Поющая все песни
Шрифт:
Мика прислушалась, склонив голову.
— Они точно шуршат, — сказала она. — Шумные деревья, это точно. Но зова я не слышу.
— Показалось, — Калвин встряхнулась. — Может, потому что я еще не видела столько этих деревьев в одном месте.
— Ты плывешь на берег с Тонно и мной или останешься тут?
— Нет. Я плыву.
Они приближались к каменистому пляжу, и песня становилась громче.
— Осторожно! — Тонно встряхнулся, Калвин облила его.
— Прости. Я слушала. Я почти слышу слова… — Тонно выглядел
— Следи за веслом.
Они вытащили бочки, покатили их к ручью меж деревьев. Шепот листьев почти оглушал. Даже Тонно и Мика шли тревожно среди шелеста, что заглушал их слова. Но Калвин было странно стоять в алой роще священных деревьев и слышать, как они зовут ее, но слова не удавалось расслышать, пока она катила бочки и наполняла их водой, словно они были у обычного ручья. Вдруг она отпустила бочку, что несла с Микой.
— Что? Что такое?
— Там. Видела?
Мика посмотрела на тени под деревьями.
— Ничего не вижу.
— Там кто-то стоял, смотрел на нас.
— Что замешкались? — позвал нетерпеливо Тонно у ручья.
— Калвин думает, что увидела кого-то под деревьями.
Тонно осторожно поднял наполненную бочку и подошел к ним.
— Тут нет людей в двадцати днях на плаву, Калвин. Это зверь. Или… Самис?
Калвин замотала головой.
— Это был мужчина, но не он, — сказала она. — Стоял там и смотрел на нас. Я видела его. Он был высоким, с кожей странного цвета, как тусклая медь.
Тонно насторожился.
— Ты не забыла, что он может менять облик, чтобы обмануть нас?
Словно это можно было забыть!
— Это был не он, — пылко сказала Калвин. — Я знаю. Если тут были бы чары видимости, я бы ощутила. На нас смотрел кто-то еще.
Мика с тревогой взглянула на нее.
— Калвин, знаю, тебе непросто среди этих деревьев, но мы скоро уйдем…
— Я не расстроена! — воскликнула Калвин. — Я не… я в порядке, — она посмотрела туда, но под деревьями были лишь тени. Песня деревьев звучала в ушах, звала ее… она стряхнула руку Мики и пошла неуверенно к деревьям.
— Калвин! Осторожно! А если там был зверь?
— Тогда она его успокоит, как других, — прорычал Тонно. — Пусть идет. Она поймет, что там ничего нет, вернется и будет полезнее. Идем, Мика. Мы, рыбацкий народ, справимся, продержимся без мечтателей.
Калвин шла, пока не оказалась под листьями. Было прохладно, земля под ногами была влажной. Она закрыла глаза, песня деревьев хлынула на нее. Теперь она поняла, что это был не одинокий шепот дерева в священной долине, а древняя песня жриц посреди зимы, когда они звали новеньких. Она сделала шаг вперед, другой, ее губы двигались, она знала слова наизусть, она слышала их каждый год, сколько помнила. Зовущая песня. Тонно был прав, это была песня приветствия. Деревья обнимали ее и звали домой.
Она открыла глаза.
Юноша ее возраста стоял перед ней, она видела его ждущим на краю леса. Он был высоким и очень худым, хуже, чем Дэрроу, его кожа была темной, блестела, словно медь. Его длинные волосы были убраны с лица, он был в простой плетеной накидке. Сложные тату вились по его рукам и груди. Она посмотрела на его запястье, и он, словно знал, что она ищет, показал ей три луны там, на том же месте, что и на ее руке. Метка Богини. Он улыбнулся, и хотя слова не слетали с его губ, она слышала его голос в голове.
Приветствую, сестра. Добро пожаловать в Спиридрель.
* * *
— Я тебе не верю, — сухо сказал Траут. — Там нет людей! Как иначе? Путники не приходили на Дикие земли.
— Но я их видела, — сказала Калвин. — Или одного из них. Я не ждала, что ты поверишь мне, Траут, — она спросила прямо у Дэрроу. — Ты мне не веришь?
— Тебе верю, — медленно сказал Дэрроу. — Но не доверяю этому лесу. Думаю, он тебя очаровал, чтобы ты видела то, что там нет.
— Может, это был Самис, — сказал Траут. — Скрылся в лесу, пел видения, чтобы обмануть нас. Мы забредем в лес и не вернемся.
— Она говорит, это не так, — сказал Тонно.
— Это был не Самис, — сказала Калвин. — Он не хочет вреда. Он сказал, что ждал нас. Он не боится нам, и нам не стоит бояться его. Дэрроу… — она с мольбой повернулась к нему. — Ты должен поверить мне!
Через миг Дэрроу сказал:
— Да, я тебе верю. Я пойду с тобой. Остальные могут остаться, если хотят.
Неудобная пауза. Тонно сказал:
— Я с вами. Я не оставлю вас в опасности одних.
— И я пойду, — сразу сказала Мика. — Я не боюсь.
— Тогда и мне придется, — проворчал Траут. — Я не хочу сидеть тут один и ждать, пока вас всех убьют.
Казалось сперва, что Траут и Тонно не зря сомневались, и Калвин обманули глаза, когда они вышли на берег, и признаков жизни не было. Даже птицы притихли и не были видны. Ветер пропал, шепот деревьев был тихим. Словно лес затаил дыхание. Но Калвин шла уверенно, вела их вдоль ручья.
— Она может вести нас в засаду, — прошептал Траут Мике.
— Если Калвин и Дэрроу говорят, что это безопасно, то так и есть, — прошептала она яростно. — И Тонно не даст ничему навредить нам.
Калвин замерла, они стояли в круге деревьев. Среди белых стволов и с алыми листьями сверху, они были словно в большой палатке. Воздух был неподвижным и прохладным. Калвин подняла руку.
— Он идет.
Траут вздрогнул, когда мужчина появился тихо из темноты меж деревьев. Он огляделся, боясь, что появятся другие, что они в ловушке. Но других не было, и незнакомец держал плод и цветы, а не оружие.
Приветствую, друзья. Добро пожаловать в Спиридрель. Я ждал вас, ждал нашу сестру.