Потаенные ландшафты разума

Михайлов Владислав Юрьевич

Гла­ва I

Го­род с его изо­щрен­ной ие­рар­хи­ей, ко­то­рой не­зри­мо под­чи­ня­ют­ся жи­те­ли, все­гда ос­та­ет­ся за­гад­кой и вы­зы­ва­ет удив­ле­ние. Да­же для тех, кто дав­но ее раз­га­дал, кто зна­ет не­ви­ди­мые ры­ча­ги, при­во­дя­щие в дви­же­ние по­то­ки лю­дей, во­ж­де­лен­ные мес­та во­до­поя, кор­меж­ки и встреч, трас­сы ноч­ных бро­дя­чих хищ­ни­ков и ло­вуш­ки их осед­лых кол­лег. Пе­ст­рые ноч­ные цве­точ­ки и со­цве­тия ма­нят воз­бу­ж­ден­ных днев­ной су­то­ло­кой че­ло­ве­ков, за­па­хи и зву­ки, от­ни­мая пер­вен­ст­во у по­мерк­ше­го све­та, обе­ща­ют ук­ром­ные угол­ки, где от­дых при­дет не толь­ко к ус­та­ло­му

моз­гу, но и к жа­ж­ду­ще­му лас­ки те­лу.

Эле­фант не­то­ро­п­ли­во брел вдоль вит­рин, рас­смат­ри­вая на­по­ми­наю­щих ба­бо­чек и ноч­ных мо­тыль­ков про­хо­жих, и его все­ох­ват­ная мысль лег­ко вме­ща­ла в се­бя их, хо­тя ее глав­ное рус­ло бы­ло об­ра­ще­но в про­шед­ший день. У Эле­фан­та бы­ло од­но за­вид­ное ка­че­ст­во, вы­ра­бо­тан­ное дол­гим упор­ным тре­нин­гом, - ед­ва его мозг чув­ст­во­вал при­бли­же­ние ус­та­ло­сти и го­лов­ной бо­ли, как он пе­ре­клю­чал­ся на иной ре­жим ра­бо­ты, плав­но-не­то­ро­п­ли­вый, без кон­цен­три­ро­ван­ных оча­гов и тра­ек­то­рий мыс­ли. От­час­ти это при­спо­соб­ле­ние вы­ра­бо­та­лось в "пет­ле", в ко­то­рую Ма­гистр санкт-пе­тер­бург­ских трас­се­ров по­па­дал три­ж­ды.

Се­го­дня боль­шая часть дня при­шлась на суе­ту, пред­пи­сы­вае­мую ему его ран­гом. В пол­день был оче­ред­ной еже­не­дель­ный кол­ло­к­ви­ум, на ко­то­ром, как обыч­но, при­сут­ст­во­ва­ли пред­ста­ви­те­ли всех Т-групп го­ро­да, все­го во­семь­де­сят де­вять че­ло­век, при­шли еще два гло­ба­ли­ста из тех шес­ти, что не по­ры­ва­ли свя­зей с ос­нов­ной мас­сой. Два док­ла­да, не­ко­то­рые за­ме­ча­ния по трас­сам для Т-групп пер­во­го и вто­ро­го уров­ней, фи­нан­со­вые во­про­сы, раз­да­ча мик­ро­фиш с наи­бо­лее удач­ны­ми пла­на­ми трасс, за­клю­чи­тель­ное его, Ма­ги­ст­ра, сло­во, в ко­то­ром он на этот раз под­нял про­бле­му тща­тель­но­сти от­дел­ки "ли­ца" - все как обыч­но, са­мое за­уряд­ное со­б­ра­ние, не по­тре­бо­вав­шее ни кон­цен­тра­ции мыс­ли, ни мо­би­ли­за­ции опы­та.

