Пояс Ипполиты

Крупняков Аркадий Степанович

– Я приветствую тебя, великая дочь Фермоскиры, и вручаю ключ от нашего корабля,- и передал Мелете рукоятку кормила.

– Хайре, милый и славный Митродор, Хайре, не менее славный Аркадос!

Прошу к нашему столу вас всех. Это (она указала на Лоту) - моя мать, рядом с ней мой отец - Ликоп, а за мной стоит мой милый муж - Арам. Они тоже говорят вам «Хайре!».

Царица рассаживала гостей. Митродора она посадила по правую сторону от Мелеты, а кибернета рядом с собой.

Ликоп и Арам встали за креслами жен. Мелета была так рада приезду царевича,

что совершенно забыла про Арама.

После того, как выпили первое вино, обратилась к Митродору:

– Ты ждал такой встречи? Ты вспоминал свою «служанку»?

– А я ни на миг не забывал тебя.

– А как же с наказами Левкона? Он запретил тебе...

– Я знал, что ты не Агнесса.

– Вот как! И не пытался ухаживать за мной?

– Пытался, но ты не замечала.

– Я была переполнена любовью к Араму,- Мелета обернулась назад. Арам только что допил вторую кружку вина. Он склонился к уху жены и зашептал:

– Я снова напьюсь! Уйдем от греха подальше, ради бога!

– Удобно ли? Хотя...- Мелета хлопнула в ладоши - подошла Чокея.

– Приготовь лодку с парусом. Нам надо побыть наедине.

– Я оставляю вас, дорогие гости, на час-два. Семейные дела.

– Мы не спешим,- ответил Аркадос.- Отплываем завтра на рассвете.

Мелета ожидала маленькую лодку, но Чокея указала им на фелюгу с гребцами, похожую на судно Левкона. Они вступили на борт, спустились в кубрик. На столике Мелета увидела опрокинутую кружку, к стенке в углу прислонилась остродонная амфора.

– Вылей за борт,- приказала Мелета, кинув головой на амфору.

Арам молча поднял посудину, понюхал и вынес вино на палубу. Здесь он огляделся и приник к горлу амфоры. Весла вспарывали штилевую поверхность воды, судно медленно шло в море.

– Ты ревнуешь, милый?
– спросила Мелета, когда Арам сел против нее.

– Сейчас это ничего не значит,- грустно произнес Арам, и на глазах его появились слезы.

– Снова напился, снова будешь плакать,- упрекнула его жена.- Ведь обещал...

– Сегодня я потерял последнюю радость моей жизни. Тебя. Знаю, вы любите друг друга...

– О чем ты?

– О царевиче и о тебе. Я лишний. И я не поеду на Меотиду.

– Ты пьян и говоришь глупости. Идем на палубу - проветрись.

Они вышли на носовую площадку фелюги, перед ними расстилалось неоглядное море.

– Я выбросил тебя из сердца, знай об этом.

– Ты чудак, Арам,- Мелета обняла его, прижала к груди,-Без меня ты будешь совсем одиноким. Эла вся в Хети...

– Но у меня есть еще мой сын! Арамчик, ты слышишь меня?!- Вырвавшись из объятий жены, Арам протянул руки к морю, крикнул: - Ты слышишь,' сынок?! Видишь, он меня слышит! Я знаю - ты ждешь меня...

– Перестань, милый. Ты совсем пьян...

– Я иду к тебе, сынок,- сквозь слезы негромко проговорил Арам и шагнул в зелено-голубоватый простор понта.

Крик Мелеты, всплеск и тишина... Только волны бились об обшивку корабля да вздыхало море, принявшее в свою грудь несчастного охотника Арама, страдальца из горного селения Тай.

С окаменевшим лицом Мелета сошла на берег, появилась под навесом. Ее прихода не заметили, гости пели песни и шумели.

Митродор сидел рядом с Лотой и что-то говорил.

– Где Арам?
– спросила царица.

– Он ушел,- кратко и спокойно ответила дочь.

– Куда?

– К нашему сыну.

Глава 6. АГАПЕВЕССА КАМЫШОВАЯ

Сегодня царь Агат и его совладетельница Кона вместе. Сегодня в стойбище Агата прибывают высокие гости - царица Синдики Тира и служительница храма Атосса. Мужа Тиры, царя Гекатея, Агат не уважал за то, что продался он боспорцам, рушит скифские обычаи, мешает торговле аксамитов с Танаисом. И еще одна причина ненависти к Гекатею - Тира. Когда красавица меотка жила в здешних степях, Агат, любя Тиру, дарил ей лучших скакунов и хотел сделать коной. Все к тому и шло, уже появился у Тиры ребенок. Но в одну из ночей на повозку, где спала Тира, налетели воины Гекатея и увезли ее в Фанагорию. В повозке остался только мальчик, которого царь назвал Агаэт. Тира осталась в Фанагории, говорили, что добровольно, и поэтому Агат выбрал себе другую кону. Возвратить обратно любимую он не мог, за Гекатея вступились бы боспорцы. Впоследствии кон утешился сыном - Агаэт рос здоровым, сильным и мужественным парнем.

И вот сегодня Тира впервые приезжает в стойбище Агата, и старые чувства всколыхнулись в сердце аксамита. Агаэт на рассвете ускакал к табунам - надо выследить, поймать и наказать похитителей. Когда Агат напомнил сыну, что приезжает его мать и уезжать в этот день бы не следовало, коной ответил: «Какая она мать, если за двадцать лет ни разу не вспомнила о сыне».

Около полудня неожиданно приехала со скотного двора кона. Ее приезд был совсем некстати, но кона привезла несколько бурдюков вина, мяса и сыра, да в прибавок бочку кумыса. Будет чем угостить царицу Тиру.

В сумерках появились долгожданные гости. Царица и Атосса верхом, обе на вороных жеребцах, сзади десяток охранников с копьями.

Агат и кона вышли из-под тростникового навеса, чтобы подержать под уздцы жеребцов не столько для того, чтобы помочь им спешиться, а сколько ради почестей.

А под навесом за столом ждут гостей три брата кона Агата, они еще вчера приехала к царю, зная, что Тира едет не в гости, а по большому делу. Когда все расселись за столом, старший брат Агата спросил с упреком:

– Где ты родилась, царица Синдики?

– В твоем стойбище, уважаемый Онай.

– А как тебя называли мои аксамиты?

– Не помню, Онай. Чуть ли не двадцать лет прошло.

– Тебя звали солнцеликая Тира. Любил тебя мой брат Агат?

– Я полагаю, что любил, если подарил сына...

– И ты двадцать лет не удосужилась...

– А вы удосужились?! Достойно ли женщине навязываться мужчине, не стыдно ли царице приезжать в стойбище скифа? Стыдно и недостойно! А ты за это время приезжал ко мне? Агат приезжал?