Поводыри на распутье
Шрифт:
– Pecunia est ancilla, si scis uti, si nescis domina. [13] Хочешь сделать мастерскую – вертись. И еще, подумай над тем, что мы не против войти в дело.
– В какое дело? – ошарашенно спросил Рус. – В мастерскую?
– Ха – в мастерскую! – Таратута презрительно оттопырил нижнюю губу. – В механический центр! У Грязнова обширные связи среди верхолазов, он будет направлять к тебе фанатов машин и мобилей. Многие верхолазы, знаешь ли, любят прокатиться с ветерком.
13
Деньги
– Так ведь в Анклаве полно тюнинговых фирм, – пробубнил Лакри.
– И что тебе мешает открыть свою?
Байкер прищурился:
– Денег не было.
– Теперь есть.
– Серьезный прокол, капитан Го, весьма серьезный. И последствия могут оказаться весьма неприятными.
Глаза у генерала Кравцова голубые, но сейчас они напоминают не веселое летнее небо, а ледяной холод, царящий в Заполярном Особом Военном Округе. Глаза профессионального охотника на людей, потомственного окаэровца, зорко стоящего на страже интересов Президента России.
– Вы покинули расположение части в разгар беспорядков. Надеюсь, у вас есть объяснения?
– Проанализировав складывающуюся в Анклаве обстановку, я пришла к выводу, что безопасности Федерального Центра ничто не угрожает, – отчеканила Эмира. – Поэтому…
– Меня не интересуют ваши выводы! – Кравцов оборвал девушку довольно зло. – И спрашивал я о другом: почему вы самовольно оставили расположение части?
Это был странный разбор полетов. С одной стороны, обращение на «вы», по уставу вытянувшаяся Эмира и дословное цитирование нарушенных параграфов. С другой – Кравцов сразу дал понять, что разговор неофициальный. Резонно, учитывая, что долю он получил. Вот и думай, что у начальства на уме: то ли просто неудовольствие высказывает – все-таки три человека погибли, – то ли дело пахнет трибуналом.
– Отвечайте!
– Я заключила частный контракт на оказание силовой поддержки, – доложила Го.
– Почему вы покинули расположение части в разгар беспорядков?
– Контракт предусматривал четкое соблюдение сроков. А поскольку анализ…
– Это я слышал, – буркнул Кравцов. – Контракт исполнен?
В принципе, эти подробности генерала не касались, но Эмира уже поняла, что следует отвечать на все вопросы.
– Никак нет.
– Ты потеряла трех солдат и не сумела выполнить задание?
Кравцов на мгновение скинул заготовленную для разговора маску: в его голосе послышалось разочарование.
– Так точно, господин генерал.
– Позор. – И неожиданно улыбнулся: – Хотя, с другой стороны, твоя неудача нам на руку.
Дверь распахнулась – видимо, генерал послал вызов через «балалайку», – и в кабинет вошел Урзак.
– Добрый день, капитан Го.
Эмира вздрогнула. Пару мгновений Кравцов наслаждался произведенным эффектом, после чего поднялся на ноги:
– Вам есть о чем поговорить.
И вышел из кабинета.
Поскольку распоряжения «вольно» не последовало, капитан Го продолжала стоять, вытянувшись в струнку. Банум не протестовал. Он поставил напротив девушки стул, свободно расположился на нем, опершись правой рукой на трость, и медленно оглядел девушку. Черный китель ладно облегает фигуру, подчеркивает узкую талию. С левой стороны орденские колодки, пара нашивок за ранения. В левой руке фуражка с высокой тульей. Взгляд опустился ниже, несколько мгновений Урзак разглядывал ноги капитана, форменные брюки, начищенные до блеска ботинки. Затем кашлянул и негромко сказал:
– У меня большие связи, красавица.
Эмира промолчала.
– Но опасаться тебе ПОКА нечего: я уже не злюсь.
И вновь тишина.
– Я ожидал от тебя подобной глупости. Ты ведь чернобурка. Ты привыкла действовать, а не думать. – Банум повертел трость. – Кстати, можешь говорить абсолютно спокойно – нас не пишут.
– Неужели?
– Приказ содействовать мне Кравцов получил от директора ОКР. Нас не пишут. И кстати, можешь стоять вольно.
Эмира поколебалась, но потом все-таки расслабилась. Опустила левую руку. Опустила глаза.
– К чему этот цирк? – Она старалась, чтобы голос звучал равнодушно.
– Чтобы ты прониклась серьезностью происходящего, – объяснил Урзак. – Еще один неверный шаг, и все: трибунал или Заполярье. Время вышло.
Секунд десять Го обдумывала услышанное, после чего осведомилась:
– Сдашь Петру нашим?
– Нет, – покачал головой Банум. – За содействие ОКР заплатят иначе.
– Тогда кому?
– Тебя это волнует?
– Да.
– Советую думать о себе. – Урзак усмехнулся. – Ты висишь на волоске.
– Я всю жизнь думала только о себе, – медленно произнесла Го.
– И плохо жила?
– Я хочу знать, что будет с девочкой.
«Не сдавайся сразу, – советовал Кирилл. – Но и не перегибай палку. Урзак не знает наверняка, договорились мы с тобой или нет. И проверять своими способами поостережется. Положится на чутье. Ты уж постарайся…»
Банум одобрительно крякнул:
– Черт побери, Железный Ром не ошибся в тебе.
– На вопрос ответишь?
Она буравила ненавистного нюхача взглядом. Точнее, старалась буравить – легче пробить мраморную глыбу, чем этого хладнокровного подонка.