снимать видео.
Андрей ее останавливает:
– Не нужно это делать из-за меня. Если вы сами по себе решите
– Может, я сама выберу, с кем мне расставаться, а с кем нет? Я тебя люблю больше, чем Амира.
– Ему будет больно. Я не хочу, чтобы он страдал из-за меня.
– А меня тебе, значит, не жалко? – возмущается она, перестав его массировать.
– Тебе же хорошо с ним. Разве нет?
Жанна медлит с ответом.
– Да, он зарабатывает меньше меня, но деньги же не главное. К тому же, он тоже далеко не нищенствует. И у него безопасная работа. И он умеет готовить, не то что некоторые, которые только салат могут родить и то с Божьей помощью. И наверняка он в постели хорош – не то что я. И он в твоем вкусе. Ты всю жизнь симпатизировала темненьким, значит, они твоя судьба, а я всего лишь исключение из правил, – высказывает Андрей свое мнение.
– Мы начнем встречаться в 90 лет? – женщина повышает голос.
– Мы можем встречаться и раньше, если оба одновременно будем волею судьбы одиноки.
– А если этого никогда не произойдет? – ее щеки краснеют.
– Значит, так суждено. И да – дружба во сто крат лучше любви. Посуди сама. Любовь заставляет людей казаться круче, чем они на самом деле, а в дружбе все по чесноку.
***
На сайте знакомств Андрей находит 27-летнюю Эмму – блондинку с ослепительно белыми зубами и грудными имплантами. Рост 170 сантиметров.
Сидя на просторной кухне с бокалом сухого белого вина, он показывает Жанне с ноутбука фотографии и переписку с Эммой.
– Видимо, все ушло во внешность, – стебется женщина, делая глоток сладкого розового и заметив в сообщениях, что в слове «bonjour» избранница друга умудрилась допустить сразу четыре ошибки.
– Это верлан 8 , – Андрей защищает Эмму всеми фибрами души, прожевывая салат из омаров с фисташками и сыром.
– Мне напомнить, что такое верлан и как он образуется? – усмехается она.
8
Разновидность сленга, заключающаяся в добавлении или упразднении последней гласной буквы, разделении слова на слоги, инверсии слогов или сокращении слова.
– Может, у нее дислексия, – гнет свою линию мужчина.
– Что ты в ней нашел? – Жанна ест тот же салат. – У вас же нет никаких точек соприкосновения, а для тебя это важно.
– Влюбился. Она веселая.
– А еще, – Жанна продолжает ревностно штудировать их переписку в компьютере, – узнав, что ты из России, спросила, где это. Тебя это нисколько не смущает? – женщина чуть не поперхнулась от симбиоза возмущения, удивления и негодования.
– Может, она просто имела в виду, с кем конкретно граничит Россия, – парирует мужчина, закрывая сайт, чтобы Жанна больше не выискивала у девушки недостатков, и откладывает ноутбук в сторону, захлопнув крышку. – Но я ее люблю. Что, не имею права?