Поющая девушка

Аддамс Петтер

– Вам приходилось работать в баре?

– Только не вчера вечером. Я сидела за главной кассой. У меня был единственный ключ от нее - по крайней мере, предполагается, что единственный. Ко мне подходили посетители со счетами или официантки уточняли, сколько набежало на их столиках. Я брала деньги и выдавала сдачу.

– Вы могли положить себе сколько-то денег себе в карман, если бы захотели?

– Это значительно сложнее, - объяснила она.
– Официантки выписывают счета под копирку. Эти копии подшиваются в определенную папку, когда заканчивается смена.

Теоретическим, касса должна выдать общий доход за вечер, который равняется сумме цифр, стоящих под всеми выписанными счетами, вместе взятыми. Но и тут можно сыграть себе в карман.

– Каким образом?

– Обдурить уходящего клиента.

– Объясните, пожалуйста, - попросил Мейсон.

– Посетители оплачивают счета в кассе. Например, счет выписан на два доллара и восемьдесят пять центов. Клиент вручает вам двадцатидолларовую купюру. Вы притворяетесь, что усиленно складываете цифры на счете, потом вдруг что-то случается с ключом кассы. Вы концентрируете свое внимание на нем. В конце концов, вы все-таки пробиваете два доллара и восемьдесят пять центов. Практически не обращая внимания на посетителя, вы вручаете ему пятнадцать центов, затем протягиваете две однодолларовые купюры, достаете пятерку, потом с минуту неотрывно смотрите на кассу. В девяти случаях из десяти клиент кладет полученную сдачу в карман и уходит. Если же он начинает класть ее в карман, а потом резко останавливается, вы достаете из кассы еще две пятерки и с улыбкой вручаете ему, затем снова неотрывно смотрите на кассу.

– Похоже, вы знаете все уловки, - задумчиво сказал Мейсон.

– Мне говорили о _н_е_к_о_т_о_р_ы_х_, - ответила она.

– И вы поете?

– Да.

– Давайте послушаем.

Она откинула назад голову, пропела несколько тактов популярной песенки, остановилась и заявила:

– По утрам я обычно ощущаю сухость в горле. Я люблю петь, всегда была музыкальной, однако, выступления в залах, полных табачного дыма, не очень хорошо влияют на голосовые связки.

Мейсон кивнул, а потом внимательно посмотрел на лицо девушки.

– Вам приходилось переживать и взлеты, и падения, не так ли? спросил адвокат.

– В основном, падения, - призналась она.
– Однако, я продолжаю бороться. Наверное, вернусь к работе манекенщицы. На это можно жить, однако, у манекенщицы нет будущего...

– Какое положение занимает Джордж Анклитас в Ровене? поинтересовался Мейсон.

– Все зависит от того, кого спросить об этом. Мировой судья принадлежит ему с потрохами. У Джорджа есть что-то на Майлза Овертона, начальника полиции. Что касается официальных кругов, Джордж занимает высокое положение. Кое-кто из жителей его недолюбливает, но все перед ним пресмыкаются. Он силен.

– Мы прервем напряженный день и нанесем визит Джорджу Анклитасу, решил Мейсон.
– Вы случайно не знаете его телефонный номер?

– Ровена шестьсот девяносто четыре восемьдесят один.

Мейсон кивнул Делле Стрит.

– Свяжись с ним, Делла. Послушаем, что он скажет.

Через несколько минут Делла Стрит дозвонилась до Джорджа Анклитаса и жестом показала

адвокату, что интересующий его человек взял трубку.

– Джордж Анклитас?
– спросил Мейсон.

– Да, - ответили на другом конце провода.
– Кто вы? Что вы хотите?

– Я - Перри Мейсон, адвокат.

– Хорошо. Что вам от меня нужно?

– Поговорить с вами.

– О чем?

– О вашей сотруднице.

– Которой?

– Элен Робб, певице.

– Шлюха. И что там с ней?

– Я еду к вам, чтобы встретиться лично, - заявил Мейсон.
– На дорогу у меня уйдет где-то полчаса. Мисс Робб приедет вместе со мной. Мне нужны все ее личные вещи и причитающиеся ей деньги, остальные детали я стану обсуждать с вами уже не по телефону.

– Хорошо. А теперь послушайте меня. Как только вы привезете сюда Элен Робб, ее немедленно арестуют. Если она желает следующие шестьдесят дней провести за решеткой, то она отправляется по адресу. Передайте ей, что я подготовлю ей торжественную встречу.

– Прекрасно, а раз уж вы планируете торжественный прием, заодно загляните в банк и снимите десять тысяч долларов.

– Десять тысяч долларов!
– воскликнул Анклитас.
– Вы это о чем?

– Я собираюсь предъявить вам иск от имени Элен Робб в связи с дискредитацией личности, клеветническими заявлениями и ложным обвинением. Если вы приготовите десять тысяч долларов наличными, я, не исключено, посоветую мисс Робб принять у вас эту сумму в качестве компенсации морального ущерба, а не обращаться в суд.

– Черт побери! Что вы несете?
– заорал Анклитас.

– Я говорю о своих планах в отношении вас, - сообщил Мейсон и повесил трубку.

Адвокат посмотрел в полные удивления глаза Элен Робб.

– Вы готовы?
– спросил он.

Девушка сделала глубокий вдох.

– Никто никогда не разговаривал так с Джорджем Анклитасом, - сообщила она.
– Я еду вместе с вами.

Мейсон повернулся к Делле Стрит.

– Бери блокнот и карандаши, Делла, - велел он.

3

"Большой амбар" в Ровене представлял из себя двухэтажное здание, передняя часть которого напоминала вход в настоящий амбар. Двойные двери были наполовину приоткрыты. К перегородке, расположенной за дверьми, шириной не более двух футов, привязали несколько снопов, в результате чего создавалось впечатление огромного амбара.

Работал мотель, рядом у дороги светилась вывеска: "Пруд с форелью. Удочки и спиннинги сдаются на прокат. В продаже имеется приманка. Никакие лицензии не требуются".

Мейсон припарковал машину, помог выйти Делле Стрит и Элен Робб, затем отправился вместе с женщинами к открытой двери ночного клуба.

После яркого солнечного света интерьер показался им погруженным во мрак. Искаженной формы тени падали от движущихся в помещении фигур.

– Я - Майлз Овертон, начальник полиции Ровены, - послышался мужской голос.
– Кто вы такие?

Элен Робб резко вдохнула воздух.

– Где Джордж Анклитас?
– спросил Мейсон.

– Здесь, - последовал ответ.