Пояс Ипполиты
Шрифт:
– Куда?
– В корчму, к Перисаду.
– Если так, то иди. Я стану во главе храма. И тогда мы выгоним тебя из города. Блудниц нам не надо!
– Я не блудница! Я царица Олинфа. И флот, и его кибер-нет принадлежат мне!
– И Агнесса, бросив меч на плиты паперти, быстро пошла к морю.
– Не покидай меня, дочка!
– крикнула Атосса.- Оглянись на степную дорогу!
Агнесса чуть замедлила шаги, оглянулась. По степной тропе при бледном свете луны медленно двигалась длинная цепочка всадников. Кони шли шагом, всадники лениво
«Это сарматы, степняки!
– промелькнуло в голове Агнессы.-Надо закрыться в храме». И она кинулась обратно к матери. Вбежав на паперть, схватила меч, а мать уже открыла двери храма и бросилась в темный проем. В душе затеплилась надежда - может быть, это скифы кона Агата и там знакомый ей коной.
Конники вступали на площадь. Кони дробно цокали по каменной мостовой. Атосса набросила крюк на дверь, а дочь ее быстро приставила лесенку от светильника к высокому окну и выглянула на площадь. Цоканье прекратилось, кони остановились. И Агнесса скорее не увидела, а услышала возглас переднего всадника:
– О, боги! Храм Великой наездницы уже построен!
Агнесса сразу узнала голос полемархи Беаты. Она
спрыгнула с лестницы, откинула крючок, распахнула двери.
– Хайре, благородная полемарха. Ты у своих!
Беата резко развела руки в стороны - это была команда спешиться. Амазонки шумно спрыгнули с лошадей, Агнесса подбежала к Беате.
– Где народ?
– спросила полемарха.
– Воюет!
– А ты?
– Мы тоже воюем.
– С кем?
– Горняки хотят украсть Кумир Девы. А мы не даем.
– Кумир Богини?! Разве он здесь? Как вы сумели привезти его сюда?
– Богиня сама перенеслась.
– Покажи.
Беата отдала приказ разведать город, а сама пошла вслед за Агнессой. Она упала на колени перед Кумиром Девы и стояла в молитве столь долго, что Атосса подошла к ней, положила руку на плечо и спросила:
– На кого ты покинула Камышовую Фермоскиру?
– Камышовой больше нет,- ответила тихо полемарха.- Я всех привела сюда.
– Как это нет?
– Были сильные дожди, наши хижины затопило. Потом пошли ночные холода. Все пустые хижины мы истопили, чтоб согреться. Вы о нас забыли. Ни одной весточки не послали нам.
– Не оправдывайся. Сама богиня послала вас сюда. Еще одна ночь, и мы бы... Занимайте все свободные дома, а потом посмотрим.
Амазонки ехали в Горгип охотно. Жизнь в камышах ой как надоела. Но не зря же Годейра поставила Беату полемархой -воевать она любила и умела. Лошадей в камышах было достаточно, и Беата время от времени устраивала стычки со скифскими кочевьями. Но много ли добудешь в случайном налете? Жратву: мясо, сыр, хлеб - и все. Скифы-кочевники слыли в степи за смелых воинов, но амазонок побаивались. В серьезные драки с ними они не вступали, Беата догадывалась, почему. Скифы старались не убивать амазонок, особенно молодых, а пленить. И самое удивительное - воительницы охотно сдавались в плен, чего в старой Фермоскире не бывало. И к этой осени под рукой полемархи осталось всего триста пожилых воительниц. И тогда Беата решила бросить Камышовую.
И вот она в Горгипе. Атосса развела женщин по пустующим домам, установила сильную охрану храма, Беату оставила жить во дворце Годейры. Сама она осталась жить в корчме, благо оттуда уехали на вал к Годейре и Перисад, и Аргос с раненой Мелетой. Керкетов и торетов словно сдуло - они исчезли из Горгипа. Агнесса и ее мать вздохнули свободно.
Беата хорошо знала Годейру - уходя в поход, она забирала всех служанок. И сейчас полемарха застала дворец царицы пустым - ни слуг, ни еды, ни топлива.
– Ужинать пойдем к нам, Беата,- сказала Агнесса.- В корчме всегда можно найти чего поглодать.
И в самом деле - Атосса успела к вечеру приготовить добрый ужин, с мясом, вином и рыбой. Сначала ели молча - все были голодны.
Насытившись и разогрев кровь вином, захотели поговорить. Начала Атосса:
– Я смотрю, Беата, ты привела одних старух. Где же коры?
– Будто не знаешь,- недовольно ответила полемарха.- Они у скифов чистят котлы.
– А скифы им чистят...
– Замолчи, блудница!
– Атосса ударила Агнессу ложкой по лбу.- Отдай мне всех своих наездниц в храмовой полк. Пусть охраняют храм и город.
– С меня царица спросит...
– А ты возьмешь тех храмовых, которых увела Годейра. Потом можно поменяться. Я хочу поставить свою дуреху командовать храмовыми.
– Еще чего!
– огрызнулась Агнесса.- Мне обет безбрачия ни к чему! Я, к тому же, хозяйка флота. Буду ждать Перисада.
– А как на это посмотрит Мелета?
– спросила Беата,- Она теперь хозяйка храма, не ты.
– Мелета ранена. Пока идет война, я приму сан Священной. А дальше будет видно.
– Ты не торопишься?
– Мы потеряли обе Фермоскиры. Если у нас отнимут Гор-гип, мы станем бездомными. Надо что-то предпринять. Иначе Тира наложит на город свою лапу.
– Ей хватит городов на Боспоре,- сказала Беата.- Война скоро закончится. Спартокиды будут сброшены в море. Мы еще в Камышах знали об этом.
Вдруг заскрипела лестница, кто-то поднимался. Агнесса вышла, чтобы посмотреть на пришельца, и увидела Лоту. Она стояла в конце коридора и стряхивала с себя пыль.
– Это Лота,- сказала тревожно Агнесса, войдя в комнату.
– Не ври, дочка,- Атосса махнула рукой.- Лота сейчас в Фанагоре, а это далеко.
– Не так уж далеко, Атосса!
– громко сказала в дверях Лота.- Всего день пути.
– Ты здесь?
– удивилась жрица.
– Где мой отец? Где Мелета?
– Они, я думаю, в море. Утром появятся.
– Куда ранена моя дочь? — Лота бросила плащ на лежанку, присела к столу.
– Рана пустяковая,- ответила Агнесса.— Ей саданули мечом по бедру. Кость не задели.
– О боги! Что с ней будет?!