Повесть будущих дней
Шрифт:
Лето выдалось жаркое; сухое. Две недели не было дождя. Ребята не удовлетворялись душем и ваннами, а предпочитали пользоваться прудом, что был возле поселка. Тем самым прудом с болотцем и березками, о которой слышал Юзик от отца.
С каким желанием побежал Юзик к этому пруду! Но и здесь увидел совсем не то, что думал. Это было не пруд, а бассейн с бетонными берегами и ступенями. Из прежнего болотца впадала в пруд речушка-канал, а по берегам был сухой лес-парк. Вокруг сухой тропки из песка и гальки и много скамеек. Даже были столбы с электрическими фонарями, которые зажигались во время прогулок. Несколько небольших разноцветных лодок стояла у берега.
Когда ребята подбежали к пруду, Электрон крикнул:
— Стой, ребята мы угощение забыли! Беги, Юзик, за кашей, что осталась с обеда.
— За какой кашей? Зачем — удивился Юзик.
— Карасям. Беги.
— Не знаю. Не дадут.
— Дадут. Ну, пойдем вместе.
Через несколько минут ребята вывернули в воду огромную миску каши, и тут только Юзик увидел, что в воде мелькало много золотистых карасей. Они, видимо, были почти домашние и совсем не боялись людей.
— Как-же ж их тут много! — промолвил Юзик.
Это у нас такая же отрасль хозяйства, как и всё другое.
И натешились же парни в пруду! И плавали, дурачились, и с берега прыгали, и на лодках ездили по каналу аж в середину леска.
Было уже часов шесть, когда вернулись домой.
Здесь Юзика встретил дед и сказал:
— А знаешь? Приезжал твой Антэк.
— Неужели? — обрадовался Юзик. — Где он? Пойдем скорее!
— Нету уже. Уехал.
— Чего так? Какая жалость!
— Дай мы сами удивились, — задумчиво сказал дед — Он приехал по делам МОПРа, должен был доклад делать. Люди начали было собираться, и вообще не было видно, что он думает уезжать. Подошел я к нему и говорю:
— Вот хорошо, что вы заехали к нам. Здесь как раз есть ваш земляк.
— Кто такой? — быстро спросил он.
— Да мой внук Юзик, — говорю, сын Михала, что в имении Загорского служить. Наверное, знаете?
— Знаю, знаю, как же ж. А где он?
— Да где-то играет с ребятами, сейчас придет.
— Жаль, что его нет, потому что я должен срочно ехать.
— Почему же так внезапно? — спрашиваю.
— Только что телеграмму получил, — говорит.
Собрался и поехал, словно сбежал. Очень это нас всех удивило. Неужели от тебя сбежал?
— Не может этого быть! — уверенно ответил Юзик. — Он был очень привязан ко мне. Наверное, телеграммой вызвали. Какая жалость! Я даже согласился бы специально поехать к нему.
— Да и я хотел бы больше поговорить с ним. Тем более, что и письма от Михала нет. Будем ждать другого случая. Но все это как — то непонятно вышло.
Как-бы там ни было, а другого объяснения, кроме телеграммы, придумать нельзя было. Поэтому больше не ломали голову и забыли про это дело.
Вечером Ким сказал Юзику:
— Завтра я еду в Иржыщи, к отцу. Хочешь ехать вместе?
— Конечно! Еще и как! — воскликнул Юзик.
Наутро выехали после полудня. Вскарабкались на ящики с яйцами, что отвозил грузовой автомобиль в Иржыщи, и понеслись по ровному шоссе. Быстро проехали последние строения Курычев и оказались среди засеянных полей.
Юзик с верху осматривал безграничное зерновое море, среди которого, однако виднелись какие-то постройки. Вот одиноко стоит ни то станционная водокачка, ни то мельница с необычными колесами-крыльями. В нескольких местах стоят огромные здания сараев, без стен и с какими-то площадками-этажами. А некоторые из них были со стенами.
Жара страшная; даже достаточно сильный ветер не освежает воздуха, так как дует он с востока, и единственная польза от его та, что относит в сторону пыль из-под автомобиля. Да колеса — мельницы вращаются от него. Но посевы держались хорошо; засуха, видимо, еще не повредил им.
— Эх, хорошая рожь! — окинул хозяйским взглядом Юзик. Но что будет, если продержится еще жара?
— Да ничего не будет, — безразличным тоном ответил Ким.
Юзик удивленно взглянул на него.
— Она отцвела и наливается. Как раз сейчас и нужен дождь, — наставительно проговорил Юзик, — иначе зерно будет мелкое.
Ким улыбнулся.
— Ничего! Вырастет.
Юзик увидел, что «городской» Ким ничего не понимает в этих делах и с важным видом начал объяснять:
— Дождь не нужен только тогда, когда рожь цветет. А когда она весной растет и сейчас наливается, то очень нужен. Зерно от этого делается крупным.
Ким все улыбался.
— А если нужен, то его сделают.
— Кого?
— Дождь.
— Кто?
— Конечно, мы сами. Не полагаться же на вашего бога. Кажется, после трехнедельной жизни здесь Юзик познакомился со всеми «чудесами», но — на тебе — еще новые трюки.
— Как же так? — промолвил он и даже спустился вниз с коробок.
— Да так, — ответил Ким, смеясь.
— Каким образом?
— А вот увидишь.
— Ну, скажи, как это делается?
— Подожди, сегодня, наверное, сам увидишь.
Как ни просился Юзик, но Ким ничего больше не сказал. Юзик обиделся, взобрался еще выше и отвернулся от Кима.
Скоро показались и. Белые, многоэтажные каменные дома, трубы, одним словом, как и все здешние «деревни».
Слезли с автомобиля, который поехал дальше на склады, а сами пошли в один из домов-дворцов. Хотя эти дома и другие здания, даже сад, выглядели по-другому, чем в Курычах, но общий характер был тот же. Только можно было заметить, что некоторые здания были старше Курычских и более громоздкие. Видимо, Иржыщи основали раньше.
Зашли в комнату дяди Симона. Он как раз собирался идти на работу.
— А-а! Добро пожаловать! — весело воскликнул он. Привез «эмигранта» показать наше хозяйство?
— И то и другое, — ответил Ким. — Ты уходишь?
— Надо идти в поле. Звонили по телефону в Минск, чтобы прислали дождь, — отвечают, что в такую сушь все самолеты за работой. Придется самим делать.
Разговаривая об этом, как об обычном деле, отец с сыном даже не видели, что происходит с Юзиком. Тот стоял, разинув рот и вытаращив глаза, и с каким-то ужасом посматривал то на дядю Сымона, то на Кима.