Потрясатель Тверди
Шрифт:
Веселая Роща опустела. Тонкая пленка сырости осела на лицах стражей утреннего караула.
Впрочем, дневная жизнь Владения началась в обычное время. Погнали на пастбище животных, вспыхнул огонь в печах и жаровнях; запах жареного мяса, пряностей, подогретого вина, достигая ноздрей, заставлял двигаться живее сгущенную сном и туманом кровь.
А потом вдруг серое одеяло, растянутое над миром, лопнуло, и вниз ударил желтый горячий луч. И сразу истаяли ватные клочья, вспыхнули краски, развернулись и посветлели округлые листья нэмитер.
Проснулся Нил в желтой своей башенке.
Остановил урру Санти.
Задрал голову Биорк, плещущийся в холодной воде речушки.
Очнулась Нассини. Ударила в гонг, чтоб служанки отнесли ее в бассейн, где уже пузырилась теплая вода с целебными отварами.
Сел на постели Эак, сжал голову влажными руками, поплелся под горячий душ.
Проснулся Ортран. Поглядел на рыжеволосую головку, лежащую на его плече, попытался вспомнить имя девушки — не смог. Из новеньких. Освободил плечо, встал, потянулся, выгнув спину, с наслаждением напрягая мускулы…
Вымотанный ночным дежурством Сихон с удовольствием завернулся в одеяло и закрыл глаза.
Этайа подняла жалюзи, впустила свет внутрь башенки.
Бронзовый дракон, один из тех, кого видела Мара несколько дней назад, кругами набрал высоту и полетел к северному побережью.
После завтрака сонанга вызвала Эака к себе.
Разительная перемена произошла с гордым аргенетом. Голова его была опущена, взгляд блуждал, пальцы беспокойно шевелились. Темные круги легли под глазами. На Нассини он не смотрел.
Сонанга с удовольствием разглядывала его светлую макушку. Так глядят на тага, собираясь бросить ему кость.
— Окажи мне услугу, вождь! — произнесла она.
Эак вскинул согретый надеждой взгляд:
— С радостью, светлейшая!
— Говорят, ты — мастер меча?
— Ты видела, светлейшая.
— Есть у меня нерадивый… слуга. Когда-то ему была обещана смерть от клинка. В поединке. Почти ир провел он у меня в подземелье, потому что не было равных ему воинов. Хотя мои солдаты хороши, но… Теперь пришел ты. Окажи мне услугу: помоги сдержать обещание. Я отблагодарю.
Эак выпрямился. Расправил плечи, задрал подбородок, стал почти прежним Эаком:
— Я послужу твоей чести, Владычица!
— Благодарю, вождь! — Сонанга сошла с возвышения, положила узкие ладони в шелковых перчатках на плечи воина. Эак опустился на колено, прижал лицо к серебряной ткани, покрывающей ее грудь.
— Не ждала другого! — прошептала Нассини. — Иди. И будь готов.
Аргенет тотчас отпустил ее, встал и вышел. Сонанга проводила его равнодушным взглядом и велела вызвать Начальника Внутренней
— Опять ты? — удивился Санти.
Маленький урр с откушенным ухом стоял посреди комнаты и глядел на него желтыми хитрыми глазами, вывесив розовый язык.
Санти отбросил в сторону мокрое полотенце и, подойдя к невиданному зверю, опустился на корточки.
— Больше не будешь исчезать? — спросил он.
Урр выгнул спину, вытянул переднюю лапу, выпустил острые когти и мяукнул.
— Не дури! — сказал ему Санти. — В прошлый раз ты неплохо разговаривал!
Урр дернул коротким хвостом и резко захлопнул пасть.
— Налей-ка мне кайфи! — произнес он, не открывая рта, неприятным, тонким голосом. Это был собственный голос Санти, но юноша, никогда не слышавший самого себя со стороны, конечно, себя не узнал.
— А ты не церемонься! — с иронией отозвался юноша. — Пей прямо из кувшина!
— Ты что, дурак? — Урр прищурил один глаз, и морда его стала ужасно комичной. — У меня ж голова не пролезет!
— Правда? — Санти протянул к нему руку.
Урр отпрянул.
— А ну без фамильярностей! — прикрикнул он. — Тебе, парень, до меня еще расти и расти!
— Хочешь поглядеть на себя в зеркало? — предложил Санти.
И вдруг-крошка урр начал стремительно увеличиваться. Спустя мгновение голова его уже была на два мина выше головы вскочившего Санти.
— Я мог бы и еще! — пророкотал он сверху.
— Довольно уж! — с беспокойством проговорил юноша, на всякий случай делая пару шагов назад.
— То-то, парнишка! — И урр стремительно уменьшился до прежних размеров.
«Ну и бандитская у него рожа!» — подумал Санти. Впрочем, он нисколько не боялся. И воспринимал «гостя» совсем не так, как несколько дней назад.
Налив в хрустальную чашу кайфи, он поставил ее на ковер. Урр-малыш одним прыжком оказался рядом. Лакал он жадно, шумно, фыркая так, что капельки кайфи разлетались в стороны, пачкая мех.
— Еще? — спросил юноша, заметив, что чаша опустела.
— Хорош! — и, облизываясь: — Как твои дела с фэйрой, парнишка?
— Не твое дело! — сказал Санти.
— Совет! — Урр перестал облизываться и поднял правую переднюю лапу. — Обо мне — никому! Сболтнешь — больше меня не увидишь!
— Больно ты нужен! — поддел его Санти. «На кого он похож?» — попытался он вспомнить.
— Думаешь, если у тебя есть фэйра, так ты уже герой? — ехидно поинтересовался «гость». — Так фэйры приходят и уходят! А я, знаешь ли, не фэйра! — Он вдруг поднялся на задние лапы и, повиливая задом, прошелся по комнате. Но быстро опустился и, как человек, потер передней лапой бок.
— До сих пор болит! — пожаловался он. — А уж три дня минуло! Возраст!
— Переел? — с мнимой заботой осведомился Санти.
— Если б? Сапогом поддали! Ублюдок хриссов! Это в моем-то возрасте!
— Сколько ж тебе иров?