Повелители лошадей
Шрифт:
Ямун пустил рысью свою лошадь, крепкую маленькую пегую кобылку, через лагеря своих солдат. Рядом с ним ехал Чанар на чисто-белом жеребце. Сзади послышался звенящий перестук поводьев и копыт, когда пятеро телохранителей, одетых в черную одежду мужчин из элитного клана Кашик, последовали по пятам.
Прошло несколько дней с момента аудиенции со священником из Хазарии, а Ямун все еще размышлял о происшедших событиях. Он нахмурился, обдумывая содержание писем посланника. Принц Хазарии хотел заключить договор между их двумя народами. Ямун
Мысленно отбросив эту тему, Ямун замедлил шаг и с гордостью посмотрел на бесконечное море солдатских палаток и походных костров. Это была его армия. Он организовал соплеменников в арбаны по десять человек, затем в джагуны по сто, еще дальше в минганы по тысяче, и, наконец, в тумены — большие подразделения по десять тысяч человек. У каждого солдата было звание и место в армии, как и планировал Ямун. Под его командованием степняки превратились из разбойничьих банд в строго дисциплинированную армию.
Кахан натянул поводья своего коня, остановив его прямо перед небольшой группой солдат, собравшихся вокруг костра. Сопровождавшая его свита тоже с грохотом остановилась. Отряд из десяти человек, сидевший вокруг костра, вскочил на ноги.
— Кто командир этого арбана? — потребовал Ямун, постукивая хлыстом по бедру. Лошадь кахана беспокойно гарцевала, взволнованная энергией Ямуна.
Один мужчина поспешно рванулся вперед и бросился на землю к копытам кобылы. В теплый весенний день на мужчине были только шерстяные брюки и халат — синяя туника в пятнах, отделанная красным. Коническая шапка из медвежьей шкуры, украшенная кисточками из козьей шкуры, выдавала в мужчине рядового из тумена Чанара.
Удовлетворенный ответом солдата, кахан подождал, пока его лошадь успокоится. — Встань, брат-солдат, — сказал он, пытаясь успокоить нервничающего солдата.
— Есть, Великий Господин, — пробормотал мужчина, поднимаясь с земли. Даже стоя прямо, мужчина не поднимал глаз. По большим шрамам на его щеках Ямун мог сказать, что этот человек был крепким и закаленным солдатом.
— Не бойся, воин, — успокаивающе произнес Ямун. — Тебя не за что наказывать. У меня есть несколько вопросов, вот и все. Командир твоего джагуна рекомендовал твою храбрость и мастерство. Какова орда твоего отца? Ямун смахнул мух с гривы своей кобылы.
— Прославленный Император Туйгана, мой отец родился в клане Джебе. Закончив свои слова, солдат снова поклонился.
— У орды Джебе много юрт, и он хорошо служил мне в прошлом. Как тебя зовут?
— Хулагу, Кахан, — ответил солдат, снова, кланяясь.
— Очень хорошо, Хулагу. Перестань подпрыгивать и будь солдатом. Мужчина встал прямее, повинуясь словам своего кахана. — Хан Джебе держит свою орду на востоке, недалеко от гор Катакоро, не так ли?
— Да, Великий Господин, летом, когда там богатые пастбища.
— Ты слышал о Хазарии? Мне сказали, что они живут в
— Это правда, кахан. Иногда мы забираем их овец и крупный рогатый скот, — с гордостью ответил солдат.
Ямун улыбнулся. Набеги и грабежи были старыми и почетными традициями среди Туйганов. Как кахан, он легко мог удержать разные орды Туйгана от кражи лошадей друг у друга. Любого Туйгана, пойманного на краже у другого, казнили на месте, но закон не распространялся на не-Туйганов. Ямун засунул хлыст за голенище сапога. — На них легко совершить набег?
— Мой отец говорит, что это не так сложно, как совершить набег на орды Арик-Боке и Берку — по крайней мере, так ему сказали; но мой отец никогда этого не делал, — поспешно добавил солдат Хулагу, вспомнив о наказаниях, назначенных Ямуном. — Хазары не всадники и не очень хорошо преследуют нас, так что уйти легко. Но они живут в каменных палатках и по ночам держат своих овец в загонах, так что мы могли напасть на них только тогда, когда они выводили свои стада на пастбища.
— Они храбрый народ? — спросил Ямун, отпуская поводья своей лошади, чтобы позволить ей пастись.
— Не такой храбрый, как Джебе, — ответил мужчина с оттенком хвастовства. — Они могут сражаться, но их легко обмануть. Много раз они не высылали своих разведчиков, и мы могли обмануть их, гоня лошадей впереди себя, чтобы наша численность казалась намного больше. Солдат немного поерзал, пытаясь согреть пальцы ног в холодной грязи.
Ямун погладил тонкую бородку на своем подбородке. — И много их там?
Мужчина немного подумал. Его глаза остекленели, когда он начал представлять числа больше двадцати.
Наконец, солдат заговорил. — Они не так многочисленны, как тумены кахана, и сражаются не так хорошо, — сказал он, расплываясь в широкой улыбке от того, что он посчитал своим собственным умом.
Ямун рассмеялся над ответом мужчины. Что ему действительно было нужно, как он знал с самого начала, так это достоверная информация о том, кто такие Хазары и что они из себя представляют. Памяти рядового Хулагу, конечно, было недостаточно. — Какое расстояние до Хазарии? — спросил он. Воин снова задумался, хотя на этот раз Ямун подозревал, что он знает ответ.
— Прославленный Император Туйгана, когда я покинул свою орду, чтобы присоединиться к армии великолепного Сына Тейласа, я ехал три недели, но я не спешил и много дней останавливался в юртах моих двоюродных братьев по пути. Путешествие можно было бы совершить быстрее.
— Несомненно, — сказал Ямун наполовину самому себе. Приземистый военачальник сделал паузу, хотя он уже знал, что нужно было сделать. Опираясь на луку седла, Ямун повернулся к генералу Чанару, стоявшему рядом с ним. — Чанар Онг Кхо, этот человек и его арбан должны со всей поспешностью отправиться в горы Катакоро. Сам определи количество людей, какое сочтешь разумным послать. Я хочу знать численность, сильные и слабые стороны Хазарии. Проследи, чтобы у разведчиков были свежие лошади и пропуска. Они должны вернуться через пять недель, не позже. Чанар понимающе кивнул.