Повести и рассказы (-)

Тарасов Виктор

– Параграф первый,- раздавалось над мертвой планетой.- Активно поддерживать мероприятия по изучению климатической системы и последствий климатических изменений. Бу-бу-бу. Параграф второй. Следует шире информировать общественность... Вжи-у-у-у-бубу-бу-вжиу-у-у-у... И тот потеряет душу, кто захочет сохранить ее...

Проходящий мимо

(Экклезиаст)

Ярмарка в полдень - как перезрелый плод.

Был тот час, когда солнечная радиация, проникая в плоды, превращает сладость в горечь, а сок под красной кожицей вдруг тяжелеет.

Вот такие мелочи, вовремя замеченные,

и создают для тонкого наблюдателя неповторимый привкус события.

Я увидел старика около лавки с игрушками. Он курил длинную папиросу и улыбался.

У него были удивительные детские глаза цвета чистой бирюзы и скорбная складка у рта.

"Добр и горек,- подумал я.- Нужно запомнить".

– Детей у меня никогда не было,- обратился ко мне старик,- но я люблю покупать игрушки.

Я промолчал, делая вид, что разглядываю витрину. Он продолжал улыбаться, заглядывая мне в глаза снизу вверх: - Не знаю, как вы, а я не устаю удивляться этому малому народцу. Сами по себе, без человека, эти игрушки мертвы, но словно ждут чего-то. Вот посмотрите на него.

Он надел па кисть руки какую-то тряпочку и закрутил ею у меня перед носом:

– Но если взять их в руки, они оживают. Ваша вера вдохнула в них жизнь. Смотрите, как он радуется!

Игрушка, которую я только сейчас разглядел, неожиданно повела уродливым лицом и осмысленно глянула на меня круглыми глазами.

Я поежился от мерзкого впечатления, мне захотелось уйти, потому что мой вкус никогда еще меня не подводил.

– Зайдем, выпьем немного. Я угощаю,предложил он и потащил за собой. Мы вошли в душный салон и с трудом нашли место у окна.

– Меня зовут Диамани. Немножко непривычно, правда?
– старик тихо засмеялся.- Это старинная фамилия цирковых клоунов и фокусников. Я, наверное, ее последний носитель. Хоп!
– старик вытащил у меня из кармана желтый чужой бумажник.

– Не удивляйтесь,- старик заказал вино, положил бумажник на стол, рядом с игрушкой.- Очень старый и простой фокус.

Некоторое время мы молча пили абсент.

– Мне кажется, вы один здесь можете понять меня,- старик задумчиво смотрел в окно, в его глазах отражалась ярмарка.- Во-первых, вы такой же путешественник и случайный человек здесь, как и я. Во-вторых, оставляете впечатление умного человека. У вас хорошее лицо. По лицу я определяю человека.

– И я тоже. Вам нужна помощь?
– осведомился я, избегая его взгляда и настораживаясь.

– Вы были в цирке? Что вы о нем скажете?

– Прекрасный цирк. Прекрасная ярмарка. И все это в таком маленьком красивеньком городке.

– Вы внимательно смотрели представление?

– Я всегда на все смотрю внимательно, ибо я художник. Смотреть - моя профессия.

– Вам не показалось ничего странным?

– Не показалось,- признался я.

Диамани покачал головой.

– А у меня сложилось впечатление фальши. Вы как человек с художественным вкусом должны понять меня.

– Не понимаю.

– Давайте разберемся. Вы помните фокуспика? Как он вам?

– Творил чудеса.

– Вот именно. Я открою вам нашу "кухню". Понимаете, фокусник, показывая номер, производит девять из

десяти действий лишь затем, чтобы отвлечь .внимание зрителя, и только одно-единственное, чтобы сделать сам фокус. Скажем, он манипулирует перед зрителями правой рукой, а сам в это время левой может спрятать слона. Просто зритель не знает, куда и когда нужно смотреть, чтобы уловить десятое, самое главное движение, и поэтому упускает его. Но я-то знаю! Я его упустить не могу - сам делал такие фокусы - и все-таки упускаю!

– Вы ошиблись!

– Я профессионал и знаю, что .говорю. Он только имитирует фокус!

– Что это значит? Настоящий фокус - подделка чуда. Так? Выходит, что подделка подделки чуда - самое настоящее чудо?

– Вот именно! Допустим, некто очень несведущий наблюдает работу иллюзиониста. Фокус он воспринимает чисто внешне, как всякий зритель. Но наш-то зритель знает, что фокус - это лишь ловкость рук, что чуда нет. А он, этот сторонний, может и не знать. Поэтому, желая воспроизвести фокус, делает именно чудо! Чисто механически, как ритуал, он воспроизводит все девять движений, кроме главного,- и фокус получается: вещи у него исчезают и появляются, ноги отпиливаются и присоединяются, сам он летает по воздуху...

– Не может быть! Но кто эти волшебники? И зачем это все им нужно? спросил я, чувствуя, как свет ярмарки тускнеет для меня.

– Могу лишь догадываться. Вы можете мне не верить, но это... марсиане! Разведка под видом цирка.

– Кто?
– глаза у меня полезли на лоб.

– Не подумайте, что я псих. Давайте разберемся дальше. Если бы вы ходили в цирк часто, то заметили бы, что вся игра артистов копируется каждый раз с поразительной точностью. Каждый вечер при втором выходе клоун случайно путается в занавесе и сталкивается с уходящим акробатом и каждый раз ошибается в одном и том же слове. Понимаете, это как граммофонная пластинка, которая вместе с музыкой воспроизводит все царапины.

– Ну и что? Обычная зап...- начал я, но спохватился. Мне показалось, что бармен прислушивается к нашему разговору, проходя мимо. И я обратился к нему: - Каким образом можно уехать из этого городка?

– Таким же, каким ты попал сюда, приятель,- пароходом,- бармен покосился на меня.
– Он здесь единственное средство передвижения. Да только он уплыл полчаса назад. A следующий будет завтра в полдень.

Бармен, полный мужчина в грязном переднике, отошел, что-то бормоча про алкоголиков, а мы со стариком долго молчали. Мне было неловко, а Диамани выглядел как обиженный ребенок - вот-вот заплачет:

– Не хотите верить - не верьте. Сколько человек участвуют в представлении?

– Восемь-девять.

– А в гостинице живут только двое. Пойдите поищите других, я не нашел это факт.

– Я, пожалуй, пойду,- сказал я, берясь за шляпу и поднимаясь.

– Вы не хотите помешать им?
– жалобно спросил старик.

– Нет. У меня более важное дело, чем война с марсианами. Я, знаете ли, путешествую, набираюсь впечатлений, то есть занимаюсь делом, я в творческой командировке.

Но тут безошибочное чутье подсказало, что на улице меня поджидает опасность, и я сел на место.