По­сле кол­ло­к­виу­ма он еще ус­пел зай­ти в биб­лио­те­ку и в мас­тер­скую мик­ро­фи­ши­ро­ва­ния и толь­ко по­сле это­го по­ехал к Маэ­ст­ро, к его ма­те­ри, по­то­му что са­мо­го Маэ­ст­ро уже два дня как пе­ре­вез­ли в боль­ни­цу. Там, на квар­ти­ре Маэ­ст­ро, он дол­го, ме­то­дич­но, по­вто­ря­ясь и че­ре­дуя при­ме­ры с мак­си­ма­ми Экс-Со-Ка­та и рас­ска­за­ми из сво­его лич­но­го опы­та, убе­ж­дал в не­обос­но­ван­но­сти и гу­би­тель­но­сти по­спеш­ных вы­во­дов и дей­ст­вий. Ко­гда он ухо­дил от­ту­да, то по­ло­жи­тель­ный ре­зуль­тат его мис­сии был на­ли­цо, но ка­кое вре­мя ма­гия его слов бу­дет силь­ней ес­те­ст­вен­но­го чув­ст­ва стра­ха, он не знал.

Вос­поль­зу­юсь слу­ча­ем, что­бы ска­зать не­сколь­ко слов о са­мом Эле­фан­те, ны­не яв­ляю­щим­ся Ма­ги­ст­ром пе­тер­бург­ских трас­се­ров. Кста­ти и о долж­но­сти. Ма­гистр из­би­ра­ет­ся тай­ным го­ло­со­ва­ни­ем пред­ста­ви­те­лей групп из чис­ла гло­ба­ли­сти­че­ских, то есть са­мых опыт­ных трас­се­ров. Он не име­ет ни­ка­ких осо­бых прав, а в обя­зан­но­сти его вхо­дит об­мен ин­фор­ма­ци­ей в сре­де трас­се­ров и по­мощь, в том чис­ле и фи­нан­со­вая, для тех, кто по­пал в "пет­лю".

Итак, о са­мом Эле­фан­те. Его отец и мать по­зна­ко­ми­лись на сту­ден­че­ской ска­мье. Вско­ре по­сле окон­ча­ния ин­сти­ту­та у них ро­дил­ся сын. Это со­бы­тие, кро­ме всех про­чих след­ст­вий, при­ве­ло к то­му, что мо­ло­дой отец пе­ре­шел из КБ за­во­да на долж­ность мас­те­ра, что­бы под­кре­пить ма­те­ри­аль­ное по­ло­же­ние се­мьи. Как он ду­мал, на год-два, но жизнь рас­по­ря­ди­лась ина­че. Про­изо­шед­шие в тот год пе­ре­ме­ны в выс­шем эше­ло­не вла­сти ту­гой вол­ной до­ка­ти­лись и до за­во­да, вы­звав цеп­ную ре­ак­цию пе­ре­ста­но­вок, по­вы­ше­ний, ухо­дов на пен­сию и уволь­не­ний. Все это при­ве­ло к то­му, что

ко­гда про­шло два за­пла­ни­ро­ван­ных го­да, отец на­ше­го ма­ги­ст­ра ока­зал­ся уже столь вы­со­ко в за­во­дской ие­рар­хии, что о воз­вра­ще­нии к ра­бо­те в КБ уже не бы­ло и ре­чи. Рос бу­ду­щий ма­гистр, рос и пост его от­ца. Од­на­ж­ды, под­слу­ши­вая ссо­ру ме­ж­ду ро­ди­те­ля­ми, он ус­лы­шал фра­зу, став­шую по­во­рот­ной в его жиз­ни.

"За­мол­чи!
– крик­нул то­гда отец.
– У ме­ня та­ких, как ты - ты­ся­ча! Не мо­гу я сра­зу обо всех ду­мать!"

"Ты­ся­ча, ого, это очень мно­го", - хлад­но­кров­но рас­су­ж­дал I-млад­ший, и ему ста­но­ви­лось по­нят­но, по­че­му год от го­да у от­ца на­хо­ди­лось все мень­ше и мень­ше вре­ме­ни для не­го. А на­до ска­зать, что бу­ду­щий ма­гистр учил­ся то­гда во вто­ром клас­се, и вот, в свои де­вять лет, он, вдруг, стал взрос­лым, при­дя к мыс­ли, что те­перь ему при­дет­ся рас­счи­ты­вать толь­ко на свои си­лы.

I-млад­ший, на­до ска­зать, был груз­ным маль­чи­ком и в ре­бячь­ей стае пре­бы­вал чуть ли не на по­след­них ро­лях. Но уже ско­ро все пе­ре­ме­ни­лось. Те­перь шко­ла бы­ла его жиз­нью, и он стал изу­чать ее, за­пи­сы­вая ре­зуль­та­ты на­блю­де­ний в осо­бую тет­ра­доч­ку. И пер­вой стро­кой там бы­ло: "Ели­сее­ва час­то сме­ет­ся". Он твер­до ре­шил изу­чить лю­дей во­круг се­бя, ведь кое-что отец уже ус­пел

пе­ре­дать ему, и глав­ной мыс­лью, офор­мив­шей­ся из мно­го­чис­лен­ных рас­ска­зов от­ца, бы­ла: "Во всем нуж­на стро­гая по­сле­до­ва­тель­ность и на­уч­ный под­ход. По­ка ты про­сто смот­ришь - ты празд­ный зе­ва­ка, ес­ли же ты за­пи­сал и об­ду­мал уви­ден­ное - ты уче­ный, ис­сле­до­ва­тель".

В пя­том клас­се бу­ду­ще­го ма­ги­ст­ра уже не вол­но­ва­ли про­бле­мы пер­вен­ст­ва, он дав­но и проч­но был ли­де­ром. Те­перь пе­ред ним встал но­вый во­прос - "за­чем?" За­чем быть ли­де­ром? Нет, он по­ни­мал это "за­чем" не в смыс­ле то­го, что обя­зан де­лать ли­дер, а в смыс­ле - за­чем он стал им, ведь но­вое по­ло­же­ние ока­за­лось очень ус­лов­ным. В лю­бом дру­гом мес­те, кро­ме шко­лы, он ос­та­вал­ся ни­кем и ни­чем и вез­де сыз­но­ва при­ну­ж­ден был до­ка­зы­вать свое пер­вен­ст­во. Од­на­ж­ды его отец, став­ший к это­му вре­ме­ни боль­шим на­чаль­ни­ком, вдруг сно­ва за­ин­те­ре­со­вал­ся ус­пе­ха­ми сы­на и как-то раз да­же схо­дил на ро­ди­тель­ское со­б­ра­ние. I-млад­ший, уз­нав об этом, спе­ци­аль­но за­брал­ся на транс­фор­ма­тор­ную буд­ку око­ло шко­лы, от­ку­да, из тем­но­ты, был хо­ро­шо ви­ден за­ли­тый све­том ламп класс. I-млад­ший ду­мал, отец бу­дет го­во­рить, а ос­таль­ные его слу­шать, ведь отец - на­чаль­ник по­вы­ше да­же ди­рек­то­ра шко­лы, да и он, I-млад­ший, то­же не по­след­ний ее уче­ник. Но боль­ше всех вы­сту­па­ла на со­б­ра­нии мать Вер­ки, его со­сед­ки на хи­мии, тка­чи­ха. Это бы­ло не­ожи­дан­но и тре­бо­ва­ло ос­мыс­ле­ния. Итак, че­рез не­де­лю ро­ди­лась но­вая клю­че­вая для бу­ду­ще­го ма­ги­ст­ра мысль. Как ни стран­но это мо­жет по­ка­зать­ся, но она бы­ла о сво­бо­де. "Вы­со­кий пост не раз­вя­зы­ва­ет ру­ки, а ско­рее ог­ра­ни­чи­ва­ет. Ис­тин­ная сво­бо­да дос­ти­га­ет­ся не­уча­сти­ем в ка­ких-ли­бо объ­е­ди­не­ни­ях. Не­пи­са­ные пра­ви­ла иг­ры не рас­про­стра­ня­ют­ся на те­бя толь­ко то­гда, ко­гда ты в нее не иг­ра­ешь".

И I-млад­ший за­бро­сил вся­кую за­бо­ту о сво­ем ли­дер­ст­ве, но, со вре­ме­нем об­на­ру­жив, что его ав­то­ри­тет не упал, а толь­ко воз­рос, лег­ко объ­яс­нил се­бе это. Ведь те­перь он уже был поч­ти взрос­лым и по сво­ему опы­ту.

"Лю­ди бо­ят­ся и ува­жа­ют тех, кто вне иг­ры. Ведь по­ступ­ки их не­пред­ска­зуе­мы. Это де­ла­ет их чем-то иным, не­по­сти­жи­мым, оку­тан­ным в оре­ол ве­ли­чия".

Бу­ду­ще­му ма­ги­ст­ру толь­ко-толь­ко стук­ну­ло то­гда че­тыр­на­дцать лет.