Повелитель теней. Том 3
Шрифт:
— В любом случае вам не справиться с Носителем печати, — проворчал демон. — Но вам не придётся даже пробовать!
Он двинулся к Хоку, и тот уже приготовился вступить в бой, как вдруг из-за его спины вырвался вперёд Оливер и с яростным криком бросился на демона. Он налетел на него и послышался звон мечей. Оливер сумел отбить несколько ударов, а очередной рассёк бы его пополам, если б ему на подмогу не пришёл Хок, подставив свой меч под белый клинок демона. Тут же к схватке присоединился и Адам де Брассер, который действовал с уверенной прямолинейностью тяжеловеса, но при этом с лёгкостью блокировал сыпавшиеся на него удары.
Втроём они окружили всадника, но тот успевал отбить
Всадник ловко спрыгнул на землю, и Хок последовал за ним. Биться пешим ему было удобнее. Они сошлись вдвоём на дороге, нанося друг другу стремительные и рубящие удары мечами, но у Хока был его кинжал, и если меч соскальзывал с чёрных лат, то каждый удар кинжалом уходил в броню по самую гарду. Демон рычал и изрыгал проклятия, однако, красноватые проблески ран на его доспехах мгновенно затягивались, и он снова бросался в бой.
— Соломон, — крикнул Хок, — его раны затягиваются! Где вы?
— Здесь! — отозвался книжник, который до того был занят сильно кровоточившей раной Адама.
Он выхватил из своей сумы мешочек с пылью и бросил горсть в демона, прочитав заклинание. Но на сей раз эти манипуляции не возымели обычного действия. Демон твёрдо стоял на ногах и продолжал нападать на Хока с прежней неутомимостью.
— Серебро! — закричал Хок, отбросив меч. — Что-нибудь серебряное!
— Ловите! — крикнул Оливер и бросил ему серебряную монету.
— Надеюсь, она не фальшивая, — пробормотал Хок, поймав её на лету.
В следующий момент он мощно и стремительно рванулся вперёд, поднырнул под занесённую над ним руку с мечом и вонзил кинжал в темноту туда, где должна была быть щель между нагрудником и закрытым шлемом, после чего со всей силы толкнул демона назад. Тот издал бешеный рёв и упал спиной на дорогу. Хок прыгнул ему на грудь, разглядев стремительно закрывающуюся рану на шее, сунул в неё серебряную монету и пальцем протолкнул её глубже.
После этого он соскочил на землю и на всякий случай отступил подальше. Демон конвульсивно бился в дорожной пыли, а потом в его панцире появилась трещина, которая начала стремительно удлиняться, змеиться в разные стороны красноватой молнией. Спустя минуту бледное свечение вырвалось наружу, разрывая остатки чёрной оболочки. Оно постепенно погасло, а обрывки чего-то тёмного медленно осыпались на дорогу и исчезали, не долетев до земли. Спустя пару минут в пыли лишь блёкло поблескивала маленькая серебряная монетка.
— Вы убили демона! — восторженно воскликнул Оливер.
Хок поднял монету и бросил ему.
— Очередного демона.
— И часто вы занимаетесь такими делами? — спросил Адам, к которому вернулся Соломон, чтоб перевязать рану.
— Иногда, — неопределённо ответил Хок и пошёл ловить своего коня.
Крышка корзины на крупе его скакуна
— Я справился, — успокоил его Хок. — Ложись отдыхать.
— Папа сильный, — удовлетворённо сообщил Киса, и крышка снова опустилась на место.
— Остался один, — проговорил Соломон, закончив перевязку де Брассера. Он снова взял на руки заспанного Ноэля, который так толком и не проснулся на этот раз, и взобрался в седло. — Полагаю, что последний будет ждать нас в Исборне.
— Меня насторожило, что на этого не подействовало ваше заклинание, — заметил Оливер, склонившись над своей павшей лошадью. — И он назвался предком вашего воспитанника.
— Это уже не обычный демон. Это было то, во что превратился рыцарь, породивший это проклятие. Значит, мы близки к цели, которая, увы, будет не так легко достижима. Если нам удалось уничтожить причину проклятия, то остался только тот, кто его наслал, хозяин, достаточно сильный демон, сумевший извести несколько поколений мужчин в роду Августусов.
— Каждый последующий демон сильнее предыдущего, — заметил Хок. — Значит, последний будет очень силён. Вы что-нибудь знаете о нём?
— Ничего, — признался Соломон. — Я был уверен, что моё заклинание может справиться с любым демоном, но на сей раз оно не подействовало.
— Он назвал последнего демона Носителем печати, — напомнил Адам де Брассер. — Что это может значить?
— Пока не знаю, но не исключено, что это важная информация.
— Всё слишком туманно, и нам ничего не остаётся, как действовать по обстоятельствам, — проговорил Хок, садясь в седло.
Оливер помог раненному де Брассеру сесть верхом, а сам вскочил на лошадь Франчески и маленький отряд снова двинулся в путь. Небо постепенно светлело, однако, до утра ещё было довольно далеко. В ранних предрассветных сумерках они, наконец, выехали из леса в небольшую долину, посреди которой на насыпном холме стоял маленький замок с высокой крепостной стеной, увенчанной полуразрушенными зубцами. Над ними поднимались три узкие башни с конусообразными крышами, в которых зияли чёрные провалы дыр, и большой донжон с широкой площадкой на плоской крыше. По мере приближения к замку становилось понятно, что он давно заброшен. Окружавший его вал местами просел и обвалился, серые стены были покрыты трещинами. Вокруг было тихо и пусто, где-то вдалеке темнели развалины небольших домиков. Всё вокруг поросло высокой травой, и только большие чёрные птицы кружились над долиной и сидели на разбитых зубцах стен.
Ворота замка были открыты настежь, мост, частью разрушенный, успел врасти своим концом в землю. Проезжая по нему, можно было видеть пересохший и местами засыпанный ров вокруг крепостных стен. Если бы не свист ветра в щелях и крики чёрных птиц, то можно было бы сказать, что здесь царила мёртвая тишина. Не было никаких признаков того, что здесь живут или хотя бы бывают люди. Эти места были давно покинуты живыми, и вокруг царило унылое запустение.
Четверо всадников въехали в небольшой мощёный двор, где между камнями росла густая трава. Внутренние постройки давно разрушились, покрытые тёсом кровли сараев, конюшен и кузни обвалились. Низкий, сложенный из камней парапет колодца, расположенный возле самой стены, был завален серыми досками и брёвнами, которые раньше, видимо, служили его крышей. Покосившиеся ворота открывали вход вхозяйственные помещения. Эстакада из брёвен, ведущая к дверям нижнего зала донжона, давно сгнила и так покосилась, что пройти по ней не решился бы наверно самый опытный акробат. Окна башни, лишившиеся переплётов и ставен, зияли пустыми глазницами. И от этой удручающей разрухи становилось тревожно и неуютно